виртуальном мире «Арктического ниндзя».

– Мы по-прежнему и не приблизились к секретному коду, – говорю я. – Как по-твоему, где он? И почему вокруг летают буквы алфавита?

– Ты же эксперт по животным, – говорит Карли. – Как называется рыба, которую поедают наши нарвалы?

– Арктическая треска. – Редко бывает, чтобы я знал что-то, чего не знает Карли, так что я стараюсь посмаковать момент.

– Вот к чему здесь летающие буквы! – шепчет Карли. – Хватай «е»!

Мгновение я соображаю, о чем она. Эта девчонка – ГЕНИЙ. Жду, пока буквы не покажутся снова, и накалываю «е» на свой нарвалий бивень. Карли ухмыляется от уха до уха, пока я скармливаю букву одной из рыб.

– Если прибавить «е» к «треске», получаешь «код»[6], – шепчет она. – Как думаешь, это оно?

Мы оба глядим на экран, где рыба глотает прыгающую, как мячик, гласную. И – точно, появляется заставка, описывающая следующий уровень в истории Скиппи.

– Я ни за что не попал бы на этот уровень без тебя, – говорю я Карли.

– Аналогично, – отвечает она. – Но это же ТЫ знал, что рыба называется арктической треской.

Том резко свистит, обозначая конец игровой сессии.

– Из нас получилась хорошая команда, – замечает Карли, сохраняясь.

– Странно, но да. – Я хочу сменить тему, пока разговор не стал неловким: – Интересно, как твой приятель Эль Сид справляется со своим напарником. – Я киваю головой на высокого парня, который в буквальном смысле пляшет вокруг стола, а потом на Эль Сида, которому явно неуютно.

– Вот и результаты! – Том машет руками, привлекая наше внимание. – На третьем месте команда за консолью номер три.

Тоби, оригами-парень, и девочка, которой на вид слишком мало лет, чтобы быть в этой фокус-группе, встают со своих мест за призом.

– На втором месте – команда за консолью номер семь.

В толпе воцаряется мертвая тишина, когда Эль Сид и парень-попрыгунчик идут за выигрышем.

Умберто изворачивается в своем инвалидном кресле, чтобы получше видеть происходящее:

– Эль Сид три года подряд не проигрывал!

– Он не ПРОИГРАЛ, – возражает Мэтт, – а пришел вторым. Есть разница.

Сам Эль Сид выглядит вовсе не таким удивленным, как все мы: он без лишнего шума принимает свое второе место и приз. Парень-попрыгунчик, напротив, просто ПСИХУЕТ, будто Том вручает ему Нобелевскую премию за видеогейминг.

– И первое место занимает команда за консолью номер девять.

Мне требуется секунда, чтобы осознать, что девятая консоль – НАША! Выходя вперед, я пытаюсь напустить на себя хладнокровный вид – не вид невезучего неудачника, которым я, естественно, являюсь на самом-то деле.

Но хладнокровие мигом слетает с меня, когда Мэтт начинает скандировать: «ДЕ-РЕК! ДЕ-РЕК! КАР-ЛИ! КАР-ЛИ!», пока все не подхватывают.

Я закатываю глаза, но в глубине души наслаждаюсь каждой секундой.

Карли получает приз уже второй раз, так что устраивает из этого настоящее шоу, вскидывая кулак в воздухе, будто позирует для плаката новой волны движения «Girl power».

Ее дружок Эль Сид слегка кланяется ей, когда Том передает нам приз.

Сто долларов каждому!

– Вы только что сотворили невозможное! – говорит Умберто, когда все вываливают из зала на обед. – Обошли по очкам игрока номер один в мире!

Я не могу принять похвалу: мне бы ни за что не набрать столько очков, если бы не Карли, которую сейчас поздравляют несколько других девочек.

После целой недели провалов во всем на свете так приятно для разнообразия ПОБЕДИТЬ.

ДЕ-РЕК!

ДЕ-РЕК!

Право на хвастовство

Я тычу своей победой в нос Мэтту и Умберто постоянно, когда получаю такую возможность, – а это примерно полмиллиона раз. Еще я трачу тридцать долларов из выигрыша на новые комиксы. (Мама привозит меня в «Мелтдаун» на бульваре Сансет в таком состоянии, что я кладу остаток денег на свой сберегательный счет.)

Бóльшая часть недели проходит как обычно, пока я не начинаю хвастать своей победой перед Ханной, пришедшей на очередное занятие.

Ханна выглядит потрясенной:

– ТЫ обошел Эль Сида?

И как ей удалось заставить меня, победителя, почувствовать себя лузером?

– Да, Я. Я не все всегда заваливаю.

– Расскажи в деталях, – требует она. – И ни о чем не умалчивай.

Чтобы доказать, что на деле я все-таки в чем-то ХОРОШ, я рассказываю, какую крутую команду создали мы с Карли во время совместной игры.

– А, так тебе кто-то помогал… – тянет она.

Вот теперь я ненавижу своего репетитора № 13.

Чтобы Ханна поверила мне, я посвящаю ее в подробности: от умножения ледяных блоков до нашей стратегии побега от смертоносных сосулек. Рассказываю о нарвалах, снеговиках-убийцах и секретном коде, пока не начинаю чувствовать, что заслужил ее уважение.

– Похоже, Карли – хороший игрок.

Замечаю, что она ни разу в глаза не видела Карли.

Ханна начинает копаться в сумке, ища учебные тесты:

– Но у меня такое чувство, что мы знакомы: ты же все время о ней говоришь.

Краснею, пытаясь понять, правда ли это.

– Хватит о твоей игре, – говорит Ханна. – Пришло время заняться математикой!

Смотрю на часы на стене. Кажется, вся моя жизнь так и проходит: я сижу с заданием и поглядываю на часы в надежде, что время будет течь быстрее.

– Начали!

Ханна восклицает с таким энтузиазмом, что можно подумать, у нас здесь состязание скейтбордистов, а не дурацкий тренировочный тест.

(Разве учебный тест по сути своей – не тот же тест? Почему это он должен стать менее ужасным, если назвать его тренировочным?)

Прекращаю тянуть время и принимаюсь решать проблему. Через несколько минут поднимаю глаза и вижу, как Ханна стремительно строчит текст на мобильнике.

Она, наверное, лет на десять старше меня, но я собираю в кулак всю смелость и все равно спрашиваю:

– Ты же не записываешь те сведения, которые только что получила от меня об «Арктическом ниндзя», нет?

Она кладет телефон и глядит на меня с выражением абсолютной скуки на лице:

– Я пишу соседке по комнате, чтобы встретиться с ней сегодня вечером в торговом центре «Гроув». Можно? – Она тычет пальцем в часы: – Продолжай!

– Знаю-знаю, хватит тянуть время.

Я погружаюсь в работу и, когда после этого Ханна проверяет ее и выставляет оценку,