Я едва не давлюсь своей газировкой. Как КЛАССНО для разнообразия не быть тем, кому достается на орехи!

– Я едва не спас принцессу! – оправдывается папа.

Обычно мама затыкает фонтан МОЕГО веселья, так что это совершенное безумие – смотреть, как она приструнивает папу. Когда она выключает телевизор и протягивает руку к контроллеру, папа стонет куда громче моего.

Сцена настолько же увлекательная, насколько и неуютная. Вот что бывает со взрослыми, когда у них нет работы? Теперь мама должна волноваться за нас обоих? Я счастлив, что в доме появился кто-то еще, кому так же сильно, как мне, нравится «Донки-конг», но папа ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ведет себя немного ненормально.

Ну и ну! Я сам начинаю говорить как мама.

Кто знал, что я умею хранить тайны?

Ханна совершенно слетает с катушек, услышав о субботней фокус-группе.

– Там Эль Сид? Шутишь? – И она продолжает забрасывать меня десятками вопросов о его настоящей личности.

Я отвечаю на ее расспросы с ухмылкой, будто владею инсайдерской информацией, хотя, естественно, это не так. Пусть даже я и сидел две недели в одной комнате со звездой гейминга, но все равно не догадываюсь, кто он на самом деле такой.

Ханна не отстает, заставляя меня выболтать все подробности до последней, что занимает примерно две секунды, – ведь я могу рассказать только, что Эль Сид выигрывает в каждом состязании.

– Кто знает, – замечаю я, – может, он жульничает.

Услышав это, Ханна фыркает:

– Эль Сиду это незачем – он мыслит как видеоигра. Потому-то он и игрок номер один в мире. Знаешь, он из Перу.

Чтобы казаться круче, чем я есть, говорю, что Эль Сид тусит с Карли, а она – из моих лучших друзей.

– Они всё время пишут друг другу сообщения, – заявляю я.

Трудно объяснить, почему я так стараюсь впечатлить Ханну: оттого ли, что она крутая фанатка, или хочу отвлечь ее от практического задания, которое она собиралась дать мне сегодня. Может, по чуть-чуть того и другого.

В кабинет входит мама с корзиной одежды. Конечно, она МОГЛА просто собираться устроить стирку, но я готов поспорить, что на самом деле ей надо убедиться, что мы с Ханной занимаемся делом. Так это или нет, а эффект налицо – Ханна тут же протягивает мне через стол тест:

– Так мы сможем понять, как ты справишься с настоящими тестами в следующем месяце. – Ханна обращается ко мне, но глядит в сторону кухни, проверяя, слышит ли мама. – На них выделяют по сорок пять минут, так что сейчас я дам тебе столько же. Начали!

Я хватаю карандаш и проглядываю тест:

– Эй! Я думал, сегодня у нас естествознание!

Ханна пожимает плечами, словно тест по английскому языку взаимозаменяем с тестом по любому другому предмету.

Я тычу в большой кусок текста, который растянулся на две страницы:

– Я не могу все это прочитать!

– Ты в средней школе. Конечно можешь.

От недостатка сочувствия со стороны Ханны мне становится стыдно:

– Я не смогу прочесть это и ответить на все вопросы за сорок пять минут. Мне нужно больше времени!

Она вытягивает изо рта длинную нить жвачки и говорит, чтоб я расслабился:

– Это просто тренировка. Неважно, как ты справишься.

– Мне важно! Если я завалю тест, я покойник!

Ханна поднимает мобильник и указывает на время:

– Осталось сорок три минуты. Пора начинать!

Я таращусь на две страницы – ДВЕ! – на которых предложение за предложением описывается то, до чего мне нет дела. Чувствую себя альпинистом, стоящим у подножия Эвереста. Может, на него и можно взобраться, но ясно, что это потребует много сил. Я хватаю мысленный трос, страховку и ледоруб, а потом приступаю к тесту таким же манером, как вы полезли бы на Эверест.

Шажок за шажком.

Может, мне пока рановато в горы

Спустя сорок пять минут крови, пота и слез, я набираю пятьдесят шесть баллов за тест. Забудьте о том, чтобы воткнуть флаг на вершине Эвереста, – я даже из базового лагеря не выбрался.

Когда Ханна показывает маме мои результаты, та морщится. Она не сердится, потому что знает, как я стараюсь, – как сильно я стараюсь всю свою жизнь. Она садится и слабо улыбается мне:

– В следующий раз будет лучше, я уверена.

Ну, хоть кто-то так считает.

И дальше – только хуже

Я знаю мисс МакКоддл с нулевки, но никогда не видел ее в таком стрессе, как сегодня.

– Мы неделями прорабатывали эти тесты, – говорит она, – и сегодня узнаем, как у нас дела по сравнению с другими классами.

Она отдает пачку тестов ученикам на переднем ряду, а те передают их дальше.

После эпического провала с Ханной на этой неделе я не уверен, что улучшу показатели нашего класса в общем зачете.

– Мы с мисс Линч заключили пари, – продолжает мисс Мак-Коддл. – Я сказала, что наш класс оставит ее учеников далеко в хвосте. А вы, ребята, что скажете?

Кое-кто из одноклассников приглушенно кряхтит. Я так понимаю, что не один тут тревожусь за свои результаты.

Мисс МакКоддл говорит, что у нас есть сорок пять минут, и она будет напоминать о времени по ходу дела, чтобы мы знали, сколько его осталось. Я вижу добрый знак в том, что первый текст – о Гарри Гудини[3]. Хотя он и посложнее уровнем, чем те, к которым я привык, мне нравится читать, как Гудини объясняет разные техники побега. В конце всего два вопроса, я прилагаю все силы к тому, чтобы дать верные ответы, и перехожу к следующему разделу.

Во втором задании речь идет про греческого бога по имени Фаэтон, причем над «э» стоят две точки[4], что СОВЕРШЕННО выбивает меня из колеи. Почему было не использовать обычную «э»? Как я должен