Она отворачивается, машинально касается щек. И я вижу на них синие пятна.

— Что это? Алия? Что?

— Это… Это Рустам… По щекам нахлестал…

Я в ужасе смотрю на щеки сестры, а в душе назревает яростный протест. За что он ее? За то, что нас опоили? Разве мы в этом виноваты? И вообще, какое он право имеет? И сам-то откуда там взялся?

— Ему тот мужчина позвонил, который нас спас… — поясняет сестра, — он паспорт у тебя в сумочке нашел, пробил информацию, нашел номер брата. И Рустам за нами приехал. Ты была без сознания, а я уже пришла в себя. Так испугалась, что ты умрешь! Прости меня, Наи! Прости!

— Да не за что мне тебя прощать!

Я пытаюсь ее успокоить, но она захлебывается в рыданиях:

— Есть за что! Есть! Я сказала… Рустаму и маме… Что ты предложила пойти. Спросила, что тут есть развлекательного… И там выпила спиртного. И меня угощала… Прости-и-и-и…

Я сижу, в шоке от услышанного. И смотрю на плачущую сестру, не в силах поверить в ее слова.

Она меня оболгала. Но зачем? Зачем?

— Просто… Мне скоро замуж… Понимаешь, они не должны узнать, что я по таким местам хожу… Это же позор! И я подумала, что ты… Ну, ты же в Европе живешь, там нравы другие… И гостья… Я не могла отказать гостье… Если семья Рахмета узнает… Они откажутся от меня, это такой позор! Меня никто не возьмет… Я и сама не хочу за Рахмета, он старый! Ему уже тридцать пять! Но нельзя, чтоб из-за этого отказался! Позор такой… Ославят на весь город… Шлю-у-ухой…

В голове у меня натуральная мешанина. Каша из шока, всхлипов сестры, ее признаний, синяков на ее коже… И пока я в этом не могу разобраться самостоятельно.

— Подожди… — останавливаю я ее поток признаний, — но… Если ты не хочешь за него замуж, что тебе мешает самой отказаться? Ты же его не любишь? Просто откажись, и все. И, если вообще пока замуж не хочешь, так и скажи. Рустам… Он, наверно, просто испугался за тебя… Хотя, это все равно его не оправдывает, конечно…

Алия уже перестала рыдать и смотрит на меня с нескрываемым изумлением:

— Как это — отказать? Наши семьи уже давно договорились обо всем. Подготовка идет. Я за него с получения паспорта просватана.

— Что?

Нет, я, конечно, знаю про обычаи родины, и про то, что в прежние времена и раньше девушек выдавали… Но чтоб сейчас? О чем она? Двадцать первый век, вполне европейская страна… Как возможна такая дикость?

— Ну а ты как думала? Родители выбирают жениха заранее. Чтоб из хорошей семьи, чтоб калым большой заплатил…

— А как же… Твое желание?

Я уже поняла, что ты не знаешь, — вздыхает Алия и отсаживается от меня в кресло, стоящее рядом с кроватью, — и не знала, говорить тебе, или нет…

— То есть… Ты… — у меня в голове не укладывается творящийся бред, даже не понимаю, что именно спрашивать… Сначала.

— А ты думала, тебя сюда просто так, в гости позвали? — усмехается грустно Алия, — я еще сначала так удивилась… Думаю, ну надо же, правильно воспитывали тебя, хоть и Европа… Даже правильней меня. Потому что, если б у меня была возможность не выходить замуж… Я бы ее использовала.

— Но… Как же так? — я все еще в шоке, потому кудахчу, словно курица, задаю бессмысленные вопросы, — но мама и папа мне ни слова… Да нет! Ну это же бред! Просто бред! Они не могли! Они бы мне сказали! Они бы… Они бы не поступили так со мной…

И, чем больше я говорю, чем больше отрицаю, тем с большей и большей ясностью понимаю, что… Могли.

Теперь становятся понятными те церемонии, что родители устроили, когда сообщали мне о поездке. И их настойчивость… Но… Почему? Зачем так?

— А ты бы согласилась? — наверно, я последние слова произношу вслух… Ну, или Алия умеет читать мысли, — ты бы поехала сама?

— Нет… — здесь и сомнений никаких.

Я учусь. У меня планы! У меня впереди столько планов! Какое замужество? Тем более, неизвестно за кого! Глупость какая!

— Ну вот…

— Но что это меняет? — перевожу на Алию ошарашенный взгляд, — ну хорошо, приехала я сюда… И дальше что? Они меня силой, что ли, заставят? Глупости. Сейчас не Средневековье.

— Смотря где, — опять усмехается она, а глаза печальные-печальные.

— Да что они могут сделать?

— Они могут… Да все, что угодно, Наи… Например, запереть в комнате и выдать силой.

— Это как?

Я до сих пор не понимаю, о чем она говорит. И не могу представить, что моя бабушка любимая, так душевно, так тепло встретившая меня, моя тетка… Да мой брат даже, пусть он уже и взрослый не по годам, суровый мужчина! Как они могут заставить… Запереть… Отдать меня чужому человеку без моего желания?

Такого не может быть!

И папа с мамой…

Да нет! Нет же!

— Ты шутишь, да? — я с надеждой смотрю на сестру, — ответь! Обманываешь меня зачем-то? Я маме позвоню!

— Звони, — спокойно отвечает она.

И выходит из комнаты.

За окном — черная-черная ночь, мне плохо и почему-то страшно. И не верится, никак не верится в жуткие слова сестры.

Я набираю маме, не думая о том, что уже очень поздно. У нас разница два часа, родители спят давно. Но мне сейчас настолько плохо, настолько колотит от ужаса, что только мама может успокоить.

Конечно, это бред все! Ну конечно!

— Алло, Наира, что случилось? — голос мамы, сонный и тревожный, мгновенно успокаивает. Мама сейчас все развеет, все мои страхи, как в детстве, когда я, увидев плохой сон, забиралась к ней в кровать и спокойно засыпала под родительской защитой.

— Мама! Мамочка! Мне тут сказали… Что-то дикое… Ты прости, что бужу, но я должна знать… Скажи, что это неправда…

Я говорю бессвязно, сглатываю, потому что жажда все еще мучит, но все же тороплюсь услышать правду, которая меня успокоит.

— Они что-то тут про сватовство… Про замужество… Мама! Это же неправда? Позвони им, скажи, что неправда!

— О-о-о… Наира… Они тебе уже сказали? А жениха видела? Говорят, красавец мужчина, молодой, богатый, одна из самых уважаемых семей в стране. Тебе так повезло, дочка! Хороший сюрприз, правда?

Голос мамы, такой родной, такой успокаивающий… И я глохну, кажется, не понимая смысла ее слов. Не понимая, что она говорит.

Жених? Уважаемая семья? То есть… То есть…

— Мама… — шепчу я в трубку, — мама… Вы меня сюда отправили… Замуж?

Последнее слово даже не выговаривается, настолько ужасен его смысл.

— Дочка, ты своего счастья не понимаешь! — голос мамы становится тверже, на заднем фоне слышу сонное бормотание отца, он проснулся и сейчас наверняка прислушивается к разговору, — Наракиевы — одна из самых уважаемых семей! Это чудо, что они выбрали кого-то из нашей семьи! Они — с президентом в родстве!