– Что же, – вздохнула Элен, – если вы готовы помочь, мы не откажемся, – выдавила она с усилием, краснея под его пристальным взглядом.

– Отлично, – кивнул Макс и без паузы продолжал: – Единственное условие – вы должны сейчас же отправиться со мной в Лондон и лично сделать презентацию. Времени почти не осталось – необходимо распределить остатки фонда до конца финансового года.

Макс понимал, что слишком торопит ее, но делал это умышленно, чтобы не дать ей времени придумать отговорку.

– Что? – поперхнулась Элен. – Невозможно!

– Вы нисколько не затрудните меня, – мягко настаивал Макс, делая вид, что не понял ее замешательства, и взглянул на часы. – Идите собираться, а я пока пройдусь по саду, полюбуюсь на великолепные рододендроны! – Он улыбнулся, игнорируя попытку что-то возразить. – Даю вам двадцать минут. – С этими словами он вышел.

Элен осталась стоять с открытым ртом. Она медленно приходила в себя, машинально раскладывая учебники в аккуратные стопки. Неужели Макс Василикос думает, что она поедет с ним в Лондон на весь день, чтобы подать заявку на субсидию? Однако деньги действительно придутся кстати: они смогут увеличить число школьников, купив палатки и спальные мешки. Можно будет продлить летний лагерь еще на неделю. Но чтобы получить поддержку фонда, придется ехать в Лондон, сидя в машине рядом с Максом Василикосом, и, вероятно, выслушивать его аргументы в пользу продажи Хаугтона. Справедливо и обратное: она попробует убедить его, что никогда не расстанется с домом. Именно об этом ей надо думать, а не прислушиваться к тому, как учащается пульс при виде неотразимого красавца. Ей не на что рассчитывать, потому что даже обычные мужчины смотрят сквозь нее на хорошенькую Хлою. Для Макса Василикоса, крутившего романы с голливудскими звездами, она навсегда останется невидимкой.

По правде говоря, это облегчает задачу, думала Элен, надевая поношенный серый костюм и белую блузку, которые надевала на школьные мероприятия. Она зашнуровала ботинки на плоской подошве, завязала непослушные волосы в пучок на затылке и спустилась во двор.

Макс Василикос уже сидел за рулем спортивной машины. Он наклонился, чтобы открыть ей дверь. Элен неловко устроилась на низко утопленном сиденье. Пусть невидимая для него, она всем существом ощущала его очень близкое присутствие. Тряхнув головой, Элен отогнала глупые мысли. Вероятно, она сошла с ума, раз решилась ехать с ним в Лондон. Мотор низко заурчал. Элен застегнула ремень безопасности и судорожно вцепилась в сумку на коленях.

– Расскажите мне подробнее о вашей программе, – попросил Макс, выруливая на узкую проселочную дорогу и поглядывая на Элен, напряженную как доска. Он надеялся отвлечь ее разговором.

Элен с благодарностью откликнулась и принялась рассказывать, как с группой преподавателей решила организовать летний лагерь и как намерена распорядиться деньгами, которые надеялась получить. Постепенно она расслабилась, лицо оживилось. Макс продолжал задавать вопросы, касаясь более глубоких тем.

– Как дети относятся к возможности пожить на природе?

– Им очень нравится, хотя многое приходится делать самим, причем выполнять тяжелую работу. Они пробуют свои силы, обретают уверенность, которая в будущем поможет им добиваться целей. Надеюсь, мы даем им шанс найти свою дорогу в жизни, несмотря на бедность и проблемы в семье.

– Очень похоже на мою ситуацию, – поддержал ее Макс. – Когда умерла моя мать, мне пришлось самому пробивать себе дорогу. Потребовались упрямство и настойчивость, ведь я начинал с нуля, прежде чем добился успеха.

Элен посмотрела на него с удивлением и кивнула на роскошный интерьер машины.

– Разве вам все это не досталось от родителей?

В ответ Макс невесело рассмеялся.

– Пять лет я вкалывал на стройке, пока не накопил денег на покупку старой развалины, потом два года реставрировал ее, продал, а на вырученные деньги снова купил дом. И так до тех пор, пока не получил то, что имею сейчас. – Во взгляде Макса мелькнула легкая насмешка. – Ваше мнение обо мне не стало лучше?

Что бы там ни было, Элен вынуждена была отдать ему должное.

– Ваши усилия достойны уважения. Моя единственная претензия к вам, мистер Василикос, в том, что вы намерены купить Хаугтон, а я не хочу его продавать. – Она запнулась, поняв, что сама подняла тему, которую хотела избежать. К ее облегчению, Макс не подхватил ее.

– Сколько вам было лет, когда умерла ваша мать?

У Элен округлились глаза от такой бестактности: вопрос касался ее личной жизни. Потом она вспомнила, что он упомянул о смерти своей матери.

– Пятнадцать. Она погибла в автокатастрофе.

– Я потерял свою в том же возрасте. – Его ровный голос не обманул Элен. – Она умерла от легочного заболевания… Плохой возраст, чтобы потерять одного из родителей.

– А какой хороший? – тихо спросила Элен, удивляясь, что таких разных людей, как она и Макс, объединяет общая трагедия.

– Действительно.

Он некоторое время молчал, сосредоточившись на крутом повороте дороги, потом вернулся к теме благотворительности. Элен вздохнула с облегчением, однако ей показалось, что короткий, но глубоко личный и эмоциональный разговор затронул тайные струны его души.

Вскоре они выехали на широкую магистраль, и Макс прибавил скорости, легко маневрируя в потоке машин. Его мысли тоже крутились вокруг недавней беседы. Макса устраивало, что дорога давала возможность общаться, не глядя друг на друга, и Элен перестала смущаться. С другой стороны, в какую-то минуту между ними возникло понимание более глубокое, чем можно ожидать между малознакомыми людьми. Нужно ли ему это? Элен всего лишь препятствие на пути к цели – покупке усадьбы Хаугтон. Поездка в Лондон – только маневр, чтобы устранить это препятствие. Ничего более.

Однако у него была еще одна причина привезти Элен Маунтфорд в город. Максу не давала покоя мысль о том, как она выглядит на самом деле, если приложит хоть немного усилий! Макс понимал, что ее внешность не имела отношения к покупке дома: любопытство касалось самой Элен. Перед глазами все еще стоял ее образ в трико для бега – почти обнаженное великолепное тело. То, что было надето на ней сейчас, мало отличалось от мешковатого спортивного костюма: тяжелый, плохо скроенный пиджак, бесформенная белая блузка и зашнурованные ботинки. Макс про себя улыбнулся: сегодня вечером на ней будет другой наряд.

Отвлекшись от своих мыслей, он вернулся к непринужденной беседе. Проезжая мимо Виндзорского замка, задал вопрос о королевской семье. Элен отвечала легко и охотно. Она уже не казалась ему такой застенчивой, как в присутствии мачехи и сводной сестры. Лицо оживилось, карие глаза светились за стеклами уродливых очков, и даже сомкнутые тяжелые брови не очень портили ее. Теперь, когда Макс пригляделся к ней, Элен выглядела вполне дружелюбной. Зачем же она умышленно уродует себя?

Вопрос все еще крутился в голове, когда они добрались до центра города. Макс остановил машину возле своего отеля на Пикадилли. Элен посмотрела с удивлением.