любила. Нет, не так страстно, конечно, как инглиш. Для него в девичьем сердце отводилось особое место. Только толк какой, если применить негде.

«Сама дура, не смогла поступить на иняз», – по привычке ругала себя Маша. «Ничего, дочка, мы с папой тебя в финансовый пристроим, уж куда надежнее всякой там викторианской литературы», – утешала мама. «Так даже лучше.

Да что это вообще за профессия такая – личная переводчица! Это ж все равно что секретарша. Почти как прости господи…» – авторитетно дыбил брови папа, – Ты же девочка из порядочной семьи. У нас на заводе в бухгалтерии вакансия есть. Надежно, стабильно, соцпакет. Радушный коллектив и путевки от профкома полагаются. Не пропадешь».

«Ага, радушный коллектив. Одни грымзы да старые девы в отделе», – злилась Маша, нервно елозя обтянутой в юбку-миди попой по скамейке. Впрочем, злилась не на коллег, нет. А на то, что все больше узнавала в них будущую себя. – А путевка эта от профкома, будь она неладна, вот, смотри, папа, до чего довела. Ой, мамочки, да где ж я теперь? Кто ж я теперь?»

Торг

Маша злобно зыркнула на причину своих метаний. «Колесо времени/The wheel of time», – гласила вывеска на разных языках.

– Так, надо рассуждать по порядку, – едва заметно зашевелила губами. Разговор с собой придавал ей хоть какую-то уверенность. Все же не совсем она потеряна, получается, какая-то знакомая и привычная часть сознания оставалась при ней. – Итак. Я купила билет и села на это чертово колесо. Я. Самая настоящая я. Одна единственная. В своей одной единственной нарядной блузке («Не каждый день по курортам все-таки»), затрапезных джинсах и стареньких кедах («Зато удобно»).

Кабинки аттракциона продолжали то с надеждой на свободу взмывать в бескрайнее небо, то, так и не сумев оторваться от стальных опор и преодолеть гравитацию, опускаться к опостылевшей земле.

– Вроде не падала я, головой не ударялась. В какую кабинку села, в той и приземлилась. Вон конструкция какая надежная, – кинула оценивающий взгляд Маша. Нет, она, конечно, не инженер, но семь лет на машинном заводе даром не прошли. Видела, как в цехах приручали металл и накрепко заковывали его в причудливые сочленения суровые работяги в спецовках. «Тут на производстве мужиков много. Быстро замуж выйдешь», – обнадежил в первый же рабочий день папа. Да вот просчитался малость. Все они резво рыскали по цехам или вальяжно рассиживали по конструкторским бюро. В бухгалтерии же, где тихонько увядали герань и наша барышня, собрались одни женщины. А точнее бабы. «Радушный, так сказать, коллектив. Стабильность, соцпакет. Дай Бог отсюда на пенсию и уйдешь», – благословил отче.

«К черту», – испуганно сплюнула тогда вчерашняя выпускница финансового Маша. Такой судьбы она точно не хотела и в тайне надеялась, что мечта стать переводчицей не совсем умерла. Даже вечерами, после смены, продолжала штудировать учебники английского. Но стабильность – дама мощная, против такой не попрешь. Каждый день с напористостью и невозмутимостью катка она все глубже хоронила и закатывала асфальтом девичьи грезы.

Однажды, где-то с месяц назад, когда Маша уже окончательно смирилась со статусом бухгалтера восьмого разряда, а инглиш в переплете давно пылился в шкафу, мечта ожила, встрепенулась. Роберту Андреевичу, новому коммерческому директору, требовался ассистент-переводчик. Маша увидела вакансию на внутреннем сайте и сердце заметалось в груди. Да и как иначе. Мало того, что заветная работа маячит прямо здесь, под боком, так и Роберт Андреевич – мужчина молодой, приятный. «Прям, настоящий джентльмен. И зовут как английского лорда – Роберт», – залилась румянцем наша леди Мэри, когда впервые занесла отчеты новому руководителю. Ни разу еще не обменялись они и двумя-тремя словами. Умно говорить при такой его респектабельности ей было сложно. Тем паче осмелиться отправить отклик на вакансию мечты.

Но наша Маша была еще довольно молода и где-то в глубине души даже дерзка. Поэтому, поборов сомнения некомпетентности и страх отказа, аккуратно составила на английском резюме и выполнила тестовое задание. Только на судьбоносный шаг сходу не замахнулась, решила посоветоваться с авторитетными людьми.

«Да зачем ты, дочка», – характерно вздыбил брови папа. «Откажут. Решат, эка выскочка, позор-то какой. А если не дай бог примут? Еще хуже. Сплошные командировки, совещания, нервы. Зачем тебе? В бухгалтерии-то, оно спокойней. Стабильней.»

«Ой Машка, ой партизанка. Да куда ж ты от нас намылилась?!» – грозно смерила взглядом главная бухгалтерша. «Как же я тебя сейчас отпущу? Закрытие квартала, отчет горит. С ума сошла. Мы без тебя никак, твое место тута. Сиди уж.»

И Маша сидела. У окошка в бухгалтерии на пару с геранью. На скамейке в парке аттракционов. Прямо сейчас сидела. Разглядывала новую одежду, новую сумку (и, чуть воровато озираясь, ее содержимое), да ругала себя непутевую, вспоминала блеклую жизнь.

«Так, подожди-ка подруга», – снова обратилась сама к себе. – «Если я все это помню, значит, я – это точно я. И никто иначе. Просто вокруг что-то поменялось. Может, я в параллельном мире? Или…» – Маша растерянно завертела головой и уткнулась взглядом в знакомую вывеску «Колесо времени/The wheel of time». – «Ну точно же!» – хлопнула по упругим бедрам. – «Чертово колесо забросило меня в другое время. Вот это аттракцион! Вот до чего тут техника то дошла. У нас в провинции такого нет. Похоже, я в своем будущем. Оно мне определенно нравится.»

Наконец, почти успокоившись и хоть в чем-то разобравшись, Маша довольно усмехнулась и вскочила с аляпистой скамьи. Облегченно расхохоталась и чуть неуклюже побежала к ларьку с мороженым («Надо же как-то отметить этот квантовый скачок»). То и дело останавливаясь у несущихся навстречу витрин, чтобы получше рассмотреть и запомнить новое, такое привлекательное отражение.

– So wonderful, – наслаждалась атмосферой праздника, вкусом мороженого и новой собой наша Маша. – Счастлива, наконец-то я счастлива, – бормотала, доедая сахарный вафельный рожок. А когда доела, вдруг встрепенулась. – Интересно, а долго ли длится аттракцион? Может, сейчас все раз и схлопнется. Обратный квантовый скачок к прежней жизни…

«Не хочу», – взмолилась барышня и стала озираться в поисках ответа или совета, как быть. Уткнулась взглядом все в тот же пейзаж, ларьки, вывески, расслабленных туристов. «Да нет, какой же это аттракцион. Нет еще в стране такой технологии. У нас на заводе бы точно знали. Да и во всем мире нет, иностранную прессу я читаю. Не аттракцион это, а чудо! Обыкновенное чудо».

«Нет, вы представьте», – обратилась она к случайным прохожим. – «Не с кем-нибудь, а со мной, простой Машей из бухгалтерии, чудо случилось. Настоящее…»

Прохожие, конечно, ничего не поняли и на всякий случай странной девушке заулыбались, закивали и заторопились в своем направлении,