– Ты, неряха! – Агнес замахнулась на него деревяннойложкой, но по глазам видно было, как она его любит. – Сейчас же убери это смоего стола!

Бенджамин рассмеялся, ласково посмотрел на нее, взял шапку изапихнул ее в карман куртки.

– Извини, Агги... Привет, мама. – И швырнул на стол наэтот раз стопку учебников. – Ну и холодина на улице.

Руки у него были красные: он никогда не носил перчаток и целыйквартал шел до дома пешком от места, где его высадил приятель. Бенджаминнаправился прямехонько к холодильнику, чтобы подкрепиться, пока не готов ужин.Он поглощал пищу непрерывно и в чудовищных количествах, но все равно был тощийкак щепка. От отца он унаследовал стройную фигуру и широкие плечи.

– Отойди от холодильника. Ужин будет готов меньше чемчерез час. – Агнес опять с улыбкой замахнулась на него ложкой.

– Ну, чуть-чуть, Агги... Не беспокойся... Я голодныйкак волк... – произнес Бенджамин и запихнул в рот кусок салями.

Сара наблюдала за ним. Он стал уже мужчиной, и к тому жепривлекательным мужчиной. У него своя жизнь, свои друзья, а через несколькомесяцев он станет студентом. Нужна ли она ему, по совести говоря? Какая емуразница? Саре вдруг подумалось, что ее присутствие здесь не имеет для негоникакого значения.

Бенджамин обернулся, посмотрел на нее и сразу заметил грустьв ее глазах.

– Ма, что-то случилось?

– Нет, нет. Ничего. – Сара энергично замотала головой.– Я просто думаю, поехать ли нам с папой ужинать в ресторан или остаться дома.А ты что будешь вечером делать? Опять готовиться к экзаменам?

Бенджамин кивнул. Он хороший ученик, замечательный парень,предмет ее восторгов, ее первенец, и по-прежнему во многом похож на нее, хотя ине такой бунтарь, как она в его годы.

– Да. Завтра сдаю последний. Химию. Поеду к Биллу,позанимаемся вместе. Можно взять машину?

Вот и все, что на самом деле ему было от нее нужно.Холодильник и ключи от машины. Сара улыбнулась. Она будет скучать по нему, еслиуедет. Она будет скучать по ним всем... особенно по Сэму... и Олли...

– Конечно... только езжай осторожно. Если ещепохолодает, можешь не завести машину. А он не мог бы к тебе приехать?

Бенджамин решительно покачал толовой. Он не изменял своихрешений, как и она когда-то.

– Он был у меня три последних раза. Я обещал, чтоприеду сегодня. Мел тоже вечером не будет дома. Она тебе звонила?

Сара покачала головой:

– Еще нет.

Мелисса никогда не звонила, всегда забывала это сделать. Онатихо и уверенно вела собственную жизнь, занималась тем, что ей нравилось. Всвои пятнадцать лет Мел была воплощением независимости.

– Что значит «не будет дома»? Сегодня же вторник. Ейбыло разрешено ходить на свидания только с этого года, с сентября, причем раз внеделю в уик-энд, с мальчиками, которых родители знают, и в места, которыеодобряют.

– И как она доберется домой?.

– Я обещал, что заеду за ней. – Бен взял яблоко изкорзинки, стоявшей на кухонной стойке, и стал его грызть. – У нее вечеромрепетиция. Она участвует в спектакле драмкружка. Все о'кей, мам.

Снова хлопнула входная дверь. Сара заметила, что Агнес сулыбкой взглянула на часы, а потом торопливо проверила жаркое.

Раздались тяжелые шаги, словно в дом вошел взрослый мужчина,потом тяжкий вздох, что-то глухо стукнуло, хлопнула еще одна дверь, раздалсялай, и вдруг Сэм и Энди, ирландский сеттер, ворвались на кухню. Пес вездеоставлял следы мокрых лап и терся о мальчика, темноволосого, с зелеными, как уотца, глазами. Сэм широко, радостно улыбался, вся голова у него была мокрая. Налапах и на ботинках они принесли жуткое количество снега, который быстропревращался в лужи на полу. Энди то и дело вставал на задние лапы, опираясьпередними Сэму на плечи, и лизал его в лицо.

– Всем привет! Ну и классно здесь пахнет. Что на ужин?Жаркое?

Агнес обернулась, широко улыбаясь, и увидела погром, которыйСэм учинил у нее на кухне. Сара и Бенджамин хохотали. Сэм был неисправим, он вмомент мог превратить любую комнату в помойку.

– Убирайся отсюда, негодный мальчишка! А где твояшапка? Простудиться захотел, ходит с мокрой головой!

Она погрозила ему ложкой, как до того Бенджамину, только наэтот раз энергичнее, и пошла за полотенцем, не переставая причитать, ворчать ибраниться.

– Привет, мам.

Сэм подбежал ее поцеловать. Энди глядел на них и что естьмочи вилял хвостом, а Сэм его гладил, одновременно стягивая башмаки. Наконец оних стянул и оставил посреди кухни, к радости Энди, который схватил один башмаки унес на диван в гостиной, пытаясь спрятать, на что Агнес отреагировалапронзительным криком.

– Убирайтесь отсюда! Оба! Наверх и в ванну! – кричалаона вслед Сэму, устремившемуся за Энди.

Подбегая к лестнице, озорник сбросил на пол куртку, и теперьуже Сара крикнула ему:

– Вернись и подбери свои шмотки!

Но его уже и след простыл, доносился только лай Энди. Агнесвытирала пол на кухне, Бенджамин пошел наверх в свою комнату, чтобы приготовитьучебники, и когда Сара медленно поднималась за детьми по лестнице, она невольнодумала, как ей будет их не хватать.

Приблизившись к спальне, она услышала телефонный звонок.Звонила Мелисса. Она сообщила то, что Сара уже знала, – дочь допоздна останетсяв школе на репетиции драмкружка, и Бенджамин заедет за ней по пути домой. Апотом позвонил Олли, ему захотелось в тот вечер поужинать не дома, пусть дажебез друзей, именно это и предлагала Агнес.

– Мы спокойно посидим вдвоем. Думаю, так будет дажелучше.

Она чувствовала тепло, которое излучал его голос, несмотряна большое расстояние, и отложила трубку со слезами на глазах. Что она емускажет? Ничего. Сегодня ничего. Надо подождать. Она же обещала себе, что скажетему только после Рождества.

Сара слонялась по комнате, переставляя вещи, вслушиваясь вголоса детей за стеной, прикасалась к знакомым предметам и думала о муже. Апотом легла на кровать и стала думать о них всех, о том, что они для неезначили, чего ей стоили. Даже не подозревая об этом, каждый из них что-то у нееотнял, но и чем-то поделился... Однако теперь вдруг того, что она получала,стало недостаточно, и это было не то, чего ей хотелось... Как ужасно об этомдумать. Как ужасно сказать им такое... Нет, она никогда не скажет... Но ейхочется иметь свою жизнь. Она для этого созрела. Ей недостаточно, как Агнес,стоять у плиты и каждый день ждать их возвращения или ждать, когда ониразъедутся навсегда. Да и случится это совсем скоро. Бенджамин уедет осенью.Еще через два года Мелисса. Останется Сэм... но свои планы, о которых сейчасразмышляет, она осуществит задолго до того, как он покинет дом. Так что заразница? Почему наконец нельзя поступить так, как хочется?..