— Тебе не понравились наши жилища? — поднялся он и занял место возле меня.

— Не знаю. Я привыкла немного к другим условиям.

— А я привык жить так. И это не так уж и плохо. Наши жилища тёплые, хоть на первый взгляд может показаться, что это не так.

— Что за обряд был у костра на поляне? — с любопытством взглянула на него. А он снова улыбнулся.

— Слишком много вопросов, Златовласка. И если я на все отвечу, боюсь, домой ты уже не попадешь.

— Златовласка?! Что ещё за прозвище?! — возмутилась.

Ненавижу глупые клички, как у животных. Все эти зайки, киски, пышки… Но это даже хорошо, что он назвал меня так. Разум тут же прояснился. И на смену растерянности и смятению пришло раздражение и злость.

— Меня Ангелина зовут, — фыркнула я и гордо вздернула носик.

— Я знаю, — хихикнул Макарий будто его забавляло, когда я злюсь.

— И, кстати, насчёт дома. Когда вы отпустите меня? — всё так же надменно спросила.

— Можешь идти прямо сейчас, — откинулся назад, облокотившись ладонями о бревно.

— Отлично. Я так и поступлю.

Вскочила на ноги и гордой походкой потопала по глубоким сугробам. Это место казалось странным. Люди чудные. Старейшины, духи. Они будто из другого века. Лучше уйти и забыть всё, как страшный сон.

— Разве что ты не боишься заблудиться в снежной буре? — задорно крикнул мне вслед Макарий.

— Буре? — обернулась.

— Да. Судя по сгущающимся облакам, она скоро грянет. А бури в этих местах лютые. Даже звери не выходят из своих укрытий. Поэтому волка встретить мало шансов.

— Волка? — в ужасе ахнула я.

— Ага, серого и зубастого такого, — веселился парень, изображая клыки пальцами.

— Я знаю, как выглядят волки! — топнула ножкой и, потеряв равновесие, с визгом рухнула в сугроб. Макарий не сдержался и засмеялся в голос.

— Тогда ты меня проводишь! — заявила, выбираясь из сугроба.

— Ага! Корягу тебе под ноги! — продолжал смеяться парень. Я вздернула бровь.

— И что это значит?

— Это значит, что никуда я не пойду. С волком я конечно слажу, а вот буря точно нас убьёт.

— Тогда ты проводишь меня, когда буря кончится, — требовательно заявила я.

— А ты не пробовала говорить «пожалуйста»? — протянул парень и с задорным блеском в глазах уставился на то, как я пытаюсь выбраться из сугроба.

Похоже, о понятии «джентльмен» он и не слышал. Я тут барахтаюсь, а он забавляется! Это ещё больше разозлило меня. Нахал! Надменный мальчишка! Расселся, когда девушке нужна помощь!

— Ты меня сюда притащил, тебе и вести домой! — наконец выбравшись из проклятого снега, требовательно заявила я.

— Я вообще-то жизнь тебе спас, — нахмурился парень и поднялся с места.

— А я не просила тебя об этом, — сложила ручки на груди. — И вообще…

— Помолчи, — перебил меня Макарий и насторожился.

Совсем уже обнаглел! Еще рот мне затыкает! Притащил в эту глушь, смеётся надо мной и ещё не даёт договорить. Такой наглости я уже стерпеть не могла, поэтому разъярённо двинулась на наглого мальчишку.

— Что это ты меня затыкаешь? Это…

— Замолкни, Кикимору мне в жёны! — прикрикнул парень и я испуганно вытаращила на него глаза. — Встань за спину.

— Я…

— Без слов, просто делай, как говорят.

Жуткий рык за моей спиной заставил содрогнуться всё вокруг. Снег большими хлопьями полетел с веток ели. Я громко взвизгнула, увидев позади большого бурого медведя. Настоящего и живого. Он пошатывающейся походкой шёл в нашу сторону, периодически громко рыча. Зверь поднимался на задние лапы, принюхиваясь. И, словно обретя крылья, я метнулась за спину Макария.

— Это медведь-шатун, — пояснил Макарий. — Наверное, браконьеры разбудили. Он ищет еду, и мы вполне сгодимся. Поэтому тихо и без резких движений идём к селению. Туда он не сунется.

— Уже можно идти? — дрожа от страха, спросила я.

— Поздно, он нас учуял.

Что значит поздно? Он нас слопает? Я не хочу. Не готова вот так погибнуть. Меня же даже не найдут. Паника проникла во все уголки сознания. Меня мелко затрясло. Рот то открывался, то закрывался не в силах произнести ни звука. А медведь фыркнул носом и громко зарычал, направившись прямо к нам.

— Учуял, — пискнула я, сжавшись в комок за могучей спиной парня.

— Мирный! — крикнул Макарий. — Спасай, брат.

С противоположной стороны поляны показался довольно крупный волк. Он мирно прошагал к Макарию и, взглянув в сторону медведя, оскалился.

— Не вступай в бой, просто отвлеки, — чётко проговорил Макарий и волк, к моему удивлению, ринулся на медведя.

Кружа вокруг разъярённого зверя, волк то приближался, то быстро отпрыгивал от него. Громко рычал и лаял, привлекая внимание медведя.

— Бежим, — скомандовал Макарий.

И мы рванули к селению. Возможно, бег по сугробам для Макария был привычен, но для меня это было в новинку. Еле перебирая ногами, я в ужасе старалась поспеть за парнем, крепко держащим мою руку. Ноги утопали в сугробах по колено, и страх, что подгонял, становился сильнее. Задыхаясь от сбившегося дыхания, я рухнула в мягкий сугроб, выскользнув из рукавички.

— Макарий! — в ужасе взвыла.

Парень резко обернулся и рванул назад. Я изо всех сил старалась подняться. Но паника подчинила. Я лишь бездумно барахталась в пушистом снеге, словно в бассейне.

— Давай, Златовласка, ещё немного, — ловко поднял меня и поставил на ноги.

— Я больше не могу, — взмолилась я.

— Можешь, — отрезал Макарий. — Ты должна.

Спотыкаясь, абсолютно без сил я попыталась сделать шаг, но ноги предательски подкосились и я взвыла, вновь оказавшись в мягком сугробе.

— Погоди, — нахмурился Макарий, — кажется, он ушёл.

Из зарослей заснеженного леса вышел волк. Животное тяжело дышало и медленно приближалось к нам. Макарий опустился на колени, снимая рукавицы и протягивая руки к волку. Опустив голову, зверь жалобно заскулил. Парень протянул руки к его морде и нежно коснулся шеи и плеч, пропуская серую шерсть между пальцев.

— Спасибо, брат, — упёрся лбом в звериную морду.

Я в ужасе наблюдала за картиной, развернувшейся передо мной. Макарий закрыл глаза и нежно ласкал дикого зверя, а тот и не был против. Может, это ручной волк? И совсем он не дикий? Я слегка улыбнулась, приблизившись к парню и его волку, как вдруг Макарий оторвал ладонь от бока зверя. Рука была в крови.

— Мирный? — испуганно прошептал парень.

Волк пошатнулся и свалился на бок, прерывисто задышав. Макарий вскочил на ноги, рассматривая окровавленную ладонь, и в ужасе взглянул на меня. Буря эмоций пронеслась в голубых глазах парня. Страх, тревога, отчаянье. А в следующую секунду он рухнул в пушистый снег рядом с ручным волком.

— Макарий? — заволновалась я. — Что с тобой?

Я