– Да нет, – пояснил я. – Курить начинают оттрусости, слабости, желания быть в стаде. А я волк-одиночка.

– Ого!

Я усмехнулся:

– Если Кречет у нас... кречет, то и штаб у него долженсоответствовать.

– Вы и в молодости не курили?

– Я всегда был волком-одиночкой.

Он кивнул, не отрывая глаз от дороги, тротуаров, машин.По-моему, замечал даже птиц, что могли оказаться вертолетами со снайперами наборту. Но я ощутил, что он меня из волков-одиночек перевел в матерые волчары,которым в самом деле не требуются ни сигареты, ни наркотики.

Экран небольшого телевизора светился, толстомордый дурак,растягивая слова, в программе «Итоги», рассказывал о международном положении. Япопытался найти рычажок звука, но с моим умением только улиток ловить, а когдаудалось отыскать, комментатор уже убрался, пошла передача о пресс-конференцииамериканского посла. Красиво улыбаясь, он с трибуны дал понять журналистам, чторусских послали в задницу с их протестами против расширения НАТО на восток, СШАчто хотели, то и будут делать, со слабыми не считаются, а Россия сейчас слаба,ее можно и надо добить, как в Mortal Combat добивают на ринге...

Мирошник бросил косой взгляд, я услышал, как заскрипелабаранка под крепкими пальцами, костяшки побелели. На скулах натянулась кожа,выступили рифленые желваки.

– Это хорошо, – сказал я.

Его зубы скрипнули так, словно танк развернулся на мраморнойплощади.

– Хорошо?

– Просто прекрасно, – сказал я.

Он взглянул на меня так, будто и меня с наслаждением бызашвырнул под танк.

– Почему?

– Наше унижение, – пояснил я, – когда онирасширяют свое НАТО на восток, концентрируя свои войска прямо у наших границ.Это не столько угроза, как унижение! Напоминание победителя, что нас поверг итеперь вытирает о нас свое американские сапоги!.. А чтобы мы зашевелились, намне просто должны дать в морду, но и наплевать на нас, помочиться, вытеретьсапоги. Это западные рыцари шляются по свету в поисках приключений, а наш дураксидит да сопит в две дырочки, пока Змей не украдет его невесту, не спалит хату,не навалит кучу дерьма во дворе. Но Змей ошибается, когда думает, что еслирыцарь шляется в поисках Змея, то он силен и храбр, а ежели Ванька лежит напечи да жует сопли, он слаб... Ему только разозлиться надо.

Мирошник слушал, посматривал недоверчиво. Похоже, он из техпатриотов, что растрачивают силы и время, выискивая доказательства, что русские– самый древний народ с богатым прошлым, что всегда побеждал, что все великиелюди – русские, а слоны в Африке – это наши мамонты, только гнусно облысевшие иизмельчавшие.

А не отказаться ли, мелькнуло опасливое. Я не готоввыползать из раковины. Я даже не улитка, а равлик – голенький, без домика наспине. Вот шоферюге закатил лекцию, что значит – с людьми давно не общался...Да и Кречет, это же ясно, недалеко ушел от своего шофера. А я все-такимыслитель, философ, придумыватель новых социальных систем, форм правления... Ноя знаю, что даже самые безукоризненные схемы, будучи воплощены в жизнь, чащевсего рождают чудовищ. Коммунизм – не пример ли? Это нынешнему совку кажется,что коммунизм придумал Ельцин в молодости, а потом ужаснулся и перестроился вдемократа. Коммунизм был прекрасной мечтой всего человечества, начиная спервобытных времен, его идеи развивали англичанин Томас Мор, итальянецКампанелла, немец Бебель...

Но с другой стороны, зная это, могу предостеречь. Слишком ужнетерпелив Кречет, слишком быстро жаждет поднять страну из разрухи на вершинубогатства. Но Россия – не Андорра или Монако. Пуп порвется. Хорошо бы у него, ато у России...

Меня прижало к дверце, я увидел знакомый двор. Машинасвернула еще раз, меня качнуло, как ваньку-встаньку, в другую сторону, а машинаостановилась перед подъездом. Не успел я выкарабкаться, как Мирошник оказался стой стороны и открыл дверцу.

– Это не нужно, – сказал я, морщась. – Я ещев состоянии сам выползти. Пусть не так изячно, как учат манекенщиц...

– Президент говорил о вас с таким уважением, –ухмыльнулся Мирошник. – Так что я просто из природного вежества.

– Ого!

Он вошел со мной в лифт, огляделся, словно искал потайныетелекамеры или замаскированные пулеметы. Проводил до самой двери. Я еще несунул ключ в скважину, а в дверь с той стороны мощно бухнуло. Хрюка не желалазнать, что дверь надо сперва открыть, ломилась ко мне самозабвенно, влюбленно,преданно. За спиной хмыкнуло. Шофер президента не одобрял, что дверь запертадаже не на один оборот, а просто на защелку.

– Если забудете номера телефонов, – сказал он напрощанье, – то жмите верхнюю кнопку. Там наша справочная, подскажут.

– Разберусь, – пообещал я.

Едва отворил дверь, Хрюка вылетела как ураган, подпрыгнула,словно просилась на руки, радостно поприветствовала Мирошника. Уже второй развидит этого человека, значит, друзья навек, такой может в следующий раз вовсекосточку принести...

Коробочка сотового телефона казалась невесомой, почтипомещалась в ладони. Закрыв дверь теперь уже на два оборота, я прошел на кухню,привычно зажег газ, поставил на огонь джезву. Поймал себя на том, чтозадергиваю шторы, хотя раньше никогда этого не делал. Дом напротив далековат,без мощного бинокля не рассмотреть, размышляю я о судьбах страны, красивособрав морщины на лбу, или же копаюсь в носу, жутко перекосив харю. Теперь же,как многозначительно сообщил Мирошник, заинтересуются разные структуры. Отмафиозных, что везде успевают первыми, до чиновников разного ранга, которымвсегда что-то да надо к тому, что уже нахапали.

Кречет прав: другой бы завизжал от счастья. Ходил бы наушах, падал на спину и дрыгал лапами. Но я точно не буду хапать, я мог бы этоделать и раньше, случаи были, но мне нравится моя независимая жизнь, нравитсябродить по Интернету, нравится ни от кого не зависеть. Мои работы пофутурологии регулярно переводятся за рубежом, даже пятнадцатилетней давностивсе еще приносят некоторый доход, на безбедную жизнь хватает, а на Гавайскихостровах я могу побывать и по Интернету, порыться в библиотеке Конгресса США,тут же заглянуть в Лувр, просмотреть картинную галерею Уфицци, быстро пробежатькаталог новых поступлений в Берлинской библиотеке. На хрена мне яхта, когда скомфортом могу поваляться и на уютном диване?

* * *

Конечно, меньше всего на свете думал побывать в роли советникапрезидента. Да еще такого! Но... почему нет? Это только маленький человек, будьон грузчиком, инженером или академиком, полагает, что мир двигается как линкорпо однажды проложенному курсу... Но еще мудрый Паскаль с горькой ирониейсказал, что будь у Клеопатры иная форма носа, карта мира была бы иной. Многиевойны начинались по пустякам, капризам, детским обидам, многие страны и народыисчезли не по каким-то историческим законам, как мудро объясняют историки, аопять же – форма носа, косой взгляд, один царь у другого бабу увел, у того-то оком-то из коронованных балбесов пустил обидный слушок, в результате которогообиженный привел войска, разрушил города, на их месте посеял пшеницу, а народвелел либо изгнать, где те потеряли себя как народ, либо истребил всех вышетележной чеки...