— Еще бы.., разве такое забудешь!

Карина снова внимательно вгляделась в свое отражение иозабоченно проговорила:

— Все-таки у меня точно появилась новая морщинка. Ликапредлагала новый израильский крем, говорят, он творит настоящие чудеса!

Алка открыла дверь, держа в одной руке бутерброд, а в другой— телефонную трубку, как видно в отсутствие мужа она расслаблялась по полнойпрограмме. Надежда показала ей, чтобы закруглялась — есть, мол, важныйразговор.

Алка подняла брови и ушла в комнату, чтобы Надежда ей немешала.

Надежда переобулась в домашние тапочки и тут на нее налетелкто-то огромный, золотисто-черный. Шершавый теплый язык коснулся щеки.

— Дик, отстань! — отбивалась Надежда. — Нучто это еще за телячьи нежности?

Но Дик не унимался, он очень любил Надежду. Хвост егомотался так яростно, что сшиб по дороге кое-что из одежды и красивуюкерамическую вазочку. Пришлось Надежде принять положенную порцию собачьих ласк,выдать Дику специальную резиновую косточку, после чего отправиться на кухню.Попугай Кеша, сидя в клетке, приветствовал ее неразборчивым бормотанием.Надежда слегка удивилась — Кеша отлично разговаривал, когда хотел. Онапросунула палец в клетку, насыпала семечек, попугай семечки есть не стал, авместо этого больно клюнул Надежду за палец.

— Все ясно, — сказала она, — ты не в настроении.Ну и сиди один.

Кеша обиженно буркнул что-то ругательное..

— Не обращай внимания, — сказала Алка, это зверисердятся, что дома целыми днями никого не бывает.

— Распустили мы их, — вздохнула Надежда, вспомнивсвоего собственного рыжего хулигана и почесав ушибленный бок, — авообще-то, Алка, у меня к тебе серьезный разговор.

— Только не про диету! — замахала руками подруга.

— Есть замечательная, итальянская, — заискивающепродолжала Надежда. — Значит, с утра на голодный желудок съедаешь пятьоливок… вот, я как раз купила банку.., еще можно кофе, только черный и безсахара…

— Чудно, сейчас кофе выпьем — оживилась Алка.

— На обед можно мидии или креветки с зеленым салатом,только без майонеза, — гнула свое Надежда, — а на ужин — сыр пармезани фрукты.

— Да? — оживилась Алка. — А пармскую ветчинуможно?

— Нельзя, — твердо ответила Надежда, — толькосыр и дары моря.

— Но Парма же тоже в Италии… — уперлась Алка.

— Мало ли что еще есть в Италии! — рассердилась Надежда. —Неаполь тоже в Италии, что же, на диете пиццу по-неаполитански можно есть?

Алка представила себе огромную пиццу с ветчиной, грибами,помидорами и козьим сыром и умильно зажмурилась. Чтобы поддержать подругу.Надежда открыла банку маслин.

— Ладно. Это была прелюдия, — сказала она. —Собственно разговор впереди.

Она выплюнула косточку от черной оливки в подставленноеАлкой синенькое блюдечко и выложила подруге все свои здравые мысли по поводуисчезновения Люськи.

Алка держалась твердо, как гранитная скала. По ее мнению,Надежда все выдумала. То есть конечно Люська вчера исчез, но этому можно найтисамое простое объяснение. Кстати, Люськина жена его уже нашла, объяснение тоесть. А ведь она лучше всех знает Илью Цыпкина, два раза за него замуж выходила.И ничуть не удивилась его вчерашнему поведению.

— А у тебя, Надежда, слишком развитовоображение, — говорила Алка учительским голосом, — и причем мыслитвои направлены исключительно в одну сторону, криминальную.

— По-твоему, я думаю только о том, чего бы спереть иликого бы убить? — возмутилась Надежда.

— Не передергивай, — Алка оставалась абсолютноспокойной, — ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. А с Люськой ничего неслучилось.

— Ну хорошо, я очень хотела бы в это верить, —сказала Надежда, вовсе и не думая сдаваться, — допустим, он встретил — вчетвертый раз! — женщину своей мечты и увлекся. Но как он мог забыть, чтомы ждем его за столиком?

Вот если бы он передал официанту деньги, а сам ушел — тогдабы я ни капельки не волновалась…

— Ну, забыл…

— Брось, Алка, ты сама в это не веришь! убежденносказала Надежда. — Вспомни, кто вел тебя в медпункт, когда в третьемклассе на продленке Витька Чечулин бросил камень и рассек тебе лоб? Ты бояласькрови и орала ужасно, и Люська перевязал тебя своим новым мохеровым шарфом.

— И вовсе я не орала, — надулась Алка.

— Еще как орала! — напомнила Надежда. — Какбудто тебя режут. Кровищи было — ужас, Марья Петровна с продленки сама чуть вобморок не упала, один Люська головы не потерял. А ему потом за шарф от материвлетело! А Витьку Чечулина он бил потом портфелем по голове, я сама видела! Акогда в восьмом классе нас с тобой прорабатывали на комсомольском собрании зато что мы завалили Ленинский зачет, кто выстоял протрю исторички, которая чутьли не из школы нас предлагала исключить? Люська не побоялся! Главное, учителявсе прямо обалдели, так она дело повернула. Хорошо Люська им мозги малостьпрочистил.

— Жуткая сволочь была историчка, — согласиласьАлка, — даже не помню, как ее звали.

— А кто стоял вместе с нами в очереди за белыми туфлямина выпускной вечер? — вопрошала Надежда. — Нас бы без Люськи тампросто на клочки разорвали! До сих пор эти туфли где-то у меня валяются,выбросить жалко, хоть и неудобные были — ужас! Алка, да Люська в жизни бы нас небросил, мы его сто лет знаем, а люди не меняются!

— Наивная ты, Надя, — вздохнула Алка, — уж яв школе без малого тридцать лет работаю, такого нагляделась! Короче, что тысейчас от меня хочешь?

— Идем в ресторан, там на месте порасспросим персонал,может кто видел, куда Люська делся…

За разговором они как-то незаметно съели всю банку маслин, иНадежда очень по этому поводу расстроилась. Алка порывалась надеть все то жеярко-красное платье с иероглифами сюнь, мотивируя это тем, что тогда ее легчеузнают в ресторане. Надежда долго убеждала ее, что лучше одеться поскромнее —мало ли куда придется потом идти? На самом деле ей Алкино платье надоело ещевчера. В конце концов Алка надела льняные брюки и кофту в желтых цветахнепонятного наименования.

В этот час ресторан был почти пуст. Только возле окнаобедали, тихо переговариваясь о чем-то своем, девичьем две деловые женщинысредних лет, и в одиночестве расправлялся с огромной грудой морепродуктовбритоголовый мужчина самого угрожающего вида.

Навстречу подругам выдвинулся официант и осведомился:

— У вас заказано?

— А что — если не заказано, так у вас и стола ненайдется? — спросила Надежда, окинув взглядом пустой зал.