Коронер вздохнул и произнес:

— Ну что же, мое дело — сказать, а решать тебе. Превращайэто дело в дело об убийстве, если тебе так хочется. Но когда оно вернетсябумерангом, будет поздно.

Селби ухмыльнулся, поблагодарил коронера, вышел изпохоронной конторы и направился прямо в отель «Мэдисон». Там у него произошелнелегкий разговор с Джорджем Кашингом.

— Отто Ларкин сказал, — начал Кашинг укоризненно, — что вделе Брауера ты пытаешься сделать из мухи слона. Ты нехорошо себя ведешь поотношению ко мне, Селби.

— Я веду себя должным образом. Особенно по отношению к тебе,Джордж.

— Ну, если не мне лично, то моему бизнесу ты бесспорнонаносишь урон.

— Я совсем не касаюсь твоего бизнеса, мне необходимо лишьустановить все факты по делу.

— Кажется, у тебя уже достаточно фактического материала дляего завершения.

— Вовсе нет. То, что я собрал, оказалось ложным. Начать стого, что покойный вовсе не Чарльз Брауер.

— О, это! — небрежно бросил Кашинг, отмахнувшись. — Самоезаурядное явление. Многие регистрируются по той или иной причине под чужимименем, а если у кого-нибудь из них в кармане оказывается визитная карточкаприятеля, то этот человек, ничтоже сумняшеся, пользуется его фамилией,рассчитывая в случае необходимости продемонстрировать карточку. Честно говоря,я не знаю, почему они так поступают, мы совершенно не обращаем внимания наимена. Нам надо знать только домашний адрес, да и то лишь для того, чтобывыслать по нему забытые гостями вещи.

— Был ли этот человек знаком с кем-либо из постояльцев? —спросил Селби.

Кашинг в удивлении приподнял брови:

— В отеле? Не думаю.

— Может быть, у него были знакомые в нашем городе?

— Здесь я ничего не могу сказать. Во всяком случае, мне обэтом неизвестно. Могу лишь предположить, что житель Миллбэнка в Неваде, да ещедомосед, вряд ли может иметь знакомых в нашей гостинице или городе.

— В тот момент, когда шериф Брэндон и я позавчера утром былина пятом этаже, — сказал Селби, — пастор вышел из номера на пятом. Номер поправой стороне, наверное, где-то между пятисотым и пятьсот девятнадцатым.

Выражение лица Кашинга изменилось, он не мог большесдерживать свои эмоции. Наклонившись к Селби, он прошипел:

— Слушай, Дуг, кончай расследование. Ты вредишь не толькоотелю, но и себе тоже.

— Я намерен выяснить до конца, кто этот человек, как ипочему он умер, — угрюмо заявил Селби.

— Всего лишь залетная пташка из Невады, знакомый человека пофамилии Брауер из Миллбэнка. Он знал, что Брауер отправился половить рыбку, ирешил, что ничем не рискует, если позаимствует его имя.

— Кто остановился в этих комнатах на пятом? — не отставалСелби.

— Не могу сказать.

— Посмотри в книге регистрации.

— Послушай, Дуг, ты переходишь все границы.

— Посмотри книгу регистрации, Джордж, — настойчиво повторилСелби.

— У нас нет книги, мы ведем регистрацию на карточках.

— Как вы их храните?

— В алфавитном порядке.

— Но, видимо, вы их переносите в какой-то регистр дляежедневного учета? Принеси его сюда.

Кашинг поднялся, направился к двери, но потом, поколебавшиськакое-то мгновение, вернулся и вновь уселся в кресло.

— Ну, — сказал Селби, — все-таки ты принесешь мне список?

— Есть одна вещь, которую я не хотел бы предавать гласности.Она совершенно не имеет отношения к твоему расследованию.

— Что ты имеешь в виду?

— Один гость не внесен в регистр, но ты так или иначеузнаешь об этом, если начнешь совать нос во все Щели… А мне кажется, — сказалКашинг с горечью, — что именно так ты и намерен поступать.

— Именно так, — живо пообещал Селби.

— В понедельник у нас была гостья, которая пожелала остатьсяинкогнито.

— В каком номере?

— Пятьсот пятнадцатом.

— Кто она?

— Не могу сказать тебе, Дуг. Она не имеет отношения кследствию.

— Почему ты не хочешь назвать ее имя?

— Да потому, что она была здесь по делу. Дело весьмаконфиденциальное, и она хотела сохранить все в тайне. Женщиназарегистрировалась под чужой фамилией и заручилась моим словом, что я никому нескажу о том, что она остановилась у нас. Гостья оставалась здесь всегонесколько часов, управляющий ее делами — несколько дольше.

— Так как же ее зовут?

— Ну, я не имею права сказать. Она знаменита и не желает,чтобы газеты трепали ее имя. Не хочу нарушать свое слово. Время от времени,желая скрыться от всего, она поселяется у нас, всегда в одном и том же номере.Ну, я как бы держу его только для нее… Я тебе это рассказываю лишь для того,чтобы не было шума вокруг пятьсот пятнадцатого номера.

В голове Селби неожиданно выкристаллизовалась одна идея,идея абсолютно нелепая, не имеющая никакого смысла и, таким образом, полностьюотвечающая всем остальным обстоятельствам расследуемого дела.

— Эта женщина, — начал он спокойным, уверенным и безапелляционнымтоном человека, абсолютно убежденного в своей правоте, — эта женщина — ШирлиАрден, киноактриса.

Глаза Джорджа Кашинга округлились в изумлении.

— Откуда, черт возьми, это тебе стало известно?

— Не имеет значения. Рассказывай все, что знаешь.

— С ней был Бен Траск, управляющий ее делами и рекламныйагент. Мисс Арден поднималась на грузовом лифте. Траск обеспечивал прикрытие.

— Кто-нибудь из обитателей отеля заходил к ней?

— Не знаю.

— Траск занимал отдельный номер?

— Нет.

— Что представляет из себя пятьсот пятнадцатый номер.Комната?

— Апартаменты. Гостиная, спальня и ванная.

— Были ли телефонные звонки извне?

— Не знаю, но это легко проверить, заглянув в журнал.

— Проверь, пожалуйста.

Кашинг беспокойно поерзал и сказал:

— Пастор оставил конверт в сейфе гостиницы. Я вспомнил о немлишь сегодня утром. Не хочешь взглянуть?

— Что в конверте?

— Письмо, а может, еще что-нибудь.