Я запустила руку в сумочку, нащупала потными пальцамиконтейнер с чесноком и на цыпочках двинулась между надгробиями.

— Александр! — прошептала я.

Единственным ответом было завывание ветра.

Я развернулась в сторону входа на кладбище, который едвавиднелся отсюда. Припустив туда со всех ног, можно быстро выскочить за ворота,но сомнительно, что мне удалось бы обогнать вампира, обернувшегося летучеймышью. Но выбора, похоже, не оставалось. Я опять набрала воздуха, но не успеласделать и первый шаг, как сильная рука схватила меня за плечо.

— Отпусти! — завопила я и развернулась, отбрасывая ее однойрукой и держа контейнер с чесноком в другой.

— Не надо! — раздался возглас.

Я замерла.

— Ты что здесь делаешь? — сердито спросил Александр. — Комубыло сказано ждать у входа?

— Я и ждала, но терпение кончилось.

— А мне удалось кое-что найти, — заявил он и повел меня вглубину кладбища, где высился одинокий высохший сикомор.

У подножия дерева лежал коричневый сверток. Александр поднялего и показал мне. На нем каракулями, от руки, было написано: «ДжаггерМаксвелл». В верхнем левом углу красовался штамп «Гроб-клуб». Это был тот самыйночной клуб готов, в котором я впервые встретила Джаггера.

Коробка была открыта, как будто разорвана зубами, острымисловно бритвы. Александр открыл ее пошире и показал мне содержимое.

Это была шкатулка, полная хрустальных, оловянных исеребряных амулетов с тем сладким алым нектаром, которого так жаждут вампиры.Кровь тех самых посетителей «Гроб-клуба», которые, как я сама видела, носилиэти штуки на шее в качестве безобидного украшения, стала питательным средствомдля юных вампиров.

— Здесь нет «Гроб-клуба», чтобы надежно спрятаться, —пояснил Александр. — Джаггер не может допустить, чтобы его застукали, иначе емупридется поскорее уносить ноги. Скрытность для него способ самосохранения.

Он осмотрел амулеты с видом ребенка, глазеющего на торговыйавтомат со жвачкой, и, вместо того чтобы вернуть коробку под дерево, спрятал еек себе в рюкзак.

— Подождем здесь, пока они не вернутся?

Александр схватил меня за руку.

— Они не вернутся.

— Откуда ты знаешь?

— Здесь только одна пустая могила. А ему теперь нужны две.

Когда мы торопливо шли через кладбище, я воображала себеДжаггера, сидящего под мертвым деревом в задней части кладбища и ждущегоприбытия Луны из Румынии. Он посасывал кровь из амулетов, как авиапассажирыспиртное из маленьких бутылочек, и прикидывал, где бы им разместиться.

— А почему бы нам не продолжить поиски Луны? — спросила я,когда мы направлялись к моему дому по дороге, проходившей позади городскогокладбища.

Мне вовсе не хотелось бросать охоту на вампиров. НоАлександр вышагивал, и не думая взять меня за руку. Он засунул руки в карманы,и вид у него был необычно холодный и отстраненный.

— Думаю, кладбищенские приключения для тебя на сегоднязакончились, — резко ответил мой гот.

— Ты сердишься из-за того, что я тебя не послушалась? —спросила я, всерьез обеспокоившись.

Александр остановился и повернулся ко мне.

— Ты подвергаешь себя смертельной опасности. Я хочу лишьодного — чтобы тебе ничто не угрожало.

— Но ведь если Джаггер считает меня вампиршей, то накладбище я была в большей безопасности, чем, например, здесь, — заметила я,прижимаясь к нему.

— Может быть, ты и права. Но...

Александр сложил руки на груди, прислонился к внедорожнику,припаркованному на обочине, и уставился на луну.

Одно дело — раздражать родителей образом принцессы тьмы ипоздними возвращениями или заставлять Беки перелезать через ворота особняка даудирать с уроков в кино, и совсем другое — огорчить единственное существо насвете, которое так много для меня значит. Мне стало не по себе.

— Зря я тебя не послушалась, — признала я.

Александр убрал руки в огромные карманы своих мешковатыхбрюк, но по-прежнему отводил глаза.

— Пойми, мне так хочется быть частью твоего мира, — заявилая. — Я мечтаю переживать все приключения вместе с тобой.

Александр смягчился и мягко взъерошил мои волосы.

— Ты уже стала частью моего мира, — сказал он, и его бледноелицо осветилось улыбкой. — Тебе это известно. Я просто прошу тебя бытьосторожной.

— Понимаю. Я просто не хочу с тобой расставаться даже намиг, но буду стараться.

Александр взял меня за руку и увлек дальше по улице, мимодомов, деревьев и почтовых ящиков.

— Ладно, теперь мне нужно придумать план.

— Что я обожаю, так это планы. Когда начнем?

Александр не ответил. Он вел меня к моему дому, целикомпогруженный в раздумья.

— Эй, я хочу еще погулять, — заныла я, заглядывая в егополуночные глаза. — Ведь мы можем быть вместе только с наступлением темноты.

— Я знаю, но...

— Дневное время без тебя кажется мне вечностью. Учителяизводят меня своим невыносимым занудством, одноклассники отвергают, а родителипозабыли, какими они были в юности, превратились в успешных деловых людей и надух не переносят черную губную помаду.

— Да, у меня все то же самое, — признался Александр,остановившись у нашей подъездной дорожки. — Разница только в том, что для тебяневыносимо долго тянутся дни, а для меня — ночи. Ты тоскуешь при свете солнца,а я при свете звезд и луны отираюсь у тебя под окошком, воображая, что тебесейчас снится. Я почти разучился наслаждаться темнотой.

Вместо того чтобы двинуться по тропке, ведущей к крыльцу, мыс Александром пошли по подъездной дорожке. Он проводил меня на наш задний двор.

— Мы не позволим Джаггеру испортить нам ночь! — воскликнулая.

— Нам нужно быть очень осторожными, — предупредил он. — Ноты права, я еще не готов попрощаться. Нет, пока еще нет.

Неожиданно над гаражом вспыхнул фонарь — детектор движения,— высветив подъездную дорожку, баскетбольное кольцо Билли, мамин внедорожник,смертную девушку и ее возлюбленного-вампира.

— Нет! — воскликнул Александр, мгновенно прикрыл рукамибледное лицо и отступил в тень.

— С тобой все в порядке? — вскричала я, всматриваясь вотьму.

Ответа не последовало. Я устремилась за ним к ограде, отделявшейнаш участок от соседей с восточной стороны. Через некоторое время глаза моиприспособились к мраку, но Александра я так и не увидела.

— Александр, где ты? Тебе не больно?