Замок висел на воротах пудовый. Священник ключ отыскалнескоро, а когда пытались открыть ворота, то лишь усилиями трех могучих рыцарейсдвинули вросшие в землю створки.

Томас покачал головой:

— Не похоже, чтобы здесь заботились о слове Божьем!

Священник съежился, будто ждал удара. Он не был, на взглядОлега, похож на пьяницу или бабника. Скорее, как раз и был истиннымприверженцем новой веры, наивно верил в то, что проповедовал, пытался делатьто, что говорил, а оказался чужим в этом жестоком мире, где Бога началиизображать на иконах, что запрещено, Пречистую Деву одели в доспехи и усадилина коня, а святые в рыцарских латах бросились совершать воинские подвиги.

— Господь не в церкви, — пробормотал он. —Господь в сердцах...

Томас перехватил насмешливый взгляд Олега. Тот смотрел какна покойника, мол, такой долго не проживет в мире, где от имени молчаливогоБога говорит всезаграбастывающая Церковь. Макдональд, оглядевшись, сообщил:

— Забор вокруг храма как год тому упал, так до сих пори стоит! Мерзость запустения всюду... Эй, ответствуй, почему здесь, как я вижу,водятся крысы и другие насекомые?

Священник втянул голову в плечи. Голос был тонкий:

— Это все козни врага рода человеческого...

— Козни, — прорычал Макдональд свирепо. — Аты чего хромаешь? Рожать что ли собрался? У тебя целибат, вот и ходи с прямойспиной как боевой гусь.

Ведь день в кузницах горели все горны, звонко и часто билимолоты. Калика отыскал тайную комнатку с награбленными сокровищами, Томас велелвзломать, и теперь щедро рассыпал золотые монеты в руки работников.

Гроб изготовили из свинца, двенадцать рыцарей из кланаМангольдов, не доверяя работникам, с трудом втащили его в храм. Обвязавверевками и цепями, подняли на помост перед алтарем. Когда принесли старуювладелицу замка, в помост уже вогнали шесть толстых железных штырей с длиннымицепями в руку толщиной.

Сэр Макдональд взмахом длани велел опустить умершую в гроб.На лице было беспокойство, поместится ли, делали без мерки, но затем складки налбу разгладились. Он довольно щелкнул языком: точно по росту.

Томас обернулся, поискал глазами:

— Где священники?.. Я же велел собрать их всех по всемземлям, откуда успеваем до вечера!

Дядя Томаса выволок за шиворот трясущегося человека в черноймонашеской одежде:

— Прости, Томас, но они еще не слышали, что их ждет идобавочная плата.

Томас бросил коротко:

— Окропи святой водой. Не жалей. За каждую ночь,проведенную в храме с мертвой, каждый получит по сто золотых!

Священник ахнул, подался вперед, волоча вцепившегося в еговорот дядю.

— Конечно, конечно!.. Богоугодное дело!

Он торопливо брызнул святой водой на лицо умершей. Томасуслышал, как все ахнули. Лицо ведьмы страшно исказилось, веки медленно начали подниматься.Кто-то из рыцарей попятился, двое вовсе бросились из церкви. Старый Макдональднедрогнувшей рукой надвинул веки снова, придержал, и лицо ведьмы медленнорасслабилось.

Когда кропили саван, покровы, там вздымались дымки, а наплотной материи оставались дыры с обугленными краями. Вторично лицо умершейисказилось, когда священники хором запели панихиду. Томас украдкой и с тревогойкосился на калику, не потерять бы друга, но тому все как с гуся вода, толькоморщится от чересчур усердных воплей. А потом и вовсе предложил:

— Неплохо бы гроб приковать цепями.

— К чему? — не понял Томас.

— К помосту.

— Да нет, я не о том. Зачем?

— Да так... Не хотелось бы, чтобы начал летать поцеркви. Стены обобьет — не жалко, пусть хоть все иконы порушит, но если такаямахина саданет в спину, синяком не отделаешься.

Томас ахнул, даже отступил на шаг:

— Ты что? С чего бы гробу... да еще свинцовому!..летать?

Олег развел руками:

— Не знаю. Предчувствие. Как будто такое со мной уже было.Хотя знаю, что нет. Ложные воспоминания? Но висит же гроб Мухаммада в воздухевот уже сотни лет?

Томас возразил:

— Так то Мухаммада! Хоть и неверный, но все же святой.Для сарацинов. А это тварь, предавшая веру Христа. Сарацины тоже не жалуютпредателей. Нет, это не бабочка, порхать не станет.

— Ну гляди, — ответил Олег. — Твой гроб, твояцерквушка, твое королевство.

Грохот сотрясал церковь. Со свода сыпалась пыль, мелкиекамешки. Шестеро дюжих кузнецов оковали гроб семью широкими полосами железа, апотом еще наложили массивные цепи, прижали ими к полу и закрепили намертво наштырях.

Томас качал головой:

— Надо ли столько всего?

Священники один за другим брызгали святой водой на гроб,цепи, штыри. Все блестели сперва в крупных каплях, потом с гроба на пол натеклабольшая лужа.

Олег оглянулся на раскрытые врата. Тени легли резче,длиннее. Небо окрасилось красным. Слышался конский топот, скрипели телеги.Громкий голос Макдональда гремел как раскаты грома, в церковь поспешно вбегалисвященники, испуганные монахи, срочно привезенные из дальнего монастыря. У всехв руках были книги, священные реликвии, запахло фимиамом и благовоннымисмолами. При виде Олега шарахались, кое-кто тут же начинал творить молитвы.

Местный священник деятельно загружал всех работой, нанеслисвязки толстых монастырских свечей, приклеивали перед всеми иконами, в каждойнише и к каждому выступу, к аналоям и образам. Наконец церковь засияланестерпимо ярким светом, которого не знала со дня основания. Однако вверхучернота стала угрюмее, злее, свод исчез, оттуда веяло холодом, словно открылосьчерное беззвездное небо.

Томас чувствовал, как мурашки бегут по коже. При контрастесвета и тьмы иконы ожили, глаза святых сверкали, следили за каждым движениеммолодого короля, а черты и без того аскетических лиц стали резкими каквырубленные топором.

Послышались грубые шаги, в церковь вошел Макдональд.Негромким голосом произнес:

— Ваше величество, солнце зашло.

Томас быстро оглядел церковь:

— Народу вроде бы довольно... Но на всякий случайзамани еще пару дюжин монахов. Заплачено будет хорошо. А сейчас накорми, еслинадо — напои, но чтоб через пару часов все были здесь и начали читать молитвы.

— Ваше величество, — осторожно сказалМакдональд, — Нечистая сила появляется вроде бы только с полночи...

— Знаю, но рисковать не стоит. Да и споются к томувремени, осмелеют. Ты уже сказал про сто золотых каждому?

— А разве сумел бы столько привезти народу? Стенымонастыря крепче, чем у этого замка. А так и настоятель прибежал, подобраврясу.