Земля дрогнула, он едва удержался на ногах. Церковьзашаталась, ее будто ухватила огромная лапа и тряхнула. Со стен звездным дождемпосыпались свечи, на миг стало светлее. На полу фитили горели во всю длину,Томасу они показались светящимися червями..

Взвились и умолкли голоса монахов. Священники лежали лицамивниз, никто не смел поднять в ужасе глаз. Гроб начал подрагивать, цепинатянулись, от них пошел нестерпимо тонкий звон. На помощь рыцарям у вратбросились другие. Вместе налегли на створки, удерживая напор снаружи, а двоеизо всех сил цеплялись за железный засов: подрагивая, он медленно выползал изжелезных дуг.

— Да не спите же! — закричал Томас бесстрашно.

Священник лежал на полу, накрыв голову толстой книгой сизображением креста. Томас подхватил с пола его чашу со святой водой, на бегунаступив на книгу, добежал до ворот в тот миг, когда засов уже почти покинул железныеуши.

Томас с разбега плеснул из чаши. Засов задымился, замер,даже словно обвис обессилено. Рыцари со стуком засунули его обратно. Лица ихбыли бледные, глаза как блюдца:

— Спасибо, Ваше Величество!

— Держитесь стойко, — велел Томас. — Вот вамчаша.

Бегом вернулся, по железной голове сверху что-то щелкнуло,потом по плечу. Он успел заметить как из мрака выныривали страшные птицы сзубастыми пастями, от них мерзко пахло, а гадили белыми ядовитыми струями. Гдепопадало на камень, там взвивались дымки, а воск вспыхивал нехорошим бледнымпламенем.

Он дважды поскользнулся как на льду, нелепо замахал руками.Чтобы удержаться, пробежал дальше, чем рассчитывал, с разбега ударился грудью огроб. Раздался звон, Томас ухватился обеими ладонями за края гроба, чтобыоттолкнуться, и замер, прикованный неземным холодом. В гробу словно бы лежалаглыба льда, которая осталась еще со дня творения, когда Господь разбил вдрызгтело инеистого великана Имира...

— Томас, — слышал он предостерегающее, — сэрТомас!

Он с трудом толкнулся ладонями, но и отступив на шаг,чувствовал, как внутри все заледенело, а сердце превратилось в кровавуюсосульку.

В сознание пробился грохот, визг, по голове и плечам что-тоударило. Затем раздался страшный лязг, в дверь храма словно ударили тараном.Ворота затряслись, выгнулись и вдруг слетели вместе с петлями. В квадратномпроеме раскрылся страшный лик ночи с ее бледным туманом, где жутко ходилиогромные хищные тени.

В церкви полыхнуло багровое пламя. Запах серы стал сильным,торжествующим. Воздух накалился, Томас ухватился обеими руками за тесный ворот,он задыхался, ибо вся церковь стала внезапно жерлом адовой печи, а стенызапылали жаром.

Через проем двигался в церковь огромный полыхающий факел.Раздались крики ужаса, проклятия. Кто-то из рыцарей метнул в огненное чудовищенож, тот растаял голубым дымком. Томас смутно видел очертания огромногочеловека, но вот факел остался посреди церкви, а из него как из огненногококона вышел пышущий жаром двуногий зверь, весь красный как будто с содраннойкожей, с огромной головой и устрашающей пастью.

— Смертные! — взревел он страшно, и со стенпосыпались изразцы. — Падите ниц перед Хозяином!

Томас тщетно пытался вытащить меч, тот словно залип вножнах, а демон подошел к гробу, не обращая внимания на отползающих как червисвященников, властно вытянул руку:

— Сгиньте!

Цепи звякнули, кольца со звоном раскатились по каменномуполу. Демон повел дланью над обручами, те рассыпались серым пеплом, его тут жесмахнул ветер от летающих тварей. Крышка медленно начала сдвигаться. Демонпошевелил пальцами в нетерпении, крышка поднялась и встала столбом.

Мертвая лежала восковая и неподвижная, но Томас даже издаливидел, как ее лицо исказилось в диком ужасе. Демон сделал властный жест:

— Восстань, тварь!

На мертвом лице проступили крупные капли пота. Вздулись изадрожали жили на шее, а ноздри затрепетали.

Демон покачал головой:

— Противишься? Мне?

От его страшного гласа холод пробежал по жилам Томаса ипроник в самом сердце. Мертвая вздрогнула, и Томас увидел, как ее тело медленноподнимается, словно все еще противясь чужой воле. Вскоре она уже стояла вгробу: сгорбленная, страшная, с отвратительной ухмылкой на жестоком коварномлице.

— То-то, — прорычал демон, — начала песню —пой до конца! Разве достойно в последний момент пытаться спастись чужимиусилиями? Следуй за мной, тварь!.. Прямо в ад.

Он повернулся и, Томас даже вздрогнул от неожиданности, едване столкнулся лицом к лицу с каликой. Озаренным багровым пламенем, он стоял какбудто вынырнувший из кровавой купели, куда язычники сливают кровь христианскихмладенцев. Красные волосы, и без того как адово пламя, стояли дыбом,нечеловеческие глаза полыхали угрозой. Он чуть пригнулся и развел в стороныруки, став едва ли не страшнее демона.

— Оставь ее, — велел калика напряженно.

— Что? — прорычал демон, в жутком рыке было большенедоверия, чем ярости. — Ты, мерзкая тварь...

Он выбросил вперед огромную волосатую лапу, норовя то лиударить калику в лицо, то ли ухватить за горло. Калика молниеносно выбросилвперед свой кулак, сам чуть дернул головой. Послышался сочный удар, будтомолотом ударили по сырому бревну. Демон дернулся и отступил на шаг, чтобы неупасть на спину.

— Ах ты... смертный...

— Ты тоже... не бог... — ответил калика так жесквозь зубы.

Демон взревел, церковь затряслась до основания, ринулсявперед, наткнулся на могучий кулак, его же руки ухватили воздух, снова бросилсяи снова промахнулся, а с четвертой или пятой попытки захватил святогоотшельника в жуткие нечеловеческие объятия, сжал изо всех сил, свирепо взревел.Томас видел, как выгнулся от боли его друг, как в свою очередь ухватил врага,сомкнул руки на красной спине в замок, тот вскинул голову к сводам храма ивзревел так, что затрещали и прогнулись балки, посыпались комья голубиногопомета. Он начал давить в свою очередь, демон умолк и напрягся, так они стоялимолча, упирались один в другого, пыхтели, каменные плиты под их ногами началивдавливаться в землю.

Томас наконец высвободил меч, бросился к схватке. Издымящейся мглы выныривали рыцари. Суровые, хоть и бледные, как призраки, ониобнажили кто меч, кто кинжал, молча смотрели на короля, ожидая приказа. С хоркубарем скатились сэр Чосер и сэр Винстон. Винстон знаками показывал, что охрипи петь уже не может, но готов послужить и дальше.

Демон внезапно дал калике подлейшую подножку, обагрохнулись, и храм вздрогнул до основания, а крышка гроба с сочным свинцовымлязгом упала по ту сторону алтаря. Мертвая ведьма стояла недвижимо, лишьблестящие, как слюда, глаза не отрывались от боя за ее душу.

Томас занес меч, противники покатились в сторону, онотпрыгнул, чтобы не быть раздавленным, снова поднял меч, забегал то справа, тослева, пробовал и с головы и с ног, и даже когда наконец разобрался, что ногикак ноги — это его друга Олега, а с конскими копытами — это посланец ада, всеравно не удавалось нанести удар: и катались чересчур быстро и, если правду,страшно было поразить друга вместо врага, так как руки у обоих волосатые,могучие, покрытые красноватой шерстью, к тому же на обоих налипло стольковоску, что скоро Томас вовсе перестал их отличать одного от другого.