Стало еще загадочней, когда перед каждым из нас водрузили небольшую жаровню, над которой исходило паром и булькало какое-то желтое варево в маленькой кастрюльке. Что за хитроумная приспособа? Вечно у драконов все не как у людей!

— Смотри и учись, — шепнул мне Эльмир.

И то верно, если чего-то не умеешь, просто погляди, как другие делают, и научишься. Я молча посмотрела на Мансура, в надежде разобраться, что именно и как тут положено кушать. А то насмешу опять драконов своей неопытностью.

Дракон снял салатный лист, прикрывающий блюдо, что-то достал оттуда и кинул в кастрюльку с надувающей пузыри непонятной штукой. Я вытянула шею и привстала, чтобы разглядеть, что же там такое. Да так и застыла.

Это же… это же…

Самые настоящие улитки!!!

Те самые, которые свой домик с собой носят! С усиками! Живые улитки! Я таких десятками с нашего огорода снимала и уносила в рощу, все же живые твари, тоже помирать не желают. Ну, или не совсем таких. Те, что в блюде копошатся, раз в пять крупнее. Но это все равно живые улитки!!!

Я перевела глаза — наверное, ставшие очень большими, на Мансура. А он преспокойненько ложкой выловил из желтого варева бедную животину, которую сам туда и опустил, положил на тарелочку перед собой, нажал ножиком и… поймав на ложку выскочившую из своего домика улитку, отправил ее в рот!

— Кушай, они очень вкусные и сытные, — блондин, как ни в чем ни бывало, достал из блюда улитку и плюхнул ее в кастрюльку передо мной.

— Она же живая! — сдавленно прошептала я, глядя на поглотившее бедняжку желтое варево.

— Уже нет, сварилась.

— Я такое есть не буду! — отодвинулась от стола, замотав головой.

— Нам больше достанется, — Мансур пожал плечами.

— Милая, — Эльмир подозвал служанку, — принеси пирог, суп и фрукты.

— Как прикажете, господин, — она поклонилась.

— Без улиток! — уточнила я и торопливо добавила, — и без всяких там насекомых, ящериц, змей и… и… всего такого! Без живности!

Девушка стрельнула в меня глазками и усмехнулась. Смешно ей, видите ли. Ну и пусть! Я нормальную еду ем, а не то, что паутины плетет или чешую отращивает!

Когда передо мной поставили пиалу с супом и тарелку с пирогом, я подробно выпытала состав каждого блюда и, успокоившись, принялась за еду. Оказалось, что все очень вкусно. С голодухи — живот к позвоночнику уже прилип, да на свежем воздухе все зайдет на ура, конечно. Кроме улиток.

Ну нельзя их есть, в самом деле!

— Ой, а что там за птичка сидит? — я ткнула пальцем в крону дерева рядом с нами.

— Где? — Эльмир вгляделся в листву.

— Да вон же, на веточке! Мансур, а ты тоже не видишь?

Я дождалась, когда оба дракона принялись искать в зеленой шапке дерева несуществующую птичку, утащила из блюда горсть улиток и пересадила на траву. Все хотят жить, а улитки вообще не для еды. Это у драконов какие-то привычки непонятные. Не бедные, вроде, а едят всякую гадость, которую распоследний бедняк переплюется, а в рот не возьмет! Они бы еще пауков жарили, в самом деле!

— Не вижу никаких птиц, — мой похититель нахмурился.

— Значит, улетела, — я развела руками. — Они шустрые, эти птички. Вжух и нету.

— И не говори, — подозрительно прищурился, но ни о чем не догадался и принялся домучивать оставшихся улиток, которым не так повезло, как тем, которых я успела умыкнуть.

Но хоть кого-то спасла. Кивнула сама себе и принялась за пирог. Вот, могут же, обычная курятина, грибы и, похоже, все это сварено в сливках. Вкуснота! Я и по праздникам такого не едала в обители, м-м-м!

— Это что еще такое? — вдруг ахнул Мансур.

— Фто? — я с набитым ртом проследила за его взглядом и поперхнулась, увидев караван улиток, которые неспешно ползли, шевеля усиками, по траве рядом с нами.

Эльмир, наш хохотун, уже задыхался от смеха.

— Ох, не могу! — простонал он и повалился на спину.

— Осторожно, раздавишь ведь! — я бросилась на помощь улиткам.

Зря я, что ли, проявляла чудеса изобретательности, спасая этих милах с усиками?

— Твоя работа? — спросил Мансур.

— Моя. — Честно призналась. — А что? Они жить хотят, а вы их едите! Как будто нормальную еду купить не можете!

— Дите малое, — пробурчал он. — Ты хоть понимаешь, что они бодро ползут аккурат обратно на кухню? Прямой наводкой в кастрюлю!

— Представляете выражение лица повара? — простонал блондин. — Еда сама обратно приползла и в чан залезла?

— Надо их просто развернуть в другое направление, — пробормотала я, начав пересаживать глупых улиток.

— Я с вами с ума сойду! — простонал Мансур.

Бросив на столик несколько монет, он встал и подхватил меня, ползающую по траве.

— Пусти, я еще не всех перенаправила! — возмутилась, пытаясь вырваться.

— Довольно спасать улиток, — прижав меня к себе одной рукой, он зашагал прочь из сада харчевни. — Ты хотела прогулку по городу.

— Хотела, — перестала сопротивляться.

— Тогда именно на прогулку мы и отправляемся, — он вынес меня за ворота и поставил на ноги. — Только больше никого не спасай, ни разбойников, ни улиток, ни жучков-паучков, ни… — наморщил лоб. — Моя фантазия истощена. Ах, да! Если увидишь нищих, выпрашивающих милостыню, помни — они все работают на местных разбойников. Поняла?

— Все-все? — уточнила я.

— До единого. — Отрезал Мансур.

— А это точно? — засомневалась я.

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Эльмир! — простонал мой похититель, увидев догнавшего нас блондина. — Это твоя была идея с прогулкой, вот сам на ее вопросы и отвечай!

— Мне просто интересно! — пробурчала я ему в спину.

Нервный какой чешуйчатый мне попался, слова не скажи! Придется ему привыкать, у меня что на уме, то и на языке, так настоятельница говорит. Как бы у этого дракона хвост не отвалился от нервов после общения со мной. Хотя, если что, сам виноват, я себя похищать не просила!

Кстати, как же все-таки этот злополучный хвост крепится? Появляется, потом исчезает. Но как? Вот не дает мне этот злополучный хвост покоя, хоть тресни! Даже кончик носа от любопытства чешется!

Каюсь, про бедняг-улиток я напрочь позабыла, когда мы зашагали по городу. Он был такой красивый! И огромный! Все здания в несколько этажей, и у некоторых сверху «кулебяка», на тюрбан похожая, выкрашенная в яркие цвета и сияющая на солнце. Впрочем, вверх я мало смотрела, ведь все самое интересное было на земле.

Тут такое творилось! Туда-сюда сновали люди — одни с корзинами на головах — таких больших, что я диву давалась, как у них шея в плечи не проваливается, другие с тележками. Третьи покрикивали на осликов, загруженных так, что только длинные уши видать — задорный цок-цок от дробного перестука их копытец был слышен отовсюду.