— Кажется, он наконец-то нашел вторую скорость, — заявил Кэли, прищурившись, спросил:

— Ты видишь Диану?

В отличие от дяди Коул не жаловался на зрение. Пока пикаппреодолевал последние метры перед крыльцом, Коул уставился на него широкораскрытыми глазами.

— Это Диана! — воскликнул он и сбежал по ступенькам кмашине. Кэл последовал за ним.

Когда они приблизились, Диана на радостях перепутала газ стормозом.

— Осторожно! — выкрикнул Коул, отпрыгивая в сторону иувлекая за собой Кэла. Пикап пронесся в нескольких дюймах от них, резкоостановился, огласил двор хлопком и затих.

Потрясенная тем, что чудом не задавила обоих мужчин, Дианауронила голову на руль, пока Коул обежал вокруг машины и взялся за ручку.

— Чья эта развалина? — спросил Коул. Ручка осталась у него вруке, и он потянулся через открытое окно, чтобы распахнуть дверцу.

Наконец дверца со скрипом подалась. Коул протянул рукуДиане, помогая ей выйти. Как и подобало элегантной молодой леди, его женаприняла помощь и с трудом поднялась с винилового сиденья, глубокого, какканьон, а затем грациозно выпрямилась.

Помедлив, чтобы отряхнуть одежду, она одарила стоявшегорядом Кэла дружеской улыбкой и, робко взглянув на Коула, ответила:

— Наша.

Кэл разразился хохотом.

— Это мой дом, — провозгласил Кэл, вводя Диану в комнату.

Усадив ее в самое удобное кресло, он метнулся на кухню захолодным лимонадом. Диане сразу же бросились в глаза аккуратные стопкиразличных книг и журналов, лежавшие повсюду, а на журнальном столике, на виду,красовался заботливо положенный Кэлом последний номер «Красивой жизни».

Диане не верилось, что этот галантный и милый старик,взиравший на нее, как на единственный луч солнца в жизни, и есть тот самыйковарный родственник, который вынудил своего могущественного племянникажениться, шантажируя его потерей половины корпорации — пусть даже «для благасамого Коула».

— Мы пробудем здесь совсем недолго, — сообщил Кэл,протягивая Диане стакан лимонада и глядя на нее так, словно собираясь в любуюминуту прийти ей на помощь. Наконец убедившись, что с лимонадом она справитсясама, Кэл уселся напротив на диване рядом с Коулом, продолжая излагатьраспорядок дня:

— Немного погодя мы отправимся в другой дом. Там мыпоужинаем, потом вы с Коулом останетесь, а я вернусь сюда.

За каких-нибудь пять минут Диана исполнилась обожания клюбезному старику.

— А я думала, нам удастся побыть с вами, — произнесла она,смущенно взглянув на Коула, — чтобы мы могли получше узнать друг друга, пока яздесь…

— Новый дом находится здесь же, на ранчо, — заверил ее Кэл,засияв от удовольствия.

Проведя Диану по комнатам, он заявил, что пора в путь.

Дом Кэла стоял на ровной поляне, выбранной по соображениямудобства, а не живописного вида, но место для второго жилища, расположенногомилей дальше по дороге, за поворотом, выбирали, помня и об удобстве, и окрасоте.

— Какая прелесть! — воскликнула Диана, выбираясь из джипаКоула.

На поросшем лесом холме, обращенный фасадом к долине, стоялдом из грубо отесанного камня и кедровых бревен, окруженный с трех сторонширокой верандой, словно повисшей в воздухе над обрывом. Внутри он был отделанв деревенском стиле; угол комнаты занимал внушительный камин, раздвижные дверив противоположной стене вели на веранду. Рядом с гостиной размещались двеогромные спальни и кухня.

— Это Летти, — произнес Коул, почтительно выводя из кухни вгостиную полную женщину с волосами, забранными в узел на затылке. По-видимому,Летти радовалась приезду Дианы не меньше Кэла.

— Ужин будет в шесть, — пообещала она. — Конечно, не самыйроскошный. И не такой, как на фотографиях в вашем журнале.

— Я неважно готовлю, — призналась Диана.

— Вот и хорошо, — с облегчением ответила Летти.

Диана обернулась и увидела, как Коул ставит ее чемоданы укровати королевских размеров. Заметив, что Диана наблюдает за ним, Коулупоказалось, словно между ними пробежали электрические разряды. Он обнял Диануза плечи небрежно-хозяйским жестом, представляя ее Кэлу. Но ничто в поведенииКоула не указывало, как он относится к предстоящему медовому месяцу и помнит лио нем.

Диана не знала, что означает его напускное равнодушие: то лион принимает ее согласие как само собой разумеющееся, то ли его не тревожат ниее согласие, ни отказ.

Все изменилось лишь после ужина.

Закат окрасил небо лавандовыми, лиловыми и алыми мазками ктому времени, как закончился ужин и Летти убрала со стола.

Нервозность Кэла исчезла без следа, сменившисьубежденностью, что Диана — полноправный член семьи и будет им всегда. ПоэтомуДиана не только чувствовала себя обманщицей, но и смутилась от несколькихвопросов о материнстве — дядя Кэл хотел выяснить, каким образом она собираетсяруководить компанией и воспитывать ребенка. У Дианы возникло странное ощущение:Кэл понял, что она еще не задумывалась о детях, и заподозрил неладное.

Раздражало Диану и то, что Коул, по-видимому, не испытывални неловкости, ни угрызений совести. Похоже, он умышленно поставил ее взатруднительное положение.

Делая вид, что прислушивается к разговору, Коул из-подполуприкрытых тяжелых век беспечно разглядывал лицо Дианы, заставив еесмущенным жестом отвести прядь волос со щеки.

Он удобно расположился на стуле, вытянув перед собой длинныеноги, и пренебрегал видом заката ради созерцания Дианы. Не дрогнув ни единыммускулом, не говоря ни слова, он излучал ауру мужской силы, силы хищника —настолько ощутимую, что ее можно было резать ножом.

Более того, мужчины без стеснения беседовали о предметах,которые вызывали у Дианы острую тревогу, а разговор возвращался к этимпредметам с действующим на нервы постоянством. Простодушная похвала Дианысамодельному столу, за которым они сидели, спровоцировала Кэла на пространноеобъяснение, что Коул привез на ранчо исполинское ложе всего несколько днейназад, чтобы заменить обычную двуспальную кровать. А затем Кэл заметил, чтосреди новой мебели был угловой диван, на котором подушек оказалось больше, чемна всех трех кроватях в доме.

А когда Диана заметила, что ландшафт вокруг дома оченьмилый, выяснилось, что Коул заставил целую армию работников буквальновылизывать окрестности незадолго до ее прибытия.