— Интересно, в чем же он обвиняет лично меня?

— Рад, что ты догадался спросить, — с горьким сарказмомответил Брайен Маккейд. Послышался шелест страниц.

— Посмотрим… незаконный обыск, захват судов… провокацияпреступления с целью его изобличения…

Пол терпеливо ждал конца длинного списка обвинений.

— Погоди, еще одно, — сообщил Маккейд. — Злостнаянекомпетентность.

— В жизни не слышал ни о чем подобном. С каких это порнекомпетентность является нарушением закона?

— С тех самых пор, как об атом объявили поверенныеМейтленда, — огрызнулся Маккейд. — Они, возможно, на основании всего этогопредложат новое законодательство Так и вижу, как Верховный суд утверждаетсоставленный ими кодекс!

— Мне нечего сказать, Брайен.

— Вот именно. Кстати, Мейтленд требует формальногописьменного опровержения с извинениями, поскольку вы ничего не обнаружили ни наодной яхте. Хочет, чтобы ты просил прощения.

— Передай, пусть катится ко всем чертям — Наши адвокаты ужесоставляют более благозвучный вариант ответа, однако думаю, что это не слишкомпорядочно с нашей стороны, особенно если ты не уверен, что он уже успелнезаметно выгрузить оружие до обыска.

Пол тяжело вздохнул:

— Вряд ли. После совещания в Южной Африке он оставил «Призрак»ивернулся самолетом. Мы наблюдали за судном всю обратную дорогу и не спускали снего глаз с той минуты, как оно пришвартовалось в Палм-Бич.

— То есть ты утверждаешь, что никакой контрабанды он на бортне брал?!

— Точно так, — объявил Пол.

— И «Звездочет» тоже чист?

— К сожалению.

— Следовательно, можно считать, что Мейтленд невиновен?

Пол вспомнил о разрушенных им судьбах, о полных слез глазахСлоан и поморщился от боли. Никто не сумеет наказать его сильнее, чем он себя.

— По всей видимости. Хотя с точки зрения закона его вполнеможно притянуть за хранение пулемета. В конце концов, это автоматическоеоружие.

— Благодарю за светлую мысль! Особенно если учесть, что этачертова штука — настоящий антиквариат, да еще конфискованный у пиратов.

Пол снова вздохнул и подумал о Слоан, так упорно и стойкозащищавшей Мейтленда. Значит, ее интуиция оказалась вернее его умозаключений?

— Как по-твоему, можно нанести визит Мейтленду и попытатьсяутешить его раненую гордость?

— Он не желает утешений. Жаждет крови. По возможности твоей.

— Мне нужно поговорить с ним и кое-что прояснить, —настаивал Пол. — Может, удастся хотя бы убедить Мейтленда, что Слоан ничего незнала?

— И близко к нему не подходи, — предостерег Маккейд, снова придяв бешенство, — иначе поставишь под угрозу нашу линию обороны. Ты меня слышал?Это приказ!

— Слышал.

Едва они распрощались, Полу поочередно позвонили два егоагента в Палм-Бич. Он дал каждому подробные наставления, принес стакан воды,поставил на стол и начал укладывать вещи.

Парис ждала звонка Пола почти час и только потом поняла, чтопридется полагаться на себя. Ладони взмокли от напряжения, спидометр показывал110, и она каждую минуту ожидала, что ее остановит дорожная полиция.

Нет, нужно немного успокоиться. И хорошенько все обдумать.

Правой рукой Парис открыла сумочку и нащупала ручку иблокнот, а потом позвонила в службу информации Белл-Харбора. Телефонисткасообщила, что номер Слоан в справочнике не значится.

— А Кимберли Рейнолдс?

Телефонистка продиктовала номер и адрес, и Парис всезаписала.

— И скажите, пожалуйста, как позвонить в полицейскийучасток?

Парис попросила диспетчера полиции соединить ее со СлоанРейнолдс. Потянулись секунды. Напряжение девушки все возрастало. Сейчас… сейчасона услышит голос Слоан!

Но ответил мужчина.

— Лейтенант Карузо у телефона.

— Мне нужно поговорить со Слоан Рейнолдс.

— Простите, мэм, ее смена закончилась в три.

— Мне она нужна немедленно. Я ее сестра. Не могли бы вы датьмне ее номер?

— Сестра? В таком случае вы сами должны все знать!

— Оставила записную книжку дома.

— Простите, но нам запрещено сообщать такие сведения осотрудниках.

— Послушайте, — нетерпеливо взмолилась Парис, — это оченьсрочно. Ее жизнь в опасности. Сегодня ее должны убить.

Мужчина, по всей видимости, решил, что имеет дело стронутой.

— Убить? И кто же? Не вы ли, мэм?

— Разумеется, нет! — взорвалась Парис, но, сообразив, что ниистерика, ни скандал здесь не помогут и что ей попался редкий идиот, терпеливоповторила:

— Я ее сестра. А вы знакомы со Слоан?

— Еще бы! . — Значит, знаете, что она гостила уродственников в Палм-Бич?

— Да, и ее прабабку застрелили, а детектива Рейнолдсарестовали, а потом выпустили. Нам уже звонили двое таких, как вы, спризнаниями в убийстве.

Нет, он в самом деле кретин!

— Кто ваш начальник?

— Капитан Ингерсолл. Но сегодня у него выходной.

— А в его отсутствие?

— Я, мэм.

Парис бросила трубку.

Застегнув сумку с вещами. Пол машинально потянулся заключами от машины. Рука наткнулась на сотовый телефон, все еще мигающий краснымогоньком. Черт, он совсем забыл, и все из-за начальственного разноса. Маккейдсовсем с катушек съехал! Интересно, кто бы это мог быть? Номер незнакомый.

Парис еще раз повторила про себя адрес Кимберли Рейнолдс итрясущимися пальцами схватилась за телефонную трубку. Но в этот момент раздалсяпронзительный звон, и Парис, замирая от дурных предчувствий, пролепетала:

— Алло…

— Это Пол Ричардсон. Ваш номер высветился на моем пейджере…

Такого счастья ей еще не доводилось испытывать. Счастья иоблегчения. Только сейчас Парис поняла, в каком напряжении находилась все этовремя, и, с трудом проглотив слезы, выдохнула:

— Пол. Это я, Парис. Еду в Белл-Харбор. Пожалуйста, поверьмне, потому что дежурный в полицейском участке Белл-Харбора посчитал меняспятившей и отказался помочь. И если еще ты не…