Вот они уже поднялись над водами портового бассейна шагов на тридцать, если не больше. Жара внизу становилась все более невыносимой. Однако что-то изменилось. Дыма не стало, вместо него из лестничной шахты над ними потянуло прохладным сквозняком, гладившим их лица, игравшим с нежной тканью одежды. Ветер сопровождался негромким завыванием, и этот звук был низким, обещавшим беду.

Нодону в голову пришла абсурдная мысль, что огонь под ними дышит. Что он втягивает воздух через туннель лестницы.

Он не успел додумать мысль до конца, как бриз усилился. Завывание стало громче.

— Вниз!

Словно из ниоткуда рядом с ними появилась Алоки. Женщина-змея указывала вниз, на гавань, где на черных водах плясали бушующие огоньки пламени.

— Вниз! Быстро! — И она потянула Солайна.

— Нам нужно пройти в тот туннель! — не уступал Нодон.

Внезапно фигура женщины-змеи расплылась у него перед глазами. Что-то с такой силой ударило его по правому запястью, что рука его разжалась. В следующее мгновение он увидел, как Солайн и Алоки полетели навстречу темной воде.

Что могло так захватить его врасплох? Наверное, то самое заклинание, которое умела плести и Бидайн!

Солайн оглушительно вскрикнул, однако крик тут же оборвался, когда их обоих поглотила вода.

Нодон колебался. Он был телохранителем князя. Должен был прыгнуть за ним. Но над водой повсюду полыхали огненные ковры.

Ветер, дувший вниз по лестнице, стал еще сильнее. Нодон поднял голову и увидел, как несколько карликов, пригнувшись, пробираются к выходу в скале. Буря, вызванная огнем, тянула, трепала их одежду, словно пыталась сорвать ее с тел.

Эльф отвернулся, нерешительно наклонился, чтобы лучше видеть воды портового бассейна. Алоки и Солайн не вынырнули. Они…

Со свода портовой пещеры обрушились каскады пенящейся воды.

Эльф поднял руки, закрывая лицо. Вместо того чтобы потушить пламя, вода лишь вдохнула в него новую жизнь! Оглушительное шипение многократно преломлялось, отражаясь от стен просторной пещеры. От воды поднялось облако пламени, которое, расширившись, заполнило собой пещеру.

Нодон затаил дыхание, однако жар от кипящей воды и горячих капель жира опалили стенки ноздрей. В рот и горло проник раскаленный воздух. Эльф стиснул зубы, сжал губы, заставляя себя не кричать. Если открыть рот, у него сгорят внутренности. Нельзя…

На него обрушился удар опаляюще горячего кулака, и его унесло подобно тому, как уносит осенний листок бурный порыв ветра. Он закружился в воздухе, чувствуя, как обжигает кожу сквозь одежду. Ощущение было такое, словно на глазах у него закипали слезы.

А потом он ударился о поверхность воды. И это тоже не принесло облегчения. Он тонул, рот по-прежнему открывать было нельзя. Эльф пошевелился, хотел подняться вверх, хотел вынырнуть, но не мог определить, где верх, а где низ. Глаза перестали служить ему, и он видел только ослепительный свет. Мастер меча осторожно пошевелился, при этом появилось такое ощущение, словно кожа стала ему слишком мала. Все тело охватила всепоглощающая боль, подобной которой он не испытывал никогда в жизни. Она была настолько пронзительной и интенсивной, что обещала вскоре избавить его ото всех мучений.

Прохладные губы коснулись его уст. Теплое дыхание проникло в горло. Чья-то сильная рука подхватила его. Объятия вызвали боль, вырвав Нодона из забытья. Его подняли в воде.

Над ними полыхал яркий свет. Все вокруг виделось словно в тумане. Кроме темного хрусталика прямо над ним. Он видел глаз Алоки. Неровную желтизну, окружавшую вертикальный зрачок. Он бредил. И только боль в том месте, где его обхватила сильная рука, была реальной.

Нодон закрыл глаза. Снова стало тесно в груди. Дышать… Позволить воде проникнуть туда, потечь туда, где должно быть только дыхание. Это принесет избавление. Как легко было бы покончить с болью.

Эльф открыл глаза. Зрачок увеличивался, стремился ему навстречу. Все быстрее и быстрее, вот уже тьма заполнила почти все поле зрения целиком. Его голова поднялась над водой. Его окружала душная тьма. Руки его нащупали что-то шершавое. Древесина?

— Где я? — Рот обжигало, внутри поселился маслянистый вкус. Нодон услышал испуганное дыхание.

— Перевернутая рыбацкая лодка, — пояснил чей-то шипящий голос. — Под ней мы недолго будем в безопасности. Возможно, древесина уже горит. Присмотри за Солайном. Держи его крепче!

Нодон чувствовал жар сквозь древесину. Лодка двигалась. В который раз драконник поразился силе и скорости, с которой действовала женщина-змея.

Сквозь корпус лодки не проникало ни капли света. Под ней было темно, как внутри горы.

Солайн потянулся к нему, вцепился в его руки:

— Нодон? Ты спасешь меня, правда? Ты вытащишь нас отсюда.

— Да, — прохрипел он, еле ворочая языком. Слова отдавались болью.

— Как больно, — пожаловался Солайн. Голос князя изменился. Он звучал звонче, почти как у ребенка.

Что-то сильно ударилось о корпус лодки. Неужели рушится пещера? Неужели от жара лопается свод? Солайн негромко всхлипнул и прижался головой к щеке Нодона. Лицо полководца было каким-то липким. Мастер меча был рад, что не видит его.

Алоки молчала. Нодон практически не слышал ее дыхания. Однажды он видел большую водяную змею в мангровых зарослях Лесного моря. Она скользила по мелководью с поразительной скоростью. Эльф попытался представить себе, как женщина-змея сильными движениями хвоста перемещает лодку.

Криков в гавани уже не было слышно. Да и шум бушующего пламени практически не проникал сквозь корпус лодки. Лишь время от времени Нодон слышал плеск падающих в воду каменных валунов. Сейчас было уже не так тепло, ему казалось, что он чувствует силу течения, которое несло в горящую гавань свежую морскую воду.

Казалось, прошла целая вечность. Алоки не уставала. Даже дыхание у нее не сбилось. Что ж, силы ее неистощимы. И только воздух под лодкой становился хуже. Нодон заметил, что его дыхание участилось. Солайн дышал шумно, словно собака. А потом до их слуха донесся новый звук. Шум прибоя.

— Больше лодка нам не нужна, — вдруг произнесла змееподобная женщина. — Держитесь за меня! — Она обхватила Нодона за бедра. — Делаем глубокий вдох! Нам придется нырнуть ненадолго. Считаю до трех! — И она принялась медленно вести отсчет.

Нодон хотел спросить ее, куда она собирается бежать, и напомнить, что глупо покидать лодку. Но не успел: его утащили под воду.

Они нырнули в свет. Над ними раскинулось яркое синее небо. У самой скалы, на которой устроили свой город дети человеческие, летали чайки. Свет ослепил Нодона. Эльф прищурился, затем снова открыл глаза. Видел он нечетко, словно на глаза набросили пелену.

Невдалеке он заметил треугольный спинной плавник, бороздивший воду.