Залина опустила глаза. В руке у нее был пакет с логотипом супермаркета «Теско»; внутри лежали продукты, наружу, как и прежде, выглядывал хвостик полукопченой колбасы. На нем, как и раньше, виднелась бело-красно-синяя фирменная наклейка того же супермаркета, но Залина, хоть и была растеряна и напугана, оставалась женщиной и с первого взгляда безошибочно определила, что колбаса не та, что прежде, другого, более дорогого сорта.

К тому же, пакет стал заметно легче. Это произошло за какие-то доли секунды, пока левая рука Залины оставалась свободной, из чего следовало, что его подменили.

Подняв глаза, она снова увидела запомнившееся молодое лицо. Рослый, спортивного телосложения парень, только что пробежавший мимо нее вниз по лестнице, теперь поднимался Залине навстречу на соседнем эскалаторе. Он больше не улыбался, лицо у него было равнодушное и сонное. Он скользнул по Залине пустым, невидящим взглядом и вдруг едва заметно подмигнул.

Сходя с эскалатора, она с непривычки потеряла равновесие и покачнулась. Следовавший за ней мужчина средних лет галантно подхватил ее под локоть и сразу же отпустил, успев произнести в самое ухо едва слышной скороговоркой:

— Все в порядке, жди на платформе, скоро поедешь домой…

Домой! Это короткое слово отозвалось в душе громом победных фанфар. Значит, все уже позади. Бомбы больше нет, никакого взрыва не будет; скоро она увидит родных и пройдет по знакомым до слез, крутым каменистым улочкам Балахани, которые еще помнят Мамеда, его лучшего друга Рамзана Якубова и Марьям, которой брат так и не успел сделать предложение…

Не чувствуя под собой ног, Залина Джабраилова прошла на платформу, отыскала свободное местечко и присела на деревянную скамейку. В паре метров от нее стояла женщина, которую она заметила на эскалаторе. Ребенок больше не сидел у нее на руках: держась за руку матери, неуверенно покачиваясь на коротеньких кривоватых ножках, обутых в ярко-красные пинетки, он по-прежнему пытался угостить своей пустышкой кого-нибудь из окружающих. С учетом его роста выглядело это немного неприлично, но забавно, и Залина снова улыбнулась.

Из темного тоннеля послышался нарастающий гул, по рельсам побежали отблески яркого света. Висящие над устьем тоннеля электронные часы показывали одиннадцать пятьдесят девять. Когда Залина подняла голову и посмотрела на них, цифры мгновенно и бесшумно сменились. Теперь на часах было ровно двенадцать.

* * *

В отличие от Залины Джабраиловой, молодой человек, поднимавшийся по эскалатору с пакетом из супермаркета «Теско» в руке, вовсе не был уверен в том, что никакого взрыва не будет.

Очутившись наверху, он почти бегом кинулся в неприметный тупичок и, толкнув обшарпанную дверь, очутился в дежурной комнате милиции. Здесь его дожидались четверо: двое милиционеров, один человек в штатском и еще один — в тяжелом бронежилете и стальной каске с прозрачной лицевой пластиной из пуленепробиваемого стекла.

— Есть? — спросил последний.

— Вот она, стерва, — выдохнул молодой человек, осторожно водружая на очищенный от канцелярского мусора стол свою шуршащую добычу.

— Так, — опуская прозрачное забрало, деловито сказал сапер. — Теперь пошли все вон отсюда. Вон, вон! Террористов идите ловить, нечего тут без толку клювами щелкать!

Присутствующие без единого слова протеста и весьма охотно потянулись к выходу.

— Э! — послышался из отгороженного стальной решеткой угла нетрезвый мужской голос. — Вы это куда? А меня кто сторожить будет?

— Ежкин кот! — воскликнул один из милиционеров и опрометью бросился в угол.

Погремев ключами, он выволок из клетки и, крепко держа за локоть, потащил к выходу небритого гражданина в тренировочных брюках, нечищеных кожаных туфлях, полосатом турецком свитере и мятой синей ветровке неизвестного происхождения. Гражданин нетвердо стоял на ногах и явно не понимал, что происходит.

— О, колбаска! — радостно воскликнул он, проходя мимо стола, на который сапер уже осторожно выкладывал продукты из пакета. — Слышь, мужики, а вы тут кучеряво живете! Как бы к вам устроиться, а? Словечко не замолвите?

Старшина вытолкал его за дверь, дверь закрылась, и в тесной дежурке наступила относительная тишина. Докопавшись до бомбы, сапер аккуратно разрезал и удалил пакет, чтобы тот не мешал работать, и принялся изучать устройство.

Уже на первой секунде изучения его глаза под прозрачной лицевой пластиной изумлено округлились, брови полезли вверх, скрывшись из вида под стальной каской. Само по себе взрывное устройство было вполне стандартным и не содержало никаких новшеств, кроме одного: мобильный телефон, по сигналу которого оно должно было сработать, судя по некоторым признакам, был выключен.

«Батарейка сдохла, что ли? — изумленно подумал сапер, доставая небольшие кусачки. — Да быть такого не может! Это ж не алкаши подзаборные и не школяры, которые с жиру бесятся, а настоящие террористы! Не могли же они так облажаться!»

Примерившись, он в нужном порядке один за другим перекусил провода и взял телефон в руку. Тот оказался непривычно легким; уже начиная догадываться, в чем дело, но еще не веря себе, сапер удалил заднюю крышку корпуса, из-под которой свисали перекушенные провода.

Батарея в телефоне не сдохла — она просто отсутствовала, что автоматически превращало все волнения и усилия опытного мастера по разминированию в мартышкин труд.

— Да что за хрень?! — подняв лицевую пластину, с возмущением человека, шедшего на смертельно опасный подвиг, а очутившегося на цирковом манеже в рыжем парике и с красным шариком на резинке поверх носа, взревел сапер.

В своем недоумении он был не одинок. Буквально в нескольких метрах от него, в относительно пустом и укромном уголке между окошечками касс и кабинками таксофонов человек в зеленоватом костюме и розовой рубашке опустил руку с мобильным телефоном и удивленно огляделся по сторонам. Секунду назад он нажал клавишу быстрого набора, и за этим судьбоносным, как ему представлялось, действием ровным счетом ничего не последовало. Из наклонной шахты эскалаторов не было слышно ни грохота взрыва, ни людских криков; пол под ногами время от времени начинал дрожать, но тоже не от взрыва, а от проходивших внизу поездов. Люди продолжали непрерывным потоком входить на станцию и выходить оттуда; они, как и прежде, спешили, но это была обычная деловая спешка, не имеющая ничего общего с паникой.

Разумеется, он не стал ничего восклицать, а просто прикинул, что, собственно, могло произойти.

Произойти же могло все, что угодно. Например, он сам мог, хотя это и представлялось маловероятным, по ошибке нажать не ту клавишу. Один из двух телефонов — либо его, либо тот, что лежал в пакете, — мог неожиданно забарахлить, как это иногда случается с любой, даже самой простой и надежной техникой. Далее, несмотря на рекламные заверения операторов мобильной связи, сигнал мог просто не пробиться сквозь толщу земли и бетона. И, наконец, испортиться и забарахлить с высокой степенью вероятности мог не телефон, а тот, кто его подключал — этот вечно обкуренный старый торчок, Макшарип.