– Что-то я не уразумею. – Захарий вдруг осип. – То есть она не говорила, что ждет ребенка?

– Впрямую – нет.

– А как насчет ее отношений с вашим мужем? Они были не столь уж невинны, правда?

– Я убеждена, что со стороны Полетт отношения были абсолютно невинны. Да, порки имели место, но она, конечно, не понимала, что происходит, а как только поняла, тотчас сбежала, дабы все не зашло слишком далеко.

Захарий уже свыкся с тем, что Полетт злонамеренно обманула его и миссис Бернэм, и теперь ему было трудно принять безосновательность своих умозаключений.

– Откуда вам это известно? Вы ее расспрашивали?

– Нет, я не задавала вопросов в лоб. На днях мы с мужем ездили в Макао и там случайно встретили Полетт. Я внимательно наблюдала за ними обоими, и она своим поведением, уж поверьте, напрочь опровергла наши с вами домыслы. Полетт держалась свободно и безбоязненно, а вот супруг мой трусил и тушевался. Я совершенно уверена, Полетт ни словом не солгала вам о том, что было между ней и мистером Бернэмом, – только то, о чем она сказала, и ничего другого.

Но Захарий все еще не сдавался:

– Не понимаю, отчего в вас такая уверенность.

– Я и впрямь в том убеждена, мистер Рейд. Теперь я сознаю, что позволила разыграться фантазиям. Я недоумевала, почему вдруг Полетт сбежала от нас, и вы, человек, который ее соблазнил и обрюхатил, были единственным тому объяснением. Когда вы пришли просить о работе, подозрение мое только окрепло. Я решила, что в моих руках вы раскаетесь в содеянном и навсегда избавитесь от своего порока. Но вышло иначе: наперекор всему, меня к вам тянуло, и я не нашла в себе сил устоять. Потому-то, наверное, я охотно верила дурному о Полетт, хотя она воистину безвинна. Во всем виновата я одна.

Захарий начал сдавать позиции.

– Я виноват не меньше вас, миссис Бернэм, – нехотя признал он. – Вы все берете на себя, но мы оба хороши. И я был готов верить дурному о Полетт, потому что это вроде как уменьшало наше с вами преступление.

– Да, мы оба грешны… – Миссис Бернэм осеклась, увидев ялик, отчаливший от линкора. – Лодка мужа! Сейчас он будет здесь, а я с визитами отправлюсь в город. Времени в обрез, мистер Рейд, умоляю, выслушайте меня!

– Слушаю, миссис Бернэм.

– Мы… нет, я была ужасно несправедлива к Полетт и хотела бы загладить свою вину, да только боюсь, что тогда откроется правда… о нас с вами.

– Значит, ей о нас ничего не известно?

– Разумеется, нет. Я не сказала ничего такого, что могло бы воспрепятствовать вашему с ней будущему.

Захарий вскинул бровь:

– Что вы имеете в виду под “будущим”, миссис Бернэм?

– Ваше счастье, мистер Рейд. – Мадам пальцем смахнула слезу. – Теперь я понимаю, что вы с Полетт предназначены друг другу. И если б не я, вы были бы вместе. – Она повернулась к Захарию, глаза ее блестели. – Я порочное, эгоистичное, слабое создание, мистер Рейд. Поддавшись искушению, я стала причиной больших бед, ваших и Полетт, которую искренне люблю. Уж я-то знаю, каково это, когда разрушают твою любовь, и мне мучительно сознавать свою вину в разлучении двух любящих людей. Не дайте мне сойти в могилу с таким грехом на душе. Я не изведаю покоя, покуда вы не воссоединитесь.

– Теперь уж ничего не поделаешь, миссис Бернэм. Письмо мое получено, назад его не возьмешь.

– Выход есть, мистер Рейд. Извинитесь, объясните, что стали жертвой грязной сплетни. Вымолите прощение. Если я для вас хоть что-нибудь значу, сделайте это ради меня.

В голосе ее слышалась мольба, отказать которой было просто невозможно.

– Но как это осуществить? Полетт вряд ли захочет меня видеть.

– Об этом не тревожьтесь, мистер Рейд, я уже продумала, как вас свести. – Заметив, что ялик пришвартовался к “Анахите”, миссис Бернэм продолжила скороговоркой: – Возможность представится очень скоро. В Новый год мы устраиваем раут на шхуне. Муж хочет развлечь офицеров корпуса. Будут и дамы. Я пригласила Полетт. Она согласилась, поскольку не знает, что вы здесь. Вы должны прийти и поговорить с ней.

На этом она, взяв зонтик на плечо, сошла на главную палубу. Захарий двинулся следом, удивляясь тому, как быстро мадам обрела прежнюю стать и вальяжность. Супруги обменялись легкими поцелуями и парой тихих слов. Захарий восхищенно взирал на мадам и ее мужа, олицетворение самоуверенной властности.

– Можно взять ялик, дорогой? – сказала миссис Бернэм. – Я собралась с визитами в Макао.

– Конечно, милая. Ты не против, если я нагружу тебя поручением?

– Ничуть. Что от меня требуется?

– Ты, наверное, помнишь миссис Модди, с которой мы встречались в Бомбее? Кажется, я говорил, что в Макао она добралась на “Лани”, верно? С ее покойным мужем, выдающимся человеком, мы вместе работали в Совете палаты. Знаешь, если б не он, нынче здесь не было бы экспедиционного корпуса, однако в решающий момент мистер Модди бесповоротно встал в ряды защитников свободы.

– Да, я помню, ты о том рассказывал.

– Насколько я знаю, сейчас миссис Модди обитает в доме племянника на Прайя-Гранде. Наверное, надо пригласить ее на наш новогодний раут.

– Конечно, дорогой. Я непременно к ней заеду.

– Спасибо, милая. – Бернэм поцеловал жену в щечку.

Ялик отбыл, и лишь тогда мистер Бернэм обратил внимание на Захария.

– Идемте, Рейд, – сказал он, поднимаясь на квартердек. – Я уверен, вам есть что рассказать.

– Да, сэр.

В следующие полчаса, что они расхаживали по палубе, Захарий поведал о рейсах на “Лани” и “Ибисе”, о торговле опием в Сингапуре и на китайском побережье. Бернэм слушал внимательно, однако молчал и лишь иногда одобрительно покачивал головой. Но вот возникло имя Ленни Чана, и он нарушил молчание:

– И впрямь полезное знакомство, Рейд! Весьма полезное.

Одобрение его стало еще более выраженным, когда, ознакомившись со счетами, он узнал, что одна только нынешняя поездка принесла ему доход почти в миллион долларов; цифры красноречиво свидетельствовали: вопреки всем усилиям китайского правительства, спрос на опий, особенно среди молодежи, возрастал неудержимо.

– Шахбаш, Рейд! Превосходно! – воскликнул Бернэм. – Рост цен говорит о власти рынка и доказывает глупость тех, кто пытается противодействовать законам природы, освященным небесами. Ниспровергнуть тиранов суть божеское дело, и, несомненно, придет день, когда юных торговцев вроде вас назовут апостолами Свободы.

– Благодарю, сэр. Я был рад услужить. Пожалуйста, дайте знать, если еще чем-нибудь могу быть вам полезен.

Мистер Бернэм стал задумчив, лицо его выразило несвойственную ему неуверенность.

– Спору нет, Рейд, сработали вы отменно, однако вы еще очень молоды, – наконец сказал он. – Боюсь, вы пока не созрели для новых задач.

– Помилуйте, сэр, дайте мне возможность проявить себя, – горячо попросил Захарий.

Мистер Бернэм помолчал, словно взвешивая противоречивые варианты, и потом, найдя решение, приобнял Захария за плечи, приглашая продолжить променад по палубе.

– Ваша тяга к развитию весьма впечатляет, Рейд. Но вы, надеюсь, понимаете, что некоторые дела требуют строжайшей конфиденциальности?

– Безусловно, сэр. Я буду нем как рыба.

– Что ж, тогда посмотрите вон туда. – Мистер Бернэм подвел Захария к фальшборту и показал на “Уэлсли” и “Друид”, стоявшие неподалеку. – В этих водах собраны тысячи солдат и матросов из разных уголков Британской империи. Трижды в день эту ораву надо кормить, учитывая все ее вкусы и предрассудки. Самая большая сложность – сипаи, бенгальские особенно, у которых великое множество правил питания. Они станут есть только привычные продукты: злаки, бобовые, сушеные овощи, специи и прочее. На их родине эта провизия дешева и доступна, но поди сыщи ее за