морем. И тогда возникает ситуация, весьма благоприятная для первого закона торговли.

– Простите, я не понял, сэр.

– Купи подешевле, продай подороже – главный торговый закон, ясно?

– Да, сэр! То, что дешево в Индии, здесь сбывается втридорога?

– Именно! И если вдруг чей-то корабль полон подобного провианта (не скрою, что таков груз “Анахиты”), возможности для прибыли безграничны. Но чтобы сбыть товар, почти всегда необходимо скооперироваться с одним-двумя офицерами. И вот тут закавыка: военных, большинство которых на коммерцию взирает с нездоровым подозрением, склонить к сотрудничеству нелегко. Не будет преувеличением сказать, что в своей закоснелой враждебности к рыночным законам, заповеданным Господом, они ничуть не уступают тиранам Поднебесной.

– Неужели, сэр?

– Прискорбно, но это чистая правда. К счастью, всегда найдется пара офицеров, понимающих, что Господь не одарил бы человека любовью к прибыли, не будь это во благо. Стоит им осознать собственную выгоду, как они оказывают всяческое содействие, пользуясь своим большим влиянием на интендантов.

– Но как их отыскать, сэр?

– С помощью наблюдательности и усердия, Рейд. Главная задача – сбор сведений: нужно определить, кто из офицеров живет не по средствам и нуждается в деньгах для расчета с кредиторами. Будьте уверены, в подобных экспедициях немало тех, кто записался добровольцем в надежде, что вознаграждения достанет для расплаты по долгам. – Бернэм побарабанил пальцами по поручню. – Могу сказать, что я уже присмотрел одного такого. Недавно я наблюдал за ним на “Уэлсли”, когда он играл в карты. Безудержно азартный, он, похоже, погряз в долгах. Горяч, найти подход к нему будет очень и очень непросто. – Торговец окинул Захария оценивающим взглядом. – Я мог бы поручить его вам, Рейд. Как, справитесь?

– Конечно, сэр! – не раздумывая, выпалил Захарий. – Можете на меня положиться.

– Добро. Он ваш. Зовут его Невилл Ми, капитан, он приглашен к нам на новогодний раут.

Захарий, никак не ожидавший услышать от него имя офицера, с которым чуть не подрался, еле успел сдержать удивленный возглас. К счастью, мистер Бернэм не заметил его смущения.

– Вы, часом, не знакомы с капитаном? – спросил он.

– Немного, – промямлил Захарий. – Он был пассажиром “Лани”.

– Ах да, конечно, я запамятовал. Удачно, что вы уже виделись. Ну как, сумеете склонить его к сотрудничеству?

Захарий понимал, что подкупить капитана будет непросто, но не мог идти на попятную, рискуя потерять расположение мистера Бернэма.

– Я попробую, сэр. Приложу все старания.

У ворот Вилла Нова стояла скамья, на которой Кесри обычно поджидал капитана Ми, приглашенного на поздний завтрак или обед, а затем они вместе возвращались на Ша Чау.

И вот нынче, разглядывая набережную Прайя-Гранде, он приметил даму в широкополой шляпе с сетчатой вуалью и белым, отделанным кружевом парасолем на плече, шагавшую так резво, что подол платья раскачивался, точно колокол.

Поняв, что дама направляется к вилле, Кесри почтительно встал и отворил перед нею калитку; он думал, госпожа проследует мимо, одарив его в лучшем случае кивком, но та вдруг остановилась и повернула к нему лицо, скрытое сетчатым забралом, из-под которого неожиданно донесся низкий, чуть хрипловатый голос, произнесший на хиндустани:

– Муджхе пехчана нахи, не узнаешь меня, Кесри Сингх?

Изумленный хавильдар помотал головой, и дама, сообразив, что он не видит ее лица, откинула вуаль.

– Ну? А теперь?

Кесри всмотрелся и, не веря себе, просипел:

– Кэти-мэм? Аап хай кья, вы ли это?

Дама рассмеялась и вновь сказала на хиндустани:

– Да, Кесри Сингх, это я!

И тогда сквозь облик зрелой дамы вдруг проглянули черты девушки, у которой когда-то давно Кесри был оруженосцем. Вспомнилась ее былая очаровательная непосредственность, проявившаяся и сейчас, когда она так запросто с ним заговорила. Однако чуть пополневшее лицо ее как будто излучало грусть.

– Мааф карна, Кэти-мэм, простите, что не узнал вас. Нынче вы совсем другая.

Она рассмеялась.

– И ты изменился, Кесри Сингх, вот только глаза прежние. По ним я тебя и узнала, хоть столько времени прошло.

– Полтора десятка лет, а то и больше.

– Верно. Теперь я миссис Бернэм, а ты, вижу, стал хавильдаром.

– Да, Кэти-мэм. Как поживает ваш батюшка, генерал-саиб?

– Здоров, и мама тоже. Они вернулись в Англию, с ними моя дочка.

– У вас одна девочка?

– Да, только одна. А у тебя сколько детей?

– Четверо. Два мальчика и две девочки. Они в деревне, с моей женой и родными.

– А что твоя сестра? Ты, помнится, о ней часто рассказывал. Как бишь ее имя…

Кесри аж вздрогнул, словно Дити коснулась его, дотянувшись из далекого прошлого. Вопрос так его изумил, что он воскликнул:

– Каамал хай! Невероятно, что вы помните мою сестру! Ее зовут Дити.

– Ну да, верно. – Мадам улыбнулась. – А как ты-то оказался в Китае?

– Да вот стал баламтёром экспедиционного корпуса, Кэти-мэм.

Миссис Бернэм опустила взгляд, будто не решаясь спросить еще о чем-то, но потом проговорила, негромко и осторожно:

– Как там дела в полку? Как поживают офицеры?

Расплывчатость вопроса не обманула Кесри, он понял, что собеседницу интересует один конкретный человек – не кто иной, как капитан Ми. Ведь кроме Кесри вряд ли кто-нибудь знал о тех давних отношениях барышни и лейтенанта. И сейчас чутье подсказало, что ничего хорошего не выйдет, если Ми вновь окунется в былое безумие, джунун. Кэти-мэм уже не девочка, она замужняя дама, и муж ее, наверняка богатый и влиятельный, запросто сломает жизнь какому-то капитану.

– Господин Ми с нами, он командир нашей добровольческой роты, – тихо и спокойно, словно предупреждая, сказал Кесри и, заметив, как вдруг краска сбежала с лица миссис Бернэм, поспешно добавил: – Сейчас он в этом доме на званом завтраке.

– Яха хай, он здесь?

Мадам замерла, будто готовясь пуститься наутек, но тут ее окликнули:

– Миссис Бернэм? Неужели это вы? – Ширин сбежала по ступеням крыльца. – Как мило, что вы пришли! Идемте в дом.

– Здравствуйте, миссис Модди.

Приветствуя гостью, Ширин отметила ее бледность и дрожащие руки.

– Что случилось, миссис Бернэм? Вам нехорошо?

Мадам выронила зонтик и, покачнувшись, схватилась за грудь. Казалось, она вот-вот упадет без чувств. Ширин взяла ее под руку и отвела к веранде.

– Господи боже мой, что с вами?

– Ничего, просто закружилась голова, – чуть слышно проговорила миссис Бернэм, прижав пальцы к виску. – Так неловко, что доставляю вам хлопоты. Пустяки, сейчас пройдет.

– Вам надо присесть!

Ширин помогла гостье подняться на веранду и усадила в кресло.

– Может, воды, миссис Бернэм?

Мадам кивнула и хотела что-то сказать, но тут в вестибюле раздалось гулкое эхо мужских голосов. Дверь распахнулась, выпустив Диньяра, капитана Ми и еще двух офицеров.

– Честь имею, миссис Модди. – Капитан приложил пальцы к козырьку кивера. – Благодарствуйте за отменный карибат.

– До свидания, господин Ми.

Заметив, что капитан смотрит на гостью, Ширин хотела ее представить, но миссис Бернэм отвернула закрытое вуалью лицо, да и вся ее поза говорила о нежелании знакомства.

Проводив офицеров, Ширин подсела к мадам.

– Прошу извинить, если я выглядела невежей, – прошептала миссис Бернэм, – но я очень плохо себя чувствую.

– Я вас прекрасно понимаю. Может, на минутку приляжете?

– Да, если можно.

Поддерживая под руку, Ширин отвела гостью в свою спальню, приняла ее шляпу и помогла улечься. Однако ее встревожили бисерины пота, усеявшие лоб миссис Бернэм.

– Не послать ли за доктором?

– Нет-нет! – Миссис Бернэм вытянулась на постели. – Всего-навсего приступ тошноты. Сейчас пройдет.