— … какого едха было травить ее вместе со всеми?!

— Ну извини, не подумал, что ей нужно было предоставить отдельное место в кабине пилота. Когда она билась в истерике.

Сознание по-прежнему вязкое, липкое, как давно висящая паутина. Веки кажутся тяжелее каменных плит…

Камень…

Плиты…

Разваливающаяся на части скала…

Лайтнер! Хар! Кьяна!

Я рывком выдергиваю себя на поверхность и жмурюсь от бьющего по глазам света. Медицинского. Надо мной склонились несколько людей в халатах и Дженна.

Я рычу, никогда бы не подумала, что мое горло способно исторгнуть такой звук, и пытаюсь подняться, но фиксирующие ремни вдавливают мое тело обратно в койку.

— Тихо, — говорит Дженна. — Действие усыпляющего газа еще не прошло.

Усыпляющего?! Газа?!

— Где моя семья?! — рычу я. — Вартас. Лира?!

Запоздало до меня доходит, что эти въерхи — те, что стреляли по своим — это тоже команда Дженны. Да, в ее команде были въерхи, с самого начала, едхов Мильен Т’ерд и Н’эргес, чтоб их Бездна забрала! Им-то все это зачем понадобилось?! Рушить собственный мир, выбивать землю у себя из-под ног?

— Твоя семья в безопасности. Пока, — она произносит это, опираясь на мою койку в изголовье. Сейчас, когда ее длинные волосы собраны в пучок, я вижу, насколько она неидеальна. Морщинки в уголках глаз, в глазах — на самом их дне, тьма, от которой даже макияж не спасает. На ней сейчас не одно из ее роскошных платьев, а удобный комбинезон темно-синего цвета. — Лайтнер К’ярд тоже жив, по крайней мере, был жив, когда его забирали оттуда.

— Я тебя убью, — рычу я. — Убью!

— Сомневаюсь, — Дженна отталкивается от койки и смотрит на кого-то.

Приподняв голову: единственное, что мне не зафиксировали — видимо, чтобы не придушить, я вижу Н’эргеса. Он смотрит на меня в упор, а после переводит взгляд на Дженну.

— Оставьте нас, — командует она.

— Но мы еще не закончили… — это произносит кто-то из медиков.

— Остальное за вас закончит капельница. Пошли вон. — В ее голос добавляется металл, и докторов просто сдувает в сторону, а судя по звукам, еще и за дверь. — Будь так любезен.

Н’эргес смотрит на нее в точности так же, как смотрел на меня, потом разворачивается и выходит. Дженна тоже исчезает из поля зрения: поскольку держать голову на весу нереально, я резко роняю себя на койку. К счастью или нет, там мягко. Не подушка, но какой-то валик прямо под одноразовой простыней.

— Наконец-то мы можем спокойно поговорить, — хмыкает Дженна. — Спокойно, а главное, откровенно.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать.

— Все вы так говорите, — хмыкает она. — Родрес, например.

Родрес? Родрес?!

— Да, тот мальчик который помогал вытащить тебя из Подводного ведомства. Надо признать, у него талант. Жаль, что этот талант погибнет таким молодым.

Сердце камнем падает на дно, потому что в этом скучающем голосе звучит приговор. Действительно скучающем, спокойном до неестественности. Дженна часто так говорила, но сейчас это звучит страшно. В сочетании со словами.

— Он, кстати, тоже собирался меня убить. За Ромину Д’ерри. Кто-то сказал ему… кто-то очень глупый назвал ему мое имя. Не знаешь, кто это мог быть? А впрочем, неважно. Говорить с тобой я собиралась не об этом.

Мягкий скрежет спинки стула говорит о том, что Дженна садится. Либо подтягивает этот самый стул поближе ко мне, и, как выясняется спустя несколько секунд, верно второе. Я вижу пальцы с идеальным маникюром на черной спинке, а после она опускается на сиденье, снова оказываясь совсем рядом со мной.

— Итак, Вирна. Что тебе успела рассказать Лэйс?

— Что ты окончательно рехнулась, — цежу я. — Что у тебя маниакальный психоз и идея уничтожить мир, затопив его.

— Ну, это не совсем так. — Она потирает ладони друг о друга: то ли пытаясь их согреть, то ли наслаждаясь мыслью о том, что собирается делать. — На самом деле, я собираюсь затопить только Ландорхорн. Это первое. И второе — я собираюсь возродить мир. Таким, каким он был много тысячелетий назад. Изначально.

— Уничтожив миллионы?

— Изменив миллионы. Вряд ли Лэйс тебе о таком рассказала — потому что об этом я не говорила даже ей, и оказалась права.

— О том, что в детстве тебе выдали справку в психлечебнице, но ты умудрилась уничтожить свое досье?

Дженна перестает улыбаться, взгляд ее становится жестким.

— О том, что все люди — лиархи, Вирна. Все до единого человека. Мы не раса из легенд. Мы — реальность.

Если что-то могло прозвучать еще безумнее того, что одна лиарха в приступе помешательства готова затопить многомиллионный город, оно только что прозвучало.

— Серьезно? — произнесла я. — О море. Даже не представляю как мне теперь с этим жить.

Дженна одним рывком подалась вперед. Глаза ее вспыхнули. Так ярко, что синева залила радужку в считаные мгновения, и в эти же мгновения она перестала походить на человека окончательно.

— Ты обрела свою силу, когда почти утонула, — она коснулась тыльной стороной ладони моей щеки. — Именно тогда в тебе проснулось то, что въерхи долгое время прятали от нас ото всех. Будучи настолько бессильными против того, на что мы способны…

В ее глазах не было безумия, только чистая, неприкрытая сила. Первородная, как океан, и такая же мощная. Я почувствовала ее на физическом уровне, потому что в голове прояснилось окончательно. Мерзкий привкус горечи на языке, не оставлявший меня с того мгновения, как я очнулась, растворился. Растаяли остатки дымки перед глазами, а сила, бушующая в Дженне, невольно отозвалась во мне.

— Ты изначально выбрала не ту сторону, Вирна, — она облокотилась на мою койку. Ее лицо было так близко, что дыхание скользило по коже шершавой лентой. — Сын въерха? Того, кто ненавидит нас за один лишь факт нашего существования? Только потому, что мы можем разрушить привычный устой их хрупкого… каменного мира. Мира, построенного на фундаменте лжи. Твой Лайтнер — один из них. Он ведь приходил ко мне за помощью, когда ты оказалась в Подводном ведомстве. Я попросила его выступить против отца, чтобы я могла помочь ему как можно скорее. Помочь вытащить тебя. Скольких неприятностей, скольких минут боли ты могла бы избежать, если бы он согласился? Сразу.

— Он вытащил меня из Подводного ведомства. Сам. — Я нарочно не поворачивалась, чтобы не смотреть ей в глаза. — И он рассказал бы мне все, что ему известно, если бы ему это было известно.

— Правда? — Дженна рассмеялась. — Въерхи так отчаянно цепляются за свою власть, что готовы пойти на любые жертвы.

— А ты — нет? — теперь я все-таки впилась в нее взглядом. — Это не по твоему приказу устроили бойню? Там, на побережье.