— Номер-то какой, куда звонить? — засуетился тот.

— 02, идиот!

Стреляли, кажется, отовсюду, и я уже сомневалась, что намудастся вырваться, но тут на горизонте возникло провидение в виде.., патрульноймашины. Поначалу патрульные пришли в изумление, которое выразилось сильнозатянувшимся столбняком, но как только очухались, порадовали. Вызвали подмогу идаже пальнули для острастки. Наши враги уже вторично за ночь с позором бежали.Но на этот раз фортуна им не улыбалась, и через полчаса четверых из нападавшихдоставили в милицию. Разумеется, туда же прибыли и мы.

— Повезло вам, — заверил меня Сева, который,должно быть, по чистой случайности обретался там в столь неурочное время.Правда, чуть позже выяснилось, что ему успел позвонить Ковалев. — Стрелятьони толком не умеют, не то бы… Он скроил подходящую случаю мину, а янастроилась на бессонную ночь, не очень от такой перспективы расстроившись.Одна бессонная ночь в милиции лучше беспробудных ночей на кладбище, так чтоприходилось мириться.

К утру появились дяди в штатском, с которыми я имела счастьебеседовать на днях. Меня они принципиально игнорировали, все свое вниманиеуделив Ковалеву. Однако прочие сотрудники отнеслись ко мне с чуткостью и даженапоили чаем. Чуткость, скорее всего, относилась к тому обстоятельству, что кутру прошел слух: зверское убийство раскрыто. И не без моего участия.Выяснилось также следующее: Авдотьев исчез. То есть по месту жительства его неоказалось. Что ж, разумно поступил человек. Тем более что вряд ли Яровой будетспать спокойно, пока не убедится, что он исчез окончательно.

Я проявила любопытство и узнала, как Юрины дружки смогли насотыскать в столь рекордно короткий срок. Оказалось, что позорно бежали онинедалеко и позвонили Авдотьеву. Тот понял, чем ему может грозить сложившаясяситуация, и дал приказ нас найти. Мы к тому моменту уже укрылись в гараже. Адальше вмешалась судьба: на пустынной ночной улице ребятишки увидели насслучайно, продолжая прочесывать ближайшие районы. Правда, к этому моменту ониуспели поменять машины и запастись кое-чем посущественнее бейсбольных бит.

Свою помятую «Ауди» я отогнала на станцию техобслуживания,просила сменить стекло и отремонтировать дверь, чтобы она хотя бы открывалась.

— Придется искать работу, — без особой печалисообщил мне Ковалев, когда мы на такси возвращались домой. — Еслиобойдется только этим, считай, легко отделался.

— Сам виноват, — съязвила я. — Нечего былолезть не в свое дело.

— Ничего хорошего я от тебя и не ждал, —огрызнулся он.

— Но все равно полез. Твои коллеги должны сказать тебеспасибо, неизвестно, сколько бы еще они провозились с этим убийством.

На это он ничего не ответил, только головой покачал.

— Как думаешь, имитатором может быть Авдотьев? —все-таки спросила я, когда мы уже были в квартире.

— Не говори глупости. — Он покосился на меня ирешил быть добрее. — Твою подругу он не убивал. И ничего не знал о метке.И вообще для профессионального убийцы он неподходящая кандидатура. Вся эта чушьс куклами и кладбищем… Нет.

— Тогда кто? Вот свинство, подозреваемых не осталось.Если только Павлищев. Эзотерический центр — неплохое прикрытие. Кто же звонилАвдотьеву, неужели он?

Алексей Дмитриевич пожал плечами, помолчал и заявил:

— Не знаю, как ты, а я хочу спать.

Он отправился в ванную, а потом возился на кухне, застилаясебе постель. Меня неудержимо повлекло туда. Ковалев вроде бы уже уснул илипросто таким образом давал понять, что мое присутствие здесь совершеннонеуместно. Я наклонилась и осторожно поцеловала его.

— Разве я тебе не объяснил все доходчиво? —спросил он с печалью в голосе, не открывая глаз.

— Тебе кажется, что доходчиво. А я ничегошеньки непоняла.

Он приподнялся на локтях и на меня уставился.

— Допустим, найдешь ты своего имитатора, и что дальше?Уедешь в Питер? А я буду пить чай по ночам, страдая от бессонницы, смотреть вокно и ждать твоего звонка?

— Так все равно же будешь, — улыбнулась я,стараясь перевести разговор в шутку. — А так у тебя будут приятныевоспоминания.

— Лучше без воспоминаний. Катись отсюда.

— Только с кухни? Или из квартиры? Или еще лучше — изгорода?

— Не пойму, почему тебя так и тянет поиздеваться надомной.

— Потому что есть опасения, что ты пудришь мнемозги, — ответила я, направляясь к двери.

— Что? — Он едва не задохнулся от возмущения, а яодарила его пленительной улыбкой.

Но выспаться Алексею Дмитриевичу так и не довелось. Неуспела я устроиться на своем ложе, как зазвонил телефон. Чертыхаясь, Ковалевподнялся, с кем-то долго разговаривал, а потом заглянул ко мне.

— У них есть вопросы, — сообщил покаянно. Ктотакие «они», догадаться было нетрудно.

— И не надоело людям… — ворчливо заметила я, но былоясно: ехать придется.

Полдня нас мучили вопросами, потом мы пообедали в кафе,погадали немного, что нас ожидает, и пришли к выводу, что ничего хорошего.Ковалев чувствовал себя не в своей тарелке и, должно быть, по этой причинеоказывал мне повышенное внимание. Даже сказал, что я красавица, хотя я, противобыкновения, на комплимент не напрашивалась. Выбрав время, когда Ковалев ненадолгоменя покинул, я сделала несколько телефонных звонков, в которых теперь виделанеобходимость, а потом набрала номер Пашки.

— Рад тебя слышать, — сообщил он, хотя особойрадости в его голосе я не услышала.

— Ты мне кое-что обещал, — напомнила я.

— Думаешь, это так просто? Я работаю над твоим заказом.

— Поторопись, а то игрушка мне может уже и непонадобиться.

— Я не понял, это хорошо или плохо?

— Я тоже пока не поняла.

— Беда с тобой. Ты куда из гостиницы свалила? К своемудругу менту?

— Догадливый. Решила, что у него безопасней.

— Я же предлагал тебе дружбу.

— И чердак в придачу? Я приличная девушка и нуждаюсь вдуше два раза в день.

— А твой мент занятный, — продолжил Пашка. —Ты его давно знаешь?

— Всю жизнь.

— Да? А у меня есть сведения, что он приезжий.

— Откуда сведения? И что в менте такого интересного?