«Попробуем пойти от обратного, — мысленно предложила сама себе. — Что будет, если замысел удастся? Начнется расследование, люди выдвинут обвинение. Потребуют объяснений и компенсаций. Но криттам нечего будет предоставить в ответ. Да они и не так слабы, чтобы платить за проступок, которого не совершали. И тогда… — я почувствовала, как сердце в груди начинает биться быстрее от близости разгадки, — если люди узнают о существовании базы работорговцев на территории криттской империи, а критты не пожелают решить все дипломатией и репарациями, начнется война».

А раз так, оставался только один вопрос. Кому, черт побери, выгодно такое развитие событий?!

К несчастью, я знала расу, которая всегда умела нагреть руку на войне.

Очень медленно я подняла глаза на Танта. Он ответил прямым и немного злым взглядом. Как будто ожидал, что я сейчас прыгну с места ему на грудь, схвачу за горло и начну трясти с воплем: «Ты во что втянул мою команду, песий сын?!»

Боюсь, что в своих подозрениях он был недалек от истины. Уже одного его мрачного вида было достаточно, чтобы я укрепилась в своих подозрениях. Обрывки информации, которые мы добывали последние несколько месяцев, словно отдельные пазлы, сложились в полноценную картину, когда в нее добавился последний штрих.

Опираясь руками на стол, я поднялась на ноги. Посмотрела на напряженно замершего волка, потом скользнула глазами по команде. Ненадолго задержала взгляд на Вейлинг и ровным тоном спросила:

— Лорд Тант, можно вас на два слова?

Молча, не глядя друг на друга, мы прошли в комнату отдыха экипажа: небольшое помещение, больше всего напоминающее кладовую, с тремя криокамерами, стоящими практически впритык друг к другу. Не думала, что мне придется вернуться сюда так скоро.

Дождавшись, когда за нами плотно закроется дверь, я спросила:

— Почему люди хотят найти повод начать войну с криттами?

Несколько долгих секунд Тант молчал. И когда я уже начала сомневаться, что он ответит, негромко сказал:

— Как и у нас, у людей есть и всегда были партия войны и партия мира. Они также конкурируют между собой, ведут постоянную борьбу за сферы влияния и поддержку электората. Долгое время в правительстве у людей большинство принадлежало партии войны. В оборонную промышленность и военные исследования вкладывались огромные капиталы, армия постоянно росла, все лучше оснащалась и вооружалась. Это требовало колоссальных расходов, а значит — их нужно было как-то обосновать. Бюджет наполняют налогоплательщики, которые редко бывают в восторге, если их деньги идут не на повышение качества жизни, а на изобретение нового типа космической пушки. Но все меняется, стоит только появиться риску. Война может оправдать все, любые расходы.

— И поэтому люди постоянно воевали…

— Именно, — кивнул Тант. — Но последнее время во Вселенной царил мир. Нелюди всеми правдами и неправдами избегали конфликтов. Да и сами люди устали от постоянных сражений. И прошлые выборы партия войны прогнозируемо проиграла.

— А теперь она пытается вернуть себе любовь народа? — с легким сарказмом уточнила я. — Если, конечно, страх за свои жизни, заставляющий поддерживать тиранов, можно назвать любовью. И на роль нового врага выбрали криттов?

— Верно, — усмехнулся волк. — Идеальная кандидатура. Критты достаточно сильны, чтобы начать войну, но недостаточно, чтобы ее выиграть.

Я свела брови на переносице:

— Тогда я вообще не понимаю, что мы здесь делаем!

— Ну как же? — сделал удивленное лицо Тант. — Операция «Перехват» нацелена именно на то, чтобы остановить провокацию. Я думал, ты в курсе. Мы должны очистить базу от криокамер с людьми. Причем так, чтобы нас, с одной стороны, не заметил криттский пограничный флот, а с другой — крфриты не попытались уничтожить базу вместе с рабами. Иначе нам проще будет превентивно испепелить две криттские планеты, чем выгрести отсюда все улики.

Я хлопнула ресницами, с трудом возвращая на место отвисшую челюсть:

— Но МАРАП не вмешивается в дела людей! Что бы ни происходило, мы всегда держим нейтралитет.

— Больше нет.

— Почему?! — воскликнула… и осеклась. — Потому что пришли вы. Аристократы! Лорды, власть которых зависит от мира. Если начнется война, ваша позиция сильно пошатнется. Что ж, — я скривила губы в невеселой усмешке, — стоит признать, в своем стремлении походить на людей вы чертовски хорошо преуспели!

Тант кивнул, прислонившись плечом к стене корабля:

— Действительно. Аристократы не могут допустить войны, по крайней мере, сейчас. Их положение еще слишком шатко. Потому они готовы тратить силы и средства, чтобы противостоять людям.

— Отлично! — Я резко взмахнула рукой. — Если бы я сейчас была об аристократах более высокого мнения и не знала, что таким образом вы отстаиваете исключительно собственные интересы, я бы, возможно, даже восхитилась вашим стремлением остановить кровопролитие. Но объясни мне вот что: зачем для такой важной миссии тебе понадобилась моя команда?!

Волк посмотрел на меня глазами, в которых читалось, что к этому вопросу он был не готов. Впрочем, это не помешало ему откашляться и бодро ответить:

— Есть причина. Понимаешь, — он заговорщицки выгнул левую бровь, — волкам ведь, если разобраться, нечего противопоставить людям. Человеческие солдаты обладают таким комплектом физических модификаций, что по своей силе, ловкости, скорости реакции и другим характеристикам дадут фору любому оборотню! К тому же на них странным образом действует эмпатия. А ты знаешь, как мы, волки, на нее полагаемся. «Охотники» же привыкли и умеют действовать иначе. Именно этим твоя команда отличается от любой аналогичной боевой единицы МАРАП.

Я выслушала его, не перебивая. Потом уперла руки в боки и прямо спросила:

— Ты что, издеваешься? Операция «Перехват» критически важна для твоих боссов. Да чтобы ее выполнить, они бы сюда штурмовую бригаду таких суперменов прислали, что моя команда просто рядом не валялась бы!

Волк негромко чертыхнулся.

— Ладно, есть еще одна причина, — сдался он, понимая, что я не намерена отступать. — Сейчас я, возможно, тебя удивлю, но люди тоже не идиоты. Они знают, что в МАРАП сменилась власть, которой может не понравиться изменение вектора в их внешней политике, и просчитали вероятность нашего вмешательства. А поскольку такая вероятность была достаточно высока, они поняли, что нас придется нейтрализовать. И приняли решение задействовать особенное оружие.

— Оружие? — переспросила я.

Тант кивнул:

— Металл, если точнее. Прямо как в старых фильмах про вервольфов. Не серебро, конечно, другой, но даже его малейшая частичка для нас — чистый яд. Вызывает паралич и смерть. Если пуля из такого металла попадает в мозг или сердце — смерть наступает мгновенно. С другой частью тела ситуация лучше, но ненамного: какое-то время организм пытается регенирировать, но в итоге результат тот же. Просто смерть наступает с задержкой до полугода. Понимаешь, Джейн, люди — изобретатели и перестраховщики. Пока мы держались от них подальше, они не видели необходимости нас истреблять. Сейчас ситуация изменилась, и мы внезапно обнаружили (эмпирическим путем, чтобы ты не сомневалась), что они могут это сделать. Конечно, МАРАП тут же подрядил целый дивизион военных ученых, пытаясь найти противоядие, но пока безуспешно.