— Надеюсь, здесь нас не ждали? — улыбнувшись,спросил он.

Когда подали трап, трое охранников сбежали вниз, чтобы всепроверить.

Племянник сидел в кресле и нервничал, ожидая, чем все этокончится. В этот момент к нему подошел Музаффаров.

— Я должен сказать вам очень серьезную вещь, —начал Музаффаров, — но только не здесь, а внизу.

— Хорошо, — согласился племянник, — пойдемвниз.

Он встал, размял затекшие руки и направился к трапу.Музаффаров кивнул Зильберману и пошел следом. Когда они спустились на землю,племянник президента нетерпеливо спросил:

— Какой у вас вопрос? Надеюсь, не личный?

— Почти, — сказал Музаффаров и вдруг, выхвативпистолет, быстро и ловко приставил его к голове племянника и выстрелил. Тотдернулся и упал, он даже не успел удивиться, ибо умер мгновенно.

Музаффаров вздрогнул, оглянулся. Сверху на него смотрел МаркЗильберман. Он ничего не сказал, а просто ушел обратно в салон. Подъехаламашина, и трое сотрудников Министерства национальной безопасности забрали телонесчастного, швырнули его в машину и отъехали. Музаффаров поднялся по трапу,вошел в кабину пилотов. — Экипаж будет заменен, — твердо сказалон. — Сейчас приедет другой экипаж. А вас ждет микроавтобус. Прямо рядом страпом.

Командир знал, что в подобных ситуациях лишних вопросов незадают.

Поэтому он поднялся первым и вышел из самолета. За нимпоспешили остальные члены экипажа. Они сели в микроавтобус, который тут жетронулся с места.

Музаффаров смотрел, как микроавтобус исчезает вдали. Онзнал, что никто из сидевших в нем уже не выйдет оттуда. Через несколько секундтам взорвется бомба, и члены экипажа будут вычеркнуты из списка живых.

Он прошел к Зильберману, сел рядом с ним на сиденье, ещехранившее тепло племянника президента.

— Я восхищаюсь вашим президентом, — сказалЗильберман, опасливо покосившись на убийцу.

— Правильно, — сказал Музаффаров, — онвеликий человек. И наказывает любого, кто осмеливается идти против него. Дажесамые отъявленные оппозиционеры говорят о достоинствах нашего лидера. Он непожалел даже сына своей сестры.

Никому нельзя воровать народное добро никому. Без всякихисключений.

Он бы говорил еще, если бы в салон не поднялись те самыетрое сотрудников, которые увезли тело убитого.

— Мы готовы, — сказал один из них.

— Удачи вам, — поднялся Музаффаров, — толькоодин ящик вытащите.

Первый. А остальные пусть останутся здесь. Вы все знаете,что нужно делать?

— Знаем, — кивнул сотрудник МНБ. Через несколькоминут Музаффаров и Зильберман спустились вниз. У трапа уже ждала машина.

— Они справятся, — уверенно сказалМузаффаров, — им нужно только взлететь и правильно сесть. Больше от нихничего не требуется.

— Надеюсь, что справятся.

Зильберман и Музаффаров отъехали от самолета. Черезнекоторое время лайнер взял курс на Дагестан. Еще через час сообщили, что вДагестане идет снег и самолет исчез с радаров служб наземного базирования. А наследующий день по телевидению выступил президент. Он явно нервничал и говорил отом, что самолет, на борту которого находился его племянник, был сбит и лежитна дне Каспийского моря. Это давало возможность шантажировать Москву своимиугрозами о выходе из СНГ.

Ни Зильбермана, ни Музаффарова никто больше никогда не видел.Так же, как и племянника президента. И экипаж погибшего самолета.

Они сидели за столиком в кафе, и со стороны казалось, чтовстретились два друга, которые обсуждают свои проблемы. Прилетевший в МосквуДронго, узнав, что заместитель министра иностранных дел республики, которойпринадлежал самолет, находится в посольстве, позвонил ему, пригласив на беседу.Исмаил незримо присутствовал и на этой беседе, а зримо сидел за соседнимстоликом.

Очевидно, он еще не получал никакого приказа и не знал, чтоему делать со своим подопечным.

Дипломат, пришедший на встречу, нервничал, потел, кашлял,часто протирал очки, неловко улыбался. Дронго коротко рассказал ему о своихпоисках, добавив, что в найденном самолете, судя по всему, не было никакогозолота.

— Об этом написали российские газеты, — покраснев,заявил дипломат, — но наши газеты настаивают, что золото находилось там ионо было похищено.

— Вы же с самого начала знали, что там не былозолота, — терпеливо сказал Дронго, — я все проверил. Ваш самолет взлетели через сорок минут снова сел. Что происходило там и почему он сел, никто незнает, а вы не разрешили мне приехать в республику, чтобы проверить моиподозрения на месте. И этим еще больше убедили меня в том, что здесь не всечисто.

Дипломат слушал молча, не прерывая своего собеседника. Быловидно, что ему очень тяжело дается этот разговор.

— Ваш самолет должен был лететь дальше по маршрутуБухарест-Цюрих, — продолжал Дронго. — Я звонил в аэропорт Бухареста.В Румынии их ждал другой самолет. Согласитесь, что это странно, когда самолетвзлетает, снова садится и опять взлетает. А в другом городе его ждет запаснойсамолет. И если вспомнить, что это президентский лайнер, то ситуация вообщекажется невероятной. Но самое интересное в другом. В Дагестане самолет вдругрезко уходит от наблюдения и снижается. Я был на Аграханском полуострове ивидел это место. Чтобы посадить там самолет, нужно не просто умение. Нужно бытьабсолютным профессионалом.

«Боинг» садится на прибрежной полосе, а потом кто-тонамеренно тащит его к песчанику. Сесть на пески самолет не мог — он бы просторазвалился. Но было выбрано идеальное место для посадки. Сесть на полосе можно,а взлететь оттуда уже нельзя. Значит, самолет был заранее обречен.

— Это все домыслы, — нервно пожал плечами заместительминистра иностранных дел.

— Нет, не домыслы, — возразил Дронго. — Когдаубили вашего консула, я видел телефон Низаметдинова. В этот момент ему звонилваш генерал, который был вместе с вами у меня дома. Я вспомнил номер телефона.Он высвечивался на аппарате Низаметдинова. Очевидно, случилось нечто оченьважное, если генерал решил позвонить одному из своих офицеров. Затем поездка насевер. С генералом ФСБ Потаповым посылают профессионального журналистаВалидова, а для общения с прессой оставляют сотрудника вашей службыбезопасности подполковника Низаметдинова. Это тоже интересный факт. О моейпоездке в Чечню знали только несколько человек. Но меня встретили там выстреломиз гранатомета, и я только чудом уцелел. Я понимаю, почему вы приехали именно комне и предлагали фантастические гонорары. Понимаю, почему задействовали дляэтого все свои возможности и подключили нужных людей. Вам необходимо былоубедить российскую сторону в том, что вы искренне заинтересованы в поисках. Выискали левой рукой то, что спрятали правой. Вам нужно было прикрыться моимавторитетом, чтобы оправдать свой выход из СНГ. Ваш самолет решал сразунесколько стратегических задач.