понравилась.

– Хм, – только и молвил Кадир.

При упоминании об ифрите улыбка Лули исчезла. Мазен тут же пожалел, что заговорил о нем, но ничего не смог придумать, чтобы снова вызвать у нее улыбку. Хотя он несколько раз пытался завязать с ней разговор по пути на постоялый двор, она явно не была настроена болтать.

Он смог задать ей только один вопрос, перед тем как они с Кадиром ушли к себе: пойдет ли она завтра с ним рассказывать истории.

Купец немного подумала.

– А у тебя в кармане есть еще душещипательные семейные истории?

Мазен повеселел.

– Нет. Но хочу верить, что у меня есть несколько более доходных.

Она чуть улыбнулась.

– Тогда до завтра.

Мазен улыбнулся ей в спину.

– До завтра, – отозвался он.

Однако, когда настало завтра, его растолкала Айша, настоявшая на том, чтобы они поели. После трапезы, состоявшей из хлеба и заатара, Мазен спросил, куда делась купец.

– Ушла с Кадиром, – сказала она, пожав плечами. – Оказалось, что ходят слухи насчет клада в скалах. Купец пошла проверить, найдется ли там что-то для продажи.

Он явно не смог скрыть разочарования, потому что Айша добавила:

– Купец рассказала мне о твоих сказительских приключениях. Не волнуйся: сегодня твоим импресарио стану я.

– А разве тебе не надо идти воровать?

– Надо, конечно. Но я могу освободить время, чтобы посмотреть, как ты работаешь. – В ее глазах сверкало нечто, похожее на веселье. – Я и не знала, что ты на это способен.

Как оказалось, Мазену было далеко до того, чтобы начать работать. По большей части он сидел, мрачно глядя на базар и гадая, как привлечь людей без магического огня. В жаркие часы труднее убедить людей слушать истории: труднее удержать их интерес, когда им нужно работать, а окружающие купцы говорили так громко, что он едва собственные мысли слышал. То, что мог предложить он, было далеко не так привлекательно… И материально… Как аппетитные продукты и блестящие побрякушки, которыми торговали на базаре.

Айша была сурово разочарована. Мазен старался не обращать на нее внимания, пока она не села перед ним со словами:

– Расскажи мне историю о Королеве Дюн.

Ее губы изогнулись в характерной улыбке, которая говорила, что перед ним сидит не просто Айша.

Он замялся:

– Человеческий вариант?

– Нет, свой вариант. Там, где будут дюны и армия гулей.

Мазен изумился. Накануне он поделился историей своей семьи, но ему и в голову не приходило рассказывать свою собственную историю. Это были не особо героические приключения, однако он все-таки сумел выжить, так?

И потому важным тоном, так, что его голос разнесся по рядам, он поведал ей историю о Юсефе, Искателе Приключений, который наткнулся на логово Королевы Дюн, пугающей повелительницы джиннов, командовавшей армиями гулей.

– И вот Юсеф очутился в великолепном коридоре! В нем от пола до потолка сияли прекрасные мозаики. Это было похоже на сон. Но увы… Этот сон оказался кошмарным!

Он не запомнил, когда именно собралась толпа, но заметил, что начали раздаваться вскрики и шепотки, а когда поднял взгляд, то обнаружил группу посетителей базара. В присутствии слушателей его рассказ стал обрастать подробностями.

– И он побежал! – воскликнул Мазен. – Он бежал, бежал, бежал, а песок осыпался вокруг него, и развалины рушились. «Ялла! – вопила его интуиция. – Быстрее! Ялла!»

И дети начали скандировать вместе с ним, хлопая в ладоши:

– Ялла, Юсеф! Ялла, ялла!

– И вот… – Мазен вытянул руки, и дети замолчали. Он подался вперед и гораздо тише сказал: – Юсеф спасся. И знаете, что оказалось у него в руке?

– Венец повелительницы?

Похоже, Айша сдерживала смех.

Мазен печально вздохнул:

– Ничего!

Он растопырил пальцы и продемонстрировал пустую ладонь.

Слушатели были смущены. История закончилась на неопределенности, с намеком на то, что Королева Дюн по-прежнему где-то там.

После этого он рассказал еще несколько историй на основе собственных приключений – историй, которые он гордо назвал «Сказаниями Юсефа». И Айша, как Лули накануне, просила жертвовать деньги. Она не так умело управляла толпой, но с обманчиво мягкой улыбкой набрала достаточно монет, чтобы оплатить несколько трапез.

Около часа все шло гладко. Они собрали увлеченных слушателей, а у Мазена было достаточно историй.

А потом атмосфера вдруг изменилась – базар внезапно, и настолько быстро, что для осознания не было времени, погрузился в хаос. Только что все было спокойно – и внезапно раздались крики взволнованных, паникующих покупателей: какой-то мальчишка пронесся по аллее, вопя во весь голос.

Он был смазанным пятном, которое промелькнуло в поле зрения Мазена. Часть слушателей ринулась вперед, чтобы узнать, в чем дело; другая попятилась. Люди тревожно переговаривались. Айша пробилась на передний край толпы. Мазен встал и последовал за ней. Ему стало трудно дышать при виде стремительно пустеющей площади.

– На помощь! – кричал бегущий паренек. Он отчаянно оглядывал нервничающих зевак. – Прошу, помогите! Я…

Что-то промелькнуло в воздухе и ударило паренька в спину. Слова прервались хрипом, и он рухнул на землю. Мазен непонимающе уставился на торчащую из спины ребенка стрелу. Смятение только усилилось, когда принц увидел собирающуюся на земле серебряную кровь.

«Джинн! – Он оцепенело выпучил глаза. – Ребенок-джинн?»

На базаре стало так тихо, что Мазен не смел даже дышать. Когда он попытался пробраться к дороге, Айша схватила его за край туники и оттащила назад. В ее взгляде читалось предостережение. Мазен снова посмотрел на мальчика, а потом – на зевак, прячущихся в торговых рядах и выглядывающих из окон. Толпа застыла в шоке или в страхе. К мальчику никто не приближался.

Так было, пока на дороге не появился мужчина. Он прошагал прямо к умирающему джинну, вырвал у него из спины стрелу с такой легкостью, словно срывал розу в саду, и перерезал мальчишке горло прежде, чем тот успел закричать.

– Не о чем тревожиться! – объявил убийца нараспев. – Чудовище мертво.

Он перекинул труп через плечо и повернулся, собираясь уходить. После его объявления базар ожил, внезапно наполнившись разноголосицей: покупатели хлынули на улицы – смотреть, как убийца уходит с трупом. Когда он поравнялся с Мазеном, тому почему-то захотелось спрятаться. А убийца остановился и посмотрел на них. У него были блестящие белые зубы и глаза, похожие на черные пуговицы.

– Айша! Прекрасная ядовитая Айша! Я сразу приметил знакомое лицо. Как дела? Мы не встречались уже много месяцев.

– Тавил.

Голос у Айши был напряженным и холодным.

Тавил захохотал – раздражающе громко, так, что у Мазена кровь закипела.

– Только ты можешь так холодно приветствовать собрата-вора, бинт Луас. – При виде Мазена его улыбка поблекла. – Похоже, нам есть что обсудить. Дождись меня, а? Мне надо у трупа кровь спустить.

Опять улыбаясь, он ушел, а окружающие благодарили его за то, что он избавил Хибан от грязного джинна. «Благословенный вор! – говорили они ему. – Спаситель! Герой!»

– Убийца, – пробормотала Айша. Ее глаза – и карий, и черный – горели яростью.

54

Лули

Компас привел их к каменистому склону в двух часах ходьбы от Хибана. Лули поднималась