Са‘ди. В то же время Джами отмечает и выдающиеся успехи отдельных поэтов. Так, рассуждая о мастерстве Хафиза в газели, он уподобляет его Захиру Фарйаби в касыде: «Большинство его (Хафиза – А.А., М.Р.) стихов изящны, плавны и удовлетворяют любому вкусу, некоторые же из них почти на грани волшебства. Его газели по плавности и выразительности превосходят газели других настолько, насколько касыды Захира превосходят касыды других поэтов… Поскольку в поэзии Хафиза нет и следа выспренности и искусственности, его прозвали “Лисон ул-гайб” (“Уста сокровенного мира”)» (перевод З. Хасановой).

Отмечает Джами и то, как поэты связаны между собой в традиции. Например, он пишет, что Амир Хусрав Дихлави следовал в своих стихах Хакани, Камал Худжанди – Хасану Дихлави. Некоторых поэтов прошлого он подвергает критике. Можно привести в пример то, как Джами оценивает поэзию Камала Исмаила Исфахани: «…его прозвали “Халлок ул-маони” (“Творцом новых образов”), так как в свои стихи он ввел много новых утонченных образов. Никто из древних поэтов не смог достичь того, что удалось ему. Но изощренные гиперболы, употребленные им в утонченных образах, иногда лишают его речь красоты, ясности и плавности» (перевод З. Хасановой).

Завершается глава о поэтах в Бахаристане похвалой в адрес ‘Алишира Наваи, которого Джами почитает одним из великих поэтов своего времени. Начало речи, посвященной Наваи, не содержит его имени, а построено как восхваление качеств личности – учености, просвещенности, воспитанности и совершенства. Далее Джами говорит, что эти качества «выше того, чтобы его восхваляли за красоту стиха», поскольку «… он сам из-за благородства ума проявляет чрезмерную скромность», и что он, Джами, берет на себя прославление поэтического таланта Наваи. Для этого он вводит имя ‘Алишира Наваи с помощью модной в то время загадки – му‘амма. Давая общую характеристику творчества Наваи, Джами подчеркивает, что большая часть его стихов сложена на тюрки, отмечая, что из них газелей у него более десяти тысяч бейтов, а маснави, написанных в ответ на «Пятерицу» Низами, – более тридцати тысяч. Автор Бахаристана и здесь обращает внимание на выбор образцов для назира, упоминая, что Наваи сложил касыду в ответ на «Море праведных» Амира Хусрава Дихлави.

Таким образом, Глава седьмая Бахаристана Джами несет отпечаток нескольких прозаических жанров, на которые она ориентирована. Включенная в состав адабного сочинения, она наследует элементы занимательности, воспроизводя некоторые анекдотические случаи из жизни знаменитых стихотворцев. Являющаяся образцом «малой» антологии, она содержит традиционные биографические сведения о поэтах и некоторые примеры из их стихов. В то же время в этой главе можно найти элементы поэтической критики, которые ранее были свойственны по преимуществу трактатам по поэтике, но с этого времени начинают постепенно проникать и в антологию.

Следующей по времени создания была антология сафавидского принца Сам-мирзы (1517–?). Он назвал свою книгу «Самский подарок» (Тухфат-и Сами). От предшествующих сочинений труд Сам-мирзы отличается тем, что посвящен он исключительно поэтам – современникам автора, представленным иерархически в нисходящем порядке в соответствии с их социальным положением. Антология состоит из семи глав (сахифе – «лист», «страница») и открывается разделом о правителях и их наследниках, писавших стихи. Первым из поэтов упомянут основатель династии отец Сам– мирзы Исмаил I (1501–1524). В последующих главах сочинения рассказывается о лицах духовного звания, о придворных высокого ранга и о других представителях высших сословий, слагавших стихи. Непосредственно о поэтах (Джами, Хилали, Бинаи, Баба Фига– ни, Ахли Ширази и др.) речь заходит лишь в главе 5. Далее Сам– мирза изменяет избранному принципу классификации и в главе 6 приводит сведения о поэтах тюркского происхождения, писавших по-персидски (например, ‘Алишир Наваи). В последней главе он возвращается к социальному критерию описания и рассказывает о поэтах низкого происхождения, именуя их ‘авам – «люди из народа». В эту главу попало сообщение об известном поэте Мухташаме Кашани, скорее всего, происходившем из ремесленной среды, авторе знаменитого таржи‘банда, поминального плача о мучениках Кербелы. Сочинение Сам-мирзы отличается конспективностью изложения биографического материала, полным отсутствием повествовательных фрагментов и весьма краткими цитатами, что демонстрирует первые шаги на пути превращения антологии в литературный справочник.

В ряду составителей антологий выделяется непосредственный участник литературного движения Базгашт-е адаби («Литературное возвращение», или «Литературное возрождение») Лотф ‘Алибек, известный под прозвищем Азер Бигдели (ум. 1781). Он написал огромное по объему сочинение и озаглавил его «Храм огня» (Атешкаде), обыгрывая таким способом свой псевдоним Азер – «огонь». Интересно, что и все разделы антологии названы словами, входящими в семантическое поле слова «огонь».

Структура тазкире Азера весьма сложна. Прежде всего, автор выделяет специальный раздел, озаглавленный шо‘ле (пламя), в котором представлено творчество монарших особ (шахов, принцев и эмиров). За ним следуют две больших части – маджмаре (курильница), первая из которых посвящена древним поэтам, а вторая – современным. Первая часть маджмаре по географическому принципу делится на три раздела ахгар (горящий уголь), а те, в свою очередь, – на подразделы шараре (искра), которые могут содержать более мелкие параграфы шоа‘ (блеск). В конце первого маджмаре помещен особый раздел под названием форуг (свет), посвященный творчеству поэтесс. Два раздела второй части-маджмаре называются партоу (луч). Первый из них посвящен творчеству поэтов, современных автору, второй – поэтическим произведениям самого антологиста. Выборку своих собственных стихов Азер называет при этом голчин (букв. «сорванные цветы», «букет», позже «избранные произведения»). Весьма символично, что данный термин полностью воспроизводит соответствующее родовое слово, применявшееся для определения жанра антологии в античной литературе: греческое название жанра переводят как «собрание цветов», «выбор цветов» или «цветослов», а одной из первых антологий является не дошедший до нас сборник «Венок», составленный поэтом Мелеагром, жившим в Сирии в I в. до н. э.

Совершенно очевидно, что Азер творчески переработал принципы составления антологии. Частично изменения, которые четко видны у Азера, наметились у его непосредственного предшественника, автора начала XVIII в. Мирзы Мухаммада Тахера Насрабади в Тазкире-йе Насрабади (1705), не столь известном, как Атешкаде. Насрабади, по всей видимости, впервые включил в антологию специальный раздел, посвященный своему творчеству и творчеству своих родственников, уделив особое внимание весьма модным в то время жанрам – загадкам (логз), шарадам (мо‘амма), хронограммам (тарих).

Есть у Азера и его собственные нововведения. Впервые в иранской истории составления антологии он применил алфавитный порядок расположения персоналий внутри разделов. Помимо этого, изменения коснулись содержания труда и отразили литературно-критические взгляды автора и его представления о ходе развития персидской поэзии. Он выделил не только период «древних поэтов» (мотаггадемин) и «новых поэтов» (мота’ахерин), под которыми понимал непосредственных предшественников, но и обозначил себя и стихотворцев своего времени новым термином – «современные поэты» (мо‘асерин).

Помимо достаточно последовательной и подробной классификации