Катон ощутил, как ему сдавило голову холодом. Противник одурачил его. Совершенно одурачил и унизил.

— Командир!

Катон повернулся на голос и увидел гвардейца на башне, который махал руками, чтобы привлечь внимание.

— Что такое?

— Противник, командир. Они выходят из лагеря.

— Их много?

Дозорный помолчал, а затем покачал головой.

— Не знаю, командир. Похоже, что все сразу.

Катон подбежал к лестнице и забрался на башню. Следом бежал Макрон. Подбежав к зубцам, Катон посмотрел в сторону развалин и увидел, что вся земля позади поселения покрыта идущими к руднику. Их были тысячи.

Макрон стал рядом, тяжело дыша.

— Похоже, они решили не ждать прихода Вителлия. Это избавляет нас от необходимости решать, верить этому ублюдку или нет. Остается лишь надеяться, что мы еще будем в живых, когда в бой вступят остальные гвардейцы.

Катон кивнул и повернулся к дозорному, который поднял тревогу.

— Труби общий сбор. К оружию!

Гвардеец кивнул и поднял бронзовый горн, лежавший в углу башни. Поднес его к губам, сделал глубокий вдох и трижды резко протрубил. Сделал паузу и повторил сигнал, а потом еще несколько раз. Воины дежурной центурии, отдыхавшие у стены, схватили оружие и бросились на стену. На дороге от лагеря показались гвардейцы других центурий, быстро сбегающие вниз, некоторые уже в доспехе, другие же спешно надевали его на бегу.

— Поверить не могу, что Искербел снова устроит фронтальный штурм, — сказал Макрон. — Да еще при свете дня. Не попытавшись сначала снести надвратную башню.

Катон ничего не ответил, глядя на неумолимо приближающиеся полчища бунтовщиков. Смысла атаковать нет, как и сказал Макрон. Как они могут рассчитывать на успех, если в прошлый раз их атаку отбили с такой легкостью?

Все воины когорты заняли позиции задолго до того, как первые бунтовщики миновали развалины и начали строиться перед стеной на расстоянии чуть больше выстрела из пращи. Когорта выстроилась точно так же, как в прошлый раз, первые две центурии заняли стену, третья расположилась за надвратной башней, а четвертая и шестая были в резерве, за стеной. Пульхр и оставшиеся воины пятой центурии стояли еще дальше в качестве последнего резерва. Петиллий и его воины вылезли из тоннеля, вытащив лестницу на тот случай, если противнику все-таки удастся прокопать ход через обвал.

Когда бунтовшики стали строиться, Катон заметил, что осадных лестниц у них почти нет, зато многие несли фашины, прочные вязанки хвороста и веток, чтобы закидывать ров. Большая их часть сосредоточилась на левом фланге римлян, там, где на стене стояла центурия Секунда.

Метелл забрался на башню и подал Катону фетровый подшлемник, шлем и щит.

— Благодарю.

Катон затягивал ремешок шлема, а Метелл глядел на противника.

— Чего они ждут? — пробормотал он.

Катон проигнорировал вопрос. Ответов могло быть несколько. И тут среди врагов зазвучал горн. Вперед вы-ехали двое всадников. Катон сразу узнал Искербела и его могучего помощника. Тот снова поднял горн и затрубил. Лошади двинулись вперед шагом. У обоих были щиты, чтобы прикрыться, если римляне попытаются выстрелить из лука или пращи.

Катон позволил им приблизиться еще немного, а затем приложил руки ко рту.

— Стойте там! — крикнул он.

Всадники послушно остановили коней.

— Что вам нужно? — спросил Катон.

Искербел выпрямился и заговорил на безупречной латыни:

— Римляне. Это ваш последний шанс сдаться. Сделайте это сейчас, и я проявлю милосердие. Вас пощадят и позволят вернуться в Тарракон. Выбор за вами. Сдавайтесь сейчас или умрите. Каков ваш ответ?

Макрон презрительно фыркнул.

— Он шутит? Или пьян? Или просто с ума сошел?

Катон покачал головой.

— Не знаю…

После долгой паузы Искербел снова обратился к ним:

— Итак, римляне?

Катон приложил руки ко рту.

— Мне нужно время подумать. Отвечу тебе завтра в полдень.

Искербел покачал головой.

— Ты уже дал свой ответ, префект. Ты выбрал смерть. Да будет так.

Искербел махнул рукой своему товарищу, и они, развернув коней, быстро отъехали назад. Защитники стояли в молчаливом напряжении, ожидая штурма. Но бунтовщики не двигались с места. Стояли под палящим солнцем и ждали… Ждали.

— Какого черта они теперь затеяли? — спросил Макрон. — Пытаются уморить нас скукой?

Раздался еле слышный гул, ставший ответом противника. Глухой звук, будто приглушенный бой барабанов, слева. Катон и Макрон подошли к левому краю башни. Гвардейцы на стене с тревогой глядели себе под ноги. И внезапно часть стены и галереи задрожала и начала оседать вместе со стоящими на ней воинами. В стене образовался пролом, который становился все шире. Он увеличивался, приближаясь к башне. Оставшиеся на целых участках стены гвардейцы начали в панике отступать.

— Во имя Гадеса, что происходит? — изумленно спросил Макрон.

Катон уже понял это.

— Великие боги! Они с самого начала копали другой тоннель! Первый был отвлекающим маневром. Вот почему он был таким коротким. Этот ублюдок меня совершенно одурачил. Все это время они делали подкоп под стену, а не под башню.

Прежде чем он договорил, среди бунтовщиков снова протрубил горн, громко и протяжно. На этот раз бунтовщики оглушительно заревели и ринулись вперед, к обвалившейся стене и ошеломленным гвардейцам, тем, кому удалось выжить при обрушении стены. Враги ринулись к проломам тысячами.

Катон бросился к заднему краю башни.

— Порцин! Петиллий! — крикнул он. — Выводите центурии вперед, обороняйте проломы! Живее!

И он повернулся к Макрону.

— Похоже, на твою часть стены они не пойдут, так что бери половину своей центурии и поддерживай остальных.

— Есть, командир, — ответил Макрон, спрыгивая на лестницу и спускаясь вниз так быстро, как только мог.

Катон лихорадочно соображал. Искербел провел осаду гениально, обманув римлян и разрушив самую лучшую линию обороны одним ударом. Внутренняя стена позади надвратной башни стояла бесполезным немым свидетелем успеха уловки бунтовщиков. В основной стене было три пролома, в общей сложности в сотню футов шириной, остальные части стены потрескались и осели. Половина тех, кто должен был оборонять ее, упали вместе с ней, и выжившие изо всех сил старались выбраться из-под обломков. Их товарищи карабкались по обломкам, камням и кучам земли, стремясь им помочь. Катону стало очевидно, что любая попытка оборонять первую стену окончится поражением. Когорта должна отступить ко второй стене, и отходить надо аккуратно, чтобы это не превратилось в бегство с последующим полнейшим уничтожением гвардейцев.