Ельцин монополизирует лидерство в движении и подталкивает его к разрыву с Горбачевым. Противостояние между Ельциным и Горбачевым разыгрывается на многих фронтах (экономическая программа, федеральное устройство СССР), и одна из его ставок – присвоение лидерства в движении. Горбачев выступает с косвенными призывами к демократическому движению или к некоторым его секторам с целью формирования «центристского» движения. Ельцин, в свою очередь, заставляет неформалов-демократов выбрать Россию против Союза и перейти на сторону радикальных реформаторов, чьим бастионом стала российская арена, – в борьбе против реформаторов, оставшихся на арене союзной. Горбачев, вынужденный отвергнуть программу «500 дней», оказывается причислен к консерваторам, то есть к «правым». Неформалы, которые прежде положительно определяли себя по отношению к нему, отныне не имеют возможности встать на его сторону.

Ельцинские сговоры в ущерб демократической парламентской фракции

Большей части депутатов-демократов не нравится эта зависимая позиция, но они не в состоянии ее изменить. Располагая всего лишь третью мест, они сами по себе не могут ни обеспечить Ельцину большинство, ни оказать на него давление, угрожая лишить его поддержки (как могли бы, если бы являлись единственной его опорой). Им не остается иного выбора, кроме как полностью поддерживать его политику, еще и потому, что в стане их соперников, коммунистов, в 1990 году наблюдается непрерывный рост численности сторонников[523]. При этом сам Ельцин не обращает на фракцию «Демократическая Россия» особого внимания.

При такой структуре игры Ельцин может приносить в жертву самых преданных сторонников – чтобы переманить на свою сторону других депутатов. Председатель Верховного Совета РСФСР вынужден лично вести переговоры с другими депутатскими группами, добиваясь большинства. Депутатские группы, несмотря на слабость и нестабильность оказываемой ими поддержки, получают большую власть, чем «Демократическая Россия», предоставляющая Ельцину надежную и неизменную поддержку. В марте 1991 года Ельцин избегает смещения с поста, заключив союз с А. Руцким, возглавляющим группу из 179 депутатов, которые дезертировали из лагеря коммунистов. Мало того, что за его отстранение проголосовало менее требуемых двух третей (то есть всего 121 голос против 712), так Ельцину теперь еще и предоставляются чрезвычайные полномочия (583 голосами против 292). Помимо этого он добивается создания института российского президента благодаря сговору с разными депутатскими группами, в том числе и внутри Президиума Верховного Совета[524]. В мае 1991 года Руцкому предложено выдвинуться на пост вице-президента одновременно с выдвижением Ельцина на пост президента, а Р. Хасбулатов, другой конъюнктурный союзник Ельцина, получает пост председателя Верховного Совета после июньских президентских выборов – вопреки мнению фракции «Радикальных демократов».

Единственное, что остается депутатам-демократам для выражения своего несогласия, – вступление в разные фракции. Свобода создания фракций дает им небольшое пространство для игры, которым многие и спешат воспользоваться. С первой же сессии (май 1990) наряду с фракцией «Демократическая Россия» появляются еще пять групп: «Радикальные демократы», фракция «Смена – Новая политика», «Демократическая платформа», «Беспартийные депутаты» и «Рабоче-крестьянский союз». Но в момент голосований все эти фракции вступают в блок.

Став опорой для Ельцина, движение «Демократическая Россия» добивается от него лишь невнятного обещания поддержки. Президент поощряет своих сторонников к созданию «широкой демократической коалиции»[525]. При каждом кризисе (март 1991 года, ноябрь 1992-го, лето 1993-го) он повторяет этот призыв, намекая, что мог бы возглавить «партию власти», но никогда не конкретизируя это обещание.

Маргинализация движения после августовского путча 1991 года

Августовский путч 1991 года снова изменяет конфигурацию политического пространства, а также отношения между Ельциным и демократическим движением. Провал путча приводит к поражению консерваторов и союзной политической арены. Отныне все ставки однозначно сосредотачиваются на российской арене. Российская исполнительная власть берет контроль над основными союзными институтами власти. Почти все назначения производятся с согласия Ельцина; председатель Совета министров России (И. Силаев) возглавляет комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР, который на самом деле представляет собой новое союзное правительство. Российский президент избран совсем недавно (июнь 1991), и функция, которую он воплощает, пока не имеет под собой устойчивой реальности, однако вверяемые ему полномочия играют важнейшую роль в ее структурировании. Российская исполнительная власть обладает и другим источником легитимности: сразу после путча она становится главным субъектом переговоров во всех отношениях с международными акторами (в частности, с США) и наследует международное признание, прежде относившееся к СССР.

Эта новая конъюнктура дает Ельцину значительное поле для маневра, чтобы помешать его противникам, занявшим позиции на союзной арене, вернуться в игру и усилить свою независимость от акторов, связанных с российской ареной. Указом от 22 августа 1991 года он приостанавливает деятельность КПСС в вооруженных силах, а несколько дней спустя по решению Верховного Совета СССР эта приостановка распространяется на любую деятельность партии. Таким образом, КПСС как политическая сила полностью устранена. В ноябре 1991 года Ельцин запрещает деятельность КПСС и российской КП и национализирует их имущество. И наконец, он устраняет из игры Горбачева, обрекая на провал Новоогаревский процесс, призванный сохранить союз советских республик на минимальной основе (экономической, а не политической)[526]. На российской арене Ельцин занимает такую позицию, которая позволяет ему опираться в формировании исполнительной власти на различные группы, стимулируя конкуренцию между ними, но не связывая себя ни с одной из них. Одно из последствий этой позиции силы и независимости – глубокое изменение отношений сговора, которые Ельцин поддерживает с демократическим движением. У последнего нет институциональных позиций, делающих из него союзника, с которым следует считаться. Ослабление их сообщничества продолжается в 1992—1993 годах: борьба, развернувшаяся между растущим большинством депутатов и Ельциным, дает возможность членам демократического движения дистанцироваться от российского президента, и некоторые без колебаний переходят в оппозицию. Это ослабление приведет в конечном итоге к самороспуску движения. Итак, демократическое движение, в которое активно вовлеклись неформалы, тоже, в свою очередь, распадается.

Выстраивая исполнительную власть, Ельцин тщательно следит за тем, чтобы не оказаться связанным ни с демократическим движением, ни с кем-либо иным. Он окружает себя двумя группами советников, ставя их в отношения взаимной конкуренции. Неформалы-демократы принадлежат кругу Г. Бурбулиса, которому поручено формирование нового правительства России в конце 1991 года. Однако Бурбулис для руководства правительством обращается скорее к экономистам (Е. Гайдару, А. Чубайсу и др.). Представителей демократического движения, несмотря на их настойчивые просьбы, туда не включают. Другой кружок, который возглавляет Юрий Петров, более одиннадцати лет проработавший вместе с Ельциным, руководит президентской администрацией[527]. Отчасти он состоит из бывших работников партаппарата Свердловска, где Ельцин руководил областным комитетом, до того как его перевели в Москву (отсюда и наименование «свердловская группа»)[528]. Безусловные сторонники Ельцина в «Демократической России» вынуждены