о чем-то поговорил с охранником, оправил рубашку, забрал пистолет телохранителя, и тот быстро вышел из комнаты.

— Вы двое, — сказал Марс. Он покачал головой, губы искривились в изумленной ухмылке. — Как вы, вообще, нашли это место?

— Тебе лучше спросить, зачем мы здесь, — предложил ему Фэлл.

— О, могу догадаться. Вас ведет некая героическая идея спасти своих друзей? Они только что спустились в маленькую игровую комнату моей сестры, которую скоро увидите и вы.

— Я так не думаю. — Фэлл сел в одно из кресел. — Ах! Приятно снять обувь, не так ли?

— Вы совсем из ума выжили? Вы ведь понимаете, что живыми вы отсюда уже не выберетесь? И как вы сюда попали без…

Когда Мэтью полез в карман, на него тут же уставилось дуло пистолета. Однако он медленно извлек и показал черный ключ.

— Менегетти был очень рад подарить нам это и нарисовать карту.

— Этот идиот больше не увидит восхода солнца!

— Слишком поздно, — пожал плечами Фэлл, — я уже убил его.

Телохранитель с пучком вернулся и о чем-то поговорил со Скарамангой. Тот передал ему обратно пистолет.

— Моя сестра должна увидеть вас своими глазами, иначе попросту не поверит мне. — Марс прищурился и бросил недоверчивый взгляд на Профессора. — И что значит, «я уже убил его»?

— Это не метафора. Он был упрямым сукиным сыном. Но… недостаточно упрямым.

— Кто ты такой, черт тебя подери?

— Просто дедушка, как вы с сестрицей изволили думать, — ухмыльнулся Фэлл. — Присаживайся, Мэтью. Чувствуй себя, как дома.

— Пусть постоит!

— Пусть посидит. — Голос Фэлла стал походить на тихое шипение змеи. — Ты понятия не имеешь, кто я такой, не так ли?

— С чего бы мне этим интересоваться?

В этот момент в комнату снова вошла старуха, а за ней — Венера Скараманга и Лоренцо, выглядевший так, будто побывал под копытом лошади. Мэтью подумал, что над ним наверняка поработал Хадсон.

— Ха! — победоносно усмехнулась Венера. — Стало быть, вы явились за своими друзьями? С трудом верю своим глазам. — Она обратилась к экономке по-итальянски: — Отведи Лоренцо на кухню и прибери за ним. Где Пагани? — спросила она мужчину с пучком.

— Думаю, он у себя. Ужинает, госпожа.

— Лоренцо, приведи себя в порядок. Но сначала… — Она вытащила из ножен Лоренцо нож и тот, пошатываясь, побрел на кухню вместе с экономкой. — Бертанца, — обратилась она к другому охраннику, — спустись в комнату и скажи им, что я приду, как только освобожусь. — И снова перешла на английский: — Марс, забери его пистолет.

— Вам не понадобятся пистолеты, юная леди, — сказал Фэлл. — Скажите мне, отчего столь богатая и изысканная красота, как ваша, порой сопровождается таким злом?

— Возьми пистолет, — повторила Венера, и Марс повиновался.

Бертанца вышел из комнаты. Мэтью еще больше разозлил Марса, устроившись в одном из кресел.

— Мне позвать слугу с шампанским? — ухмыльнулся Марс. — Или вы хотите, чтобы мы ушли, а вы могли растянуться и вздремнуть?

— Мы хотим, чтобы наши друзья были освобождены, — ответил Профессор.

— А я хочу, чтобы луна светила нам днем! Глупый старик!

Профессор подался вперед в своем кресле, и Мэтью увидел, как в его горячих янтарных глазах вспыхнула страсть, как изогнулись губы, как выдвинулся вперед подбородок и как неуловимо и безошибочно проявилась непреклонная сила.

— Я — Профессор Дантон Идрис Фэлл, — медленно произнес он. — Вам знакомо это имя?

Марс бросил быстрый взгляд на Венеру, прежде чем сказать:

— Ты проклятый лжец!

— Ты идиот! Тупой ублюдок! Зачем обычному старику врать об этом? Зачем обычному старику вообще знать это имя?

Теперь Марс и Венера переглянулись так, словно их обоих ударило наковальней. Такого от тщедушного английского «дедушки» ни один из них точно не ждал.

— Докажи, что ты тот, за кого себя выдаешь, — потребовала Венера.

— Слышали о «Бархате»?

Первым заговорил Марс.

— Один из моих людей привез из Лондона несколько бутылок, а также рассказы о легендарном Профессоре. Джин здесь не в такой чести, хотя впервые его создали монахи именно в Италии. И все же... Да, я слышал о нем и пробовал.

Мэтью заметил, что пистолет в его руке опустился на несколько дюймов.

— Наркотический эликсир, да? И, насколько я помню, очень приятный на вкус.

— В Лондоне он в моде. Мог бы стать модным и здесь, в Венеции, если ты этого захочешь.

— С чего бы мне этого хотеть?

— Потому что это наркотик. Выпив несколько бутылок, человек привыкает к нему, приходит, скажем так, в восторг и хочет еще и еще. Это стало бы самой прибыльной и требовательной привычкой наравне с опиумом. Если бы вы были единственным поставщиком, вам не нужны были бы мертвые дураки вроде Менегетти.

— Почему бы мне тогда просто не создать вино с добавлением наркотика?

Фэлл сложил пальцы домиком и улыбнулся.

— Делай, если хочешь. Я готов обменять формулу на двух человек, которых вы привели в… как ты там выразился? Игровую комнату? Поверь мне, я многих приводил в такие комнаты, так что я хорошо знаю, что там творится.

Марс выдохнул.

— Боже мой! Ты и вправду он!

Пистолет упал рядом с ним.

— Минуточку! — воскликнула Венера. — Мне плевать на «Белый бархат»! К черту его и разговоры о гребаном опиуме! Вы пришли сюда за зеркалом, а не за тем, чтобы продавать алкоголь с наркотиками! Так почему мы должны позволять вам или кому-то еще забрать его себе?

— Позвольте мне сказать, — предложил Мэтью. Он подождал, пока всеобщее внимание сосредоточится на нем. — Я тоже предлагаю кое-что взамен. Кажется, мне известно, где находится зеркало.

На какое-то время воцарилась тишина. Венера нарушила ее первой.

— Тебе кажется? Что ты имеешь в виду под «кажется»? Ты знаешь или нет?

— Я не утверждаю этого с абсолютной уверенностью, но могу сказать вам, где оно, вероятно, находится.

— Этого недостаточно!

— А вы освободите их, если я вам скажу.

Инициативу перехватил Марс.

— Мы бы освободили их, если б ты отвел нас туда. При условии, конечно, что ты прав. Так где же оно?

Настало время.

— На маяке под названием Левиафан, примерно в четверти мили от побережья Кьоджи.