ТЕСС

Нежно-розовый – деревья в цвету, желтый – нарциссы, сочный зеленый – трава, коробка акварели – стройный ряд разноцветных домиков, горки оранжевых апельсинов, красных яблок и фиолетовых баклажанов на рыночных лотках. Мой ключ в двери дома, передо мной – деревянная лестница…

Каждое утро я просыпаюсь со страхом, потом вылезаю из постели, иду босыми ногами по деревянному дощатому полу к окну, отодвигаю штору и выглядываю на улицу. Внизу перекрикиваются лоточники, устанавливая прилавки и палатки, с шумом проезжают машины, собирающие мусор, бегут любители ранних пробежек, хорошо одетая женщина тащит за руку зевающего ребенка в школьной форме, из соседнего кафе густо пахнет свежими круассанами и кофе. Все осязаемо, все правда. Это не сон.

Я начала бегать. В Лондоне все занимаются каким-то спортом. Это дома можно было записаться на класс зумбы и через пару недель начать прогуливать занятия под разными предлогами – то погода плохая, то сериал по телику. А здесь нужно иметь короткий ответ на вопрос: «Как держите себя в форме?», особенно в период проведения Олимпийских игр, когда каждый чувствует себя спортсменом. Большинство наших клиенток ходят в спорт-клуб, но так как я провожу большую часть дня в помещении, мне нравится заниматься спортом на улице. Сначала я начала просто гулять по утрам, но поскольку пешком до парка идти пятнадцать минут, я скоро купила себе кроссовки, спортивный бюстгальтер и начала бегать, постепенно наращивая скорость, пока не дошла до девяти километров в час. Я никогда в жизни не занималась бегом, но как только мои ноги поняли, что от них требуется, бег превратился для меня в привычку.

Люди часто говорят, что любят Нью-Йорк за то, что он в точности совпадает с тем, как его показывают в кино. Я полюбила Лондон за то, что никакое кино не в силах передать его разнообразие. Спокойная элегантность белых террас и фасадов; невероятный Ройял-Альберт-Холл, нарядный, как рождественский пирог из красного кирпича; скачущие галопом лошади на Роттен-Роу; сумасшедшие ныряльщики в озере Серпентайн в Гайд-парке; и рядом – Гайд-парк-Корнер, где я поворачивала к дому, – сады с роскошными травяными лужайками, увитые розами перголы – и все это просто так, чтобы проходящим мимо людям было приятно бросить взгляд.

Иногда я вдруг начинала перечислять про себя цветы, как мы это делали с Хоуп по дороге в школу: фиалки, лаванда, турецкая гвоздика, флоксы. Я начинала повторять их снова и снова, пока слова не превращались в кашу в моей голове, а мысли очищались от всего, кроме ритма бега, и так я переставала замечать преодоленное расстояние, возвращаясь к реальности уже на подходе к людной Бейсуотер-роуд.

В начале Портобелло-роуд я всегда переходила на шаг и думала: интересно, а вот люди, живущие в этих разноцветных домиках, они тоже каждый день просыпаются с ощущением невероятного счастья от того, что живут здесь, как я в своей квартире?

Но конечно, это не моя квартира. Это квартира Долл. Говорит, что купила дом ради развития бизнеса. Но если вдуматься, какое удивительное совпадение: она решила открыть свой первый салон в Лондоне именно в том месте, где я всегда мечтала поселиться.

После этой истории с Лео я на какое-то время потеряла вкус к жизни. Не знаю, что стало бы со мной, если бы не Долл. Она, как и прежде, приходила ко мне каждую пятницу, принося еду и диск с фильмом.

Когда она сказала, что моя свобода – это новые возможности, я думала, она имеет в виду университет, но с современными ценами на обучение это было просто недостижимой мечтой. Теоретически человеку с высшим образованием легче найти хорошую работу и потом выплатить кредит на образование. Но на практике выпускникам вузов было найти работу так же сложно, как и людям без образования. И в университетских преподавателях я тоже разочаровалась. Я смотрела Лео в рот, ловила каждое его слово, но не думаю, что готова была бы платить девять тысяч фунтов в год, чтобы слушать его болтовню. И это еще не считая расходов на проживание и питание в городе.

– А я тебе не про университет говорю, – сказала Долл. – Я говорю о том, чтобы поселиться в Лондоне, как мы всегда и хотели…

– Лондон – дорогой город. Даже если я смогу найти там работу, моей зарплаты не хватит даже на аренду жилья.

– А я на что?

– Я у тебя денег не возьму, – тут же ответила я.

Долл, безусловно, была щедрой, но иногда – чересчур. Она подарила Хоуп на восемнадцатилетие золотой браслет с подвесками. Безумно дорогой, я уверена. И какая его ждала участь? Хоуп положила его в тот же дальний ящик комода, где уже лежал похожий серебряный браслет, который мы привезли ей из Флоренции и который она ни разу не надевала.

– А я и не предлагаю тебе деньги. Я делаю тебе деловое предложение, – сказала Долл. – Я купила в западной части Лондона недвижимость. Небольшой дом, у которого на первом этаже магазинчик, а на втором – жилая квартира. Лондон сейчас процветает, особенно тот район. В Европе кризис, отток капитала, и Лондон стал тихой гаванью, куда стремятся олигархи. Если я не начну там бизнес сейчас, не начну никогда.

Невозможно поверить, как Долл всему сама научилась в бизнесе и как она отлично ориентировалась в экономике, это с ее-то оценками в школе.

– Сама я не смогу – у меня скоро родится ребенок, и я буду не в состоянии держать там все под контролем.

– Слушай, я ничего не понимаю в красоте ногтей, – перебила я, вспомнив поговорку, что работать на друзей – плохо, а терять единственную подругу еще раз мне не хотелось.

– Но у тебя есть все нужные навыки, – продолжала Долл, не давая сбить себя с курса. – Ты умеешь обращаться с персоналом, знаешь все о безопасности на производстве, умеешь составлять график дежурств, в общем, все, что связано с кадровой работой. И ты умная, так что ты за день поймешь, как работает система заказов и санэпидемконтроля.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что она говорит то, что я обычно сама говорю женщинам среднего возраста, которые долго сидели в декрете, утратили уверенность в себе и не могли поверить, что кто-то готов взять их на работу.

– Мне нужен человек, которому можно доверять, потому что ставки в этом деле высоки. И я знаю, что ты дело не провалишь.

– Да, как я не провалила все в этой жизни, – уныло произнесла я.

Долл начинала терять терпение. Я себя чувствовала как ученица, которую берут в салон на стажировку. Мария Ньюбери не выносила нытья, так что, если эта работа мне нужна, надо было взять себя в руки и соглашаться на предложение, несмотря на то что мы – лучшие подруги.

– Где находится дом? – спросила я.

– Хороший вопрос, – произнесла Долл. – На Портобелло-роуд.

Я забеспокоилась, не слишком ли она высоко подняла планку, все-таки кризис на дворе. На это Долл сказала так:

– Когда денег у тебя мало, ты начинаешь экономить на ресторанах и спа-салонах, но иногда все равно тебе хочется позволить себе маленькие радости. Маникюр и карамельное латте ты сможешь себе позволить всегда.