всем Андрей. Среди равных ему по званию коллег он не только держался важнее, но, похоже, и правда числился старшим или пользовался особым авторитетом. Более не казалось, будто ему то ли больно, то ли неприятно смотреть на окружающих. Лицо следователя выражало смесь отваги, безразличия и отчаяния. Наверное, многое ему довелось повидать на этой работе, и удивить Андрея было непросто. Теперь создавалось впечатление, будто у него даже атрофировались мимические мышцы, отвечавшие за подобные эмоции.

– Чего пришёл-то? – обратился он тихо к Георгию. – Я, честно, думал, не позвонишь. Книжонку твою прочитал, – слово «книжонка» при таком дружелюбном выражении лица прозвучало не оскорбительно. – Смешно… Не хуже Донцовой. Молоток!

– Я хотел у тебя узнать… – важно было правильно сформулировать вопрос и не выдать себя. Почему Горенов не подумал об этом заранее? – Что у вас нового?

– В смысле? У нас тут никогда ничего нового, – усмехнулся Андрей. – Ты про случаи какие-то для книжонок твоих? – Второй раз слово прозвучало уже не так гладко. – Не было… Всё бытовуха и бытовуха… Пьяные драки… Суицидов парочка… Они ж не как вы, им изобретать-то ничего не надо. Живут и умирают… Убивают ещё. Ты лучше фильмы американские посмотри, вот там – да, много всего интересного. Хотя я сам не люблю. Мне на работе хватает, – следователь провёл рукой поперёк горла.

Тем временем они дошли до кабинета. Из четырёх столов пустовала половина, только двое коллег корпели над бумагами на своих местах. Когда Андрей и Георгий перешагнули порог, никто из них не поднял головы.

– Ты всё равно расскажи… Мне не обязательно, чтобы необычное… Всё пригодится. Я же пишу о жизни… – Горенов совсем растерялся.

– В смысле? Так чего рассказывать? Вот жил какой-то… мудаковатый тип. Выпил, убил жену. Зачем? Сам не знает. Плачет теперь. Слышишь там, дальше по коридору? И так каждую неделю. О чём тут писать?

Андрей уселся за свой стол, Георгий опустился на колченогую скамейку с другой стороны. «Наверное, тут сидят подозреваемые и обвиняемые, – подумалось ему, – но они не могут задавать вопросы». Место было крайне неуютным и пугающим, но других никто не предлагал. Даже взгляд доброжелательного следователя с этой точки казался зловещим. Горенову захотелось поскорее уйти, тем более что разговор не клеился… Получалось, он впустую «засветил» себя перед целым отделением полиции.

– Вот тот парень, помнишь? По-о-омнишь, ты его точно не забудешь. То был самый примечательный за последнее время. Видишь, как тебе повезло, – усмехнулся Андрей.

Странно, но Георгий не сразу сообразил, о ком он говорит. Сначала показалась, будто речь внезапно пошла о йоге. Радоваться ли?.. Холодный ужас пронзил Горенова. Потом всё встало на свои места. Нет, с тех пор произошло слишком много всего. Ему самому уже довелось разлить похожее море крови, так что Георгий и думать забыл о том случае, который свёл их с Андреем. Только сейчас он узнал ещё одного следователя, сидящего в углу, этот тоже был тогда в квартире сына депутата.

Кстати, действительно много сходств. Исключительно по форме кому-то может прийти в голову, будто есть связь между убийством йога и молодой семьи, в которой бросали курить. А ведь её нет!.. Кроме того факта, что он, Горенов, побывал и там, и там. Но осмысленная нить от одного к другому отсутствует. Это случайность, игра обстоятельств, совпадение.

– Но там ты всё сам знаешь. Соседа взяли, он сразу признался. Сегодня ездил на квартиру, дедок умер дома. Вчера – никого вроде. На той неделе старуху нашли и поножовщина без летального. Ты такое можешь сам выдумать, ничуть не хуже, а то и лучше, чем в жизни. Ещё раньше…

– А что за старики? – встрепенулся Георгий.

– В смысле?

– Кто они? Что там было? – Горенов старался скрыть воодушевление.

– Вообще-то у нас такие вещи обсуждать с посторонними не положено, – ответил Андрей с ехидной улыбкой, – но с тобой, ладно. По секрету.

Его нисколько не смущало, что весь разговор слышали коллеги. Видимо, им тоже были безразличны нарушения должностной инструкции. Тот следователь, которого Георгий видел раньше на месте преступления, безотрывно писал, а потом принялся звонить по телефону. Второй теперь, вяло листая какой-то гроссбух, иногда без любопытства поглядывал на Горенова. Тем временем Андрей вытащил бумаги.

– Так, что тебя интересует?.. Конкретно… Ну, Мещанинов Павел Сергеевич… 1937 года рождения. Он ещё очень неплохо пожил, скажу тебе.

– Можно я сам посмотрю? – набрался наглости Георгий.

– Ну уж, знаешь… – следователь ответил неопределённо и помолчал несколько секунд. – Нет… конечно. Что тут интересного… для твоих?.. Жили люди и умерли… Из стариков только один занятный случай был. Бабку нашли одинокую. Много времени прошло, долго лежала… Никак разобраться не могли, сама умерла или помог кто. Может, сердце, но там и признаки асфиксии налицо. Я не видел, у нас своего добра хватает. Она чего-то из газеток вырезала всё время. Вся квартира в вырезках. Мутное дело, куча барахла. Ключи какие-то нашли, от машины… Откуда у неё? Подобрала, что ли? Или всё-таки был убийца, такой придурок, который свои выронил, а потом не вернулся? Пешком пошёл… А машина где тогда? С запасными на следующий день приехал, забрал?

– А как её звали? – с замиранием сердца спросил Горенов.

– В смысле?.. Да не знаю я. Дело не у нас было, говорю. Но вот что я подумал… Может пригодиться для твоих книжонок, – теперь слово прозвучало совсем уж скверно и насмешливо. – Что, если преступник будет разбрасывать всякую ерунду?.. Не с целью подставить кого-то конкретного, а просто, чтобы опера и следаки головы ломали.

Судя по выражению лица, Андрей был доволен своей идеей. Он искал одобрения и поддержки у коллег, но никто снова не поднял головы. Георгий же опешил. Его разоблачили? Это – обвинение? Или нет?

– Честно скажу, мне чуйка подсказывает, там точно убийство было. Как раз из-за ключей. Приходил к ней кто-то. К тому же ясен мотив – недвижимость. Правда, наследнички до сих пор не объявились. А что ты удивляешься? – глаза Горенова действительно округлились, рот принял странную форму, но Андрей не разглядел в этом панику. – Я много раз видел, как люди спокойно живут, угандошив свою бабушку. А у этой-то, похоже, родни не было. Приедет потом какая-нибудь седьмая вода на киселе… Городские сейчас мочить бы не стали, времена не те. Но ясно, трёхкомнатная в центре – приговор для старухи.

Георгий переспросил:

– Трёхкомнатная?

– Да. На Кирочной – то, что надо. Хорошая квартира. Сам бы жил в такой… Но слишком хорошая. – Андрей игриво хихикнул. – Слышал, иногда нашим достаются жилища убитых, если нет наследников.

– Ладно