Самир сглотнул:

– А я в тебе.

– А что ты видишь?

– Ум, любознательность, граничащую с пытливостью, открытость. Чувствительность, деликатность, некоторую надломленность.

– Мама…

Самир кивнул.

– А еще собака, авария, травма, проблемы на работе. Ты стала неприкаянной, как корабль, сорвавшийся с якоря.

– Да, все так.

– И испугалась. Испугалась, что не найдешь свое место в жизни, а если и найдешь, то оно окажется занятым.

Самир настолько верно подобрал слова, что я нахмурилась:

– Довольно, сэр.

Он ухмыльнулся, а потом его внимание привлекло что-то за моей спиной.

– Ого, взгляни!

Самир мягко развернул меня за плечи. Солнце позолотило окна Розмера и окрасило его камни в розовый цвет.

– Как же красиво! – накрыв своей ладонью руку Самира, воскликнула восторженно я. – Просто дух захватывает!

– Он стоял здесь шесть сотен лет, – тихо произнес Самир. – Эти окна смотрели на эти же самые поля. Подумать только – шесть столетий! Это трудно даже вообразить…

– Да… Все эти жизни, дни и ночи, праздники, приемы, беды и несчастья, Рождественские сочельники… Их было так много…

– И благодаря тебе будет еще больше, – Самир поцеловал меня в макушку, и я склонила голову ему на плечо.

– Спасибо тебе!

– За что?

– Просто за то… что ты есть.

– И тебе спасибо за то же, – приобнял меня за плечи Самир.

Позже, уже после нашего «воссоединения» после четырехдневного воздержания, мы прошли на кухню.

– У меня есть все для приготовления чая, – открыв буфет, похвасталась я. – Ты не заваришь? А я пока сделаю свои фирменные тосты с корицей.

– Договорились.

Зазвонил мой мобильник, и, взглянув на экран, я увидела, что это констебль.

– Гм-м, – озадачилась я. – Алло?

– Здравствуйте, леди Шоу. У меня появились новости. Вам удобно поговорить?

– Конечно, – многозначительно расширила я глаза на Самира, очищавшего банан. – Что случилось?

– Мы связались с полицейскими управлениями страны и гражданскими властями Турции и произвели несколько арестов, связанных с вашим делом.

– Моим делом?

– Да, о мошенничестве в особо крупном размере. С причастностью к нему Хавера и прочих лиц.

– О! – воскликнула я, сообразив, что мой адвокат уже привлек полицию к этому делу. – Очень хорошо. Кто арестован?

– Джонатана Хавера задержали в Риме, Ребекку Пул и Тони Уиллоу в Лондоне, а… – сделал паузу констебль, – Джудит и Рика Викеров, бывших смотрителей вашего поместья, на пути в Англию.

У меня буквально челюсть отвисла. Глаза расширились еще больше:

– Вот это да! Просто невероятно. От меня что-то требуется?

– Вас пригласят в участок для беседы, но не сейчас. Я просто хотел лично сообщить вам приятные новости.

– Спасибо. Я очень признательна.

– Всегда к вашим услугам, миледи. Спасибо вам за все, что вы для нас делаете.

Закончив разговор, я пересказала его Самиру.

– Вряд ли я верну деньги. Но, по крайней мере, им это с рук не сойдет.

– Отлично! – поднял вверх большой палец любимый.

– А как там чай?

Самир взял пакетики и баночки со специями:

– Как ты угадала, что нужно купить?

– Это же чай, – улыбнулась я ему через плечо.

– Но это мой рецепт. Он особый. Ты не могла его знать.

Взяв со стола альбом для эскизов, я показала Самиру рисунок его чая, сделанный акварелью и тушью.

– Вода, палочка корицы, бадьян и душистый перец горошком, что уже прекрасная идея. А еще обычный перец, гвоздика, стручки кардамона, кориандр, имбирь и черный чай.

Сами улыбнулся:

– Отлично сработано. А где у тебя кастрюли, сковороды и чайники?

– На нижней полке, в буфете.

Пока Самир отмерял специи, я наслаждалась чувством полного удовлетворения. Он был в спортивных штанах и свободной рубашке навыпуск. Ноги босые, волосы взлохмаченные. Наблюдая, как Самир отсчитывал зернышки перца и стручки кардамона, и решила подколоть его вопросом:

– Какая разница между черным и зеленым кардамоном?

– Один свежий, другой нет? – предположил Самир.

Я рассмеялась.

– Пожалуй, лучше спросить у Пави.

– Это точно. Или поискать в Гугле.

– Нет, намного веселее обсудить это с Пави. Твоя сестра столько всего знает о разных ингредиентах. И так интересно рассказывает! Я не говорила тебе, что она пишет статью для «Яйца и курицы»?

– Нет! Фантастика! Пави, должно быть, вне себя от счастья.

– Я поняла, что из нее получится отличный автор, как только прочитала меню. А теперь я знаю, что и ее брат умеет обращаться со словами. От кого из родителей вы унаследовали этот дар?

– От обоих. Хотя мама – поэтесса.

У меня не получилось скрыть удивления.

– Она издается?

– Да, в Индии. Мама пишет на маратхи.

– Гм-м. А о чем она пишет?

– О природе, дожде, небесах и коровах.

– Коровах?

Самир наклонил голову:

– Ей нравятся эти животные.

Когда специи закипели, он потянулся за альбомом:

– Это твои рисунки?

– Ничего особенного, – предупредила я. – Мама была настоящей художницей. А я так – рисую по настроению.

– Можно взглянуть?

Моя рука на мгновение накрыла альбом. «Вдруг Самир сочтет мои рисунки примитивными?» – испугалась я. Но все же отняла руку:

– Только не смейся!

– Я никогда не буду смеяться над тобой. С тобой – да, но над тобой – никогда, – Самир открыл альбом. – Еда! Ну, конечно! – медленно пролистав страницы, он выдал. – Да, ты – не то, что твоя мать.

– Нет, – рассмеялась я и встала, чтобы приготовить тосты. В булочной Элен я купила чудесный нарезной батон с нежной мелкопористой структурой, а в фермерской лавке – свежее масло. Нарезав хлеб, я выложила ломтики на противень.

– И все же с матерью тебя объединяет тяга к фантазийному творчеству, – заметил Самир, перевернув страницу и показав мне рисунок, на котором я изобразила пирожные и куски пирогов в витрине, с призрачным отражением своего лица в стекле – с глазами большими и жадными. – Мне это нравится.