Вне раскидистых крон деревьев дождик продолжал моросить, превращая землю в топь. Сбившись во дворе в кучку, пожарные о чем-то совещались. А ко мне один за другим стали подходить. Каждый посчитал долгом выразить мне соболезнование, дотронуться до моей руки, поддержать добрым словом и… отправиться домой.

– Спасибо, – говорила я всем. – Спасибо вам!

Самир принес мне из квартиры свитер и чашку свежезаваренного чая.

– Тебе надо поесть, – сказал он.

Я потрясла головой.

– Я хочу знать, что они выяснили, – кивнула я на пожарных.

– Сегодня они вряд ли смогут ответить.

– Насколько все плохо? Как думаешь?

– Не знаю, – глухо выдавил Самир, вперив взгляд вверх. Увы, еще не рассеявшаяся темнота скрывала истинный масштаб моей очередной катастрофы. – Плохо…

Моя мечта о кухне с большим деревянным столом, семейных ужинах и застольях с друзьями, развеялась с порывами налетевшего ветра. Ее утрата стала для меня сильным ударом.

– Ну почему? Почему все произошло именно так, а не иначе? – в сердцах воскликнула я.

Самир покачал головой:

– Воля случая. Или… судьба.

– Ты в это веришь?

– Во что? В случайность? Или в судьбу? Не знаю… Я не знаю, Оливия, почему случаются те, а не иные вещи. Но я знаю другое: только от нас зависит, как мы их объясним. Только, – провел рукой по моему плечу Самир, – не пытайся ничего осмысливать сегодня ночью. Давай вернемся в твою квартиру и немного отдохнем. Утро вечера мудренее.

– Но тогда все узнают про нас, – пробормотала я.

– Да.

– Ты теперь уже не против?

– Оливия, – твердо произнес Самир, – Ты пережила сегодня сильный стресс, и ты изнурена. Я не хочу с тобой спорить. Давай вернемся и отдохнем.

Как ни глупо, но его спокойствие только обострило во мне желание перечить. Только вот сил на это не осталось. Еще одна потеря… Еще один удар…

– Ладно, – чуть ли не враждебно процедила я, но позволила Самиру увести себя в гостевой дом.

Мой сон прервал стук. Я не имела понятия, ни который час, ни сколько я проспала. Но комнату заволакивал приглушенный свет – возможно, по прошествии послеобеденного дождя. До меня донеслись два мужских голоса. Самир разговаривал с каким-то мужчиной. Но уже через миг он появился на пороге:

– Оливия, ты захочешь это услышать.

Откинув одеяло, я убедилась, что выгляжу сносно, прошлась расческой по волосам, оделась и вышла в другую комнату. Там стоял человек в полицейской униформе. И когда он обернулся, я узнала инспектора Грега, присутствовавшего при раскопках.

– Инспектор? – нахмурилась я в замешательстве. – Вы уже усмотрели в пожаре преступное намерение?

– Боюсь, мое дело никак не связано с пожаром, леди Шоу. Сегодня утром в розарии побывали члены клуба садоводов. Часть сада вымыл вышедший из берегов ручей, и в результате обнажились кости.

– Простите. Я не понимаю. Кости?

– Останки, – уточнил Грег. – И на этот раз, мы практически уверены, что это останки пропавшей девушки.

– Санви?

Инспектор заглянул в блокнот:

– Да, Санви Малакар.

– Моей тети, – добавил Самир.

– Мы обнаружили еще личные вещи, – продолжил инспектор. – Думаю, с вашим отцом уже связались на предмет опознания.

Самир кивнул:

– А другое тело?

– С ним пока еще не все ясно, но пошли слухи, что это может быть граф Розмерский, Роджер Шоу. Ваш дядя, – перевел взгляд на меня Грег.

Я в растерянности опустилась на стул.

– Они были похоронены вместе?

– Возможно.

– А какие-нибудь следы или улики, позволяющие установить причину смерти, имеются? – спросила я.

– Судя по всему, оба тела пострадали в пожаре. Это все, что нам известно на данный момент, – ответил Грег.

– В пожаре? – повторила я и посмотрела на Самира. Ему явно пришла в голову та же мысль, что и мне. Спальня в доме была сильно повреждена. И тоже при пожаре… Но кто был причастен к нему? В груди похолодело. Мама?

– Что требуется от меня? – поинтересовалась я у детектива.

– Пока ничего.

– А где нашли тела? Вы знаете? В какой именно части сада?

– Мне известно только то, что они были закопаны недалеко от стены и ручья. Оползень обрушил стену.

Я кивнула. Я сразу поняла, о каком месте речь. О пригорке, на котором рос розовый куст с огромными оранжевыми цветками. Та самая роза, которую постоянно, на протяжении нескольких десятков лет, рисовала мама.

После ухода детектива, Самир спросил:

– Я могу тебя оставить одну? Мне надо ненадолго отлучиться – проведать отца.

– Конечно, поезжай. Я в порядке.

Самир приподнял густую бровь. И я замотала головой:

– Не в том смысле, что отлично себя чувствую. А в том, что ты можешь за меня не волноваться. Мне есть, чем заняться. И о чем подумать.

– Подумать о чем?

– Обо всем. О том, что я здесь делаю. И нужно ли мне это.

– Ты просто устала. Не сдавайся!

– Похоже, моя мама действительно причастна к исчезновению Санви, – с трудом выдавила я. – Твоя мать так сказала. Я глубоко оскорбилась. Но она была права.

– Не спеши с выводами, Оливия, – сказал Самир, ласково погладив меня по плечу. – Ты ошеломлена. Столько всего навалилось – смерть графа, пожар, теперь вот это… В таком состоянии не следует принимать решений.

– Именно в таком состоянии я приняла решение приехать сюда.

– И?

– Наверное, я принимала одно ужасное решение за другим. И продолжаю это делать. Александр сказал вчера, что я увязла по уши. И он совершенно прав. Он предложил мне за поместье огромную сумму. Возможно, мне следует принять его предложение, – подняла я глаза на Самира.

– Неужели ты всерьез задумалась о продаже? Барбер никогда не сделает усадьбу такой, какой хотела сделать ее ты.

– Усадьбу не спасти! – взорвалась я. – Ни сейчас, ни потом. Только мы добились хоть какого-то прогресса и бац… – щелкнула я пальцами. – Все труды прахом! – взглянула я на Самира с отчаянием. – Как ты не понимаешь? Ее невозможно спасти.

Самир сжал мое запястье:

– Ты же сильная женщина, Оливия! Ты не привыкла пасовать перед трудностями. И ты не можешь вот так легко сдаться! Ты видела вчера всех этих людей? Каким счастливыми они были? Розмер – символ для нашей деревни, часть ее истории. А какой интерес к нему поднялся после телешоу? Нет, Оливия, ты не должна сдаваться.