Его акцент из-за эмоций стал сильнее.

– Я не могу умереть, ты ж понимаешь, Никка, не могуумереть. Я был королем своему народу и не могу даже истаять, как бывает сдругими. Но я таю. – Он поднял болезненно тонкую руку. – Я таю воттак, словно какая-то гигантская рука выжимает из меня соки.

– Букка, пожалуйста, расскажи нам, как на тебя напалиголодные призраки, – тихо попросил Никка.

– Когда эта плоть, за которую я все еще цепляюсь,истает – я стану одним из них. Я буду одним из Жаждущих.

– Нет, Букка.

Он выставил вперед эту тонкую-тонкую ручонку.

– Нет, Никка, именно это и случилось с другимисильными. Мы не можем умереть, но не можем и жить, и мы остаемся между этим итем.

– Слишком хороши для ада, – сказал Дойл. – Ислишком плохи для рая.

Букка посмотрел на него.

– Да.

– Мне очень нравится узнавать новое о культуре фейри,но давайте вернемся к нападению, – напомнила Люси. – Расскажите мне,как они напали на вас, мистер Основа, или мистер Букка, или как еще васназывать.

Он моргнул почти по-совиному.

– Они напали на меня при первом признаке моей слабости.

– Чуточку подробнее об этом можно? – попросилаЛюси, раскрывая блокнот, с ручкой наготове.

– Ты их поднял, – заявил Рис. Он впервые обернулсяк Букке, в первый раз посмотрел на него с момента, как мы вошли в комнату.

– Йе, – подтвердил Букка.

– Зачем? – спросила я.

– Это входило в плату, которую с меня запросили, чтобыпринять ко двору фейри.

Мы все замолчали. На секунду это показалось объяснениемвсему. Это сделала Андаис – или приказала это сделать. Вот почему никто не смогее выследить. Вот почему никто из ее людей ничего об этом не знал. Она невовлекала в это никого из своих людей.

– Кому ты должен был заплатить? – спросил Дойл.

Я удивленно посмотрела на него, чуть не сказав вслух:"Это и так ясно". Но тут Букка проговорил:

– Таранису, конечно.

Мы все повернулись к постели, как в замедленной съемке.

– Ты сказал – Таранису? – переспросила я.

– Ты оглохла, девочка?

– Нет, – сказала я, – просто удивилась.

Букка посмотрел на меня, нахмурившись.

– Почему?

Я оторопело моргнула.

– Я не знала, что Таранис – такой псих.

– Ну, так это не я здесь дурак.

– Она не видела Тараниса с тех пор, как быларебенком, – пояснил Дойл.

– Тогда прошу прощения. – Он обвел менякритическим взором. – Она похожа на благую сидхе.

Я не совсем поняла, как отреагировать на комплимент. Сучетом обстоятельств я даже не была уверена, что это – комплимент.

Люси подошла к дальнему краю кровати.

– Вы утверждаете, что король Благого Двора приказал вампробудить этих голодных призраков?

– Угу.

– С какой целью? – спросила она. Кажется, мы всесегодня задавали слишком много вопросов.

– Он хотел, чтобы они убили Мэви Рид.

Люси вытаращилась на него.

– Ну, я совсем запуталась. Почему король хочет смертизолотой богини Голливуда?

– Не знаю почему, – ответил Букка, – и неинтересуюсь. Таранис обещал дать мне достаточно силы, чтобы восстановить то,что я потерял. Я в конце концов решился быть принятым к Благому Двору. Но онобещал это мне при условии, что Мэви умрет и что я смогу справиться сЖаждущими. Многие из них когда-то были моими друзьями. Я думал, они подобны мнеи будут рады возможности вернуться, но они уже не Букки, не сидхе, даже нефейри. Они – мертвецы, мертвые чудовища. – Он закрыл глаза и глубоковздохнул. – Стоило мне дрогнуть однажды, и они напали на меня, а теперьони едят – не для того, чтобы вернуться к себе прежним, а просто потому, чтоголодны. Они охотятся, как волки. Просто потому, что хотят есть. Если онипоглотят достаточно жизней, чтобы стать чем-то похожим на сидхе, они будут такужасны, что даже Неблагой Двор с ними нельзя будет сравнить.

– Не в упрек, – сказала Люси, – но почему выне рассказали все это социальному работнику или послу?

– Только когда я увидел Никку – и даже гоблина, –я понял, каким глупцом я был. Мое время ушло, но мой народ жив. Пока моя кровьживет – род Букка не мертв. – В его глазах заблестели слезы. – Яхотел спасти себя, хоть бы это и означало смерть тех, кто остался от моегонарода. Я ошибался, так чудовищно ошибался.

Он теперь первым потянулся к руке Никки, и Никка взял его заруку, улыбнувшись.

– Как нам их остановить? – спросил Дойл.

– Я их поднял, но мне не под силу их уложить. У меня нехватит силы.

– Ты можешь сказать нам заклинание?

– Угу, но это не значит, что вы сумеете его применить.

– Это уже наша забота, – сказал Дойл.

Букка рассказал нам, как он планировал усыпить призраков.Люси записывала. Все остальные только слушали. Дело не в волшебных словах,нужно только твердое намерение и представление, как добиться цели.

Когда он рассказал нам все, что знал о Жаждущих, я спросила:

– Это ты скрывал Безымянное от Неблагого Двора?

– Девочка, разве ты не слушала? Его скрывает Таранис.

– Ты его тоже поднял для Тараниса? – Я не смогласкрыть удивление.

– Я поднял Жаждущих с небольшой помощью Тараниса, аТаранис поднял Безымянное с очень небольшой моей помощью.

– Он был одним из главных, кто стоял за созданиемБезымянного, – заметил Дойл.

– Зачем ему это понадобилось? – спросила я.

– Наверное, он собирался потом вытащить часть силы изэтой твари, – сказал Букка, – и может, он это и хотел сделать сейчас,только все пошло не так, как он рассчитывал.

– Значит, Безымянное подвластно Таранису, –заключил Гален.

– Не-а, парень, ты что, еще не понял? Таранис освободилего, приказал ему убить Мэви, но у него теперь не больше власти над Безымянным,чем у меня – над Жаждущими. Он скрыл от всех, что он наделал, но теперь тварьпрячется сама. Таранис не то что забеспокоился, когда это понял, – онперепугался до чертиков, я вам скажу, и правильно сделал.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Когда я попытался послать Жаждущих сквозь защитныечары Мэви, они не смогли их преодолеть. Они избавились от меня и нашли другуюдобычу. Я видел тварь, которую вы зовете Безымянным. Она пробьет ее защиту иубьет ее, но что она будет делать потом?