– Не знаю, – прошептала я.

– Все, что ей, черт ее возьми, заблагорассудится, –ответил Букка.

– Он говорит, – пояснил Рис, – что послетого, как Безымянное убьет Мэви Рид, оно лишится цели. Эта огромная невероятномощная тварь уничтожит все вокруг себя.

– Вот умный мальчик, – оценил Букка.

Я посмотрела на Риса:

– Почему ты так думаешь?

– Я отдал этой твари большую часть своей магии. Я знаю,что она сделает, Мерри. Нам нельзя позволитьей убить Мэви. Пока она жива, тварьбудет пытаться убить ее и будет стараться скрыть свое присутствие, пока недостигнет своей цели. Но как только Мэви умрет, она ворвется в город. В южнойКалифорнии сорвется с цепи самая жуткая магия, которой обладали фейри. Эташтука растопчет Лос-Анджелес, как Годзилла – Токио.

– И как мне теперь убедить Петерсона, что древняя магияфейри вот-вот опустошит город? – спросила Люси.

– Никак, – хмыкнула я. – Он все равно неповерит.

– Так что нам тогда делать? – спросила она.

– Сохранить жизнь Мэви Рид. Может, стоит убедить ее,что это время года благоприятно для поездки в Европу. Может, пока она будетубегать, мы придумаем что-то получше.

– Неплохая идея, – сказал Рис.

– Беру свои слова назад, – ухмыльнулсяБукка. – Ты тоже умная.

– Приятно слышать, – заметила я. – Укого-нибудь есть сотовый?

У Люси был. Я взяла трубку, и Люси продиктовала мне телефонМэви Рид по своей маленькой записной книжке. На звонок ответила Мари, личныйсекретарь Мэви. Она была в истерике. Она завопила: "Это принцесса,принцесса!", и трубку перехватил Джулиан.

– Это ты, Мередит?

– Я. Что случилось, Джулиан?

– Здесь что-то есть, что-то такое большое физически,что я даже не могу все его прочувствовать. Оно пытается прорваться сквозьзащиту и, кажется, вот-вот прорвется.

Я пошла к выходу.

– Мы уже едем, Джулиан. И вызываем полицию; она приедетраньше.

– Похоже, ты не удивилась, Мередит. Ты знаешь, что этоза штука?

– Да, – ответила я и ввела его в курс дела, покамы бежали по больнице к машинам. Я сказала ему, с чем они имеют дело, но незнала, поможет ли это ему хоть чуточку.

Когда мы приехали, поместье Мэви Рид было наводнено полициейвсех и всяческих родов. Черно-белые машины, обычные машины, бронированныемашины спецназа, машины "скорой помощи" сгрудились на дистанции,которая была сочтена безопасной. Все бегали с пистолетами. Кто-топристреливался уже к стене перед домом Мэви. Увы, стрелять им было не в кого.

Женщина в полном обмундировании с надписью SWAT[20] наспине стояла позади барьера из машин в центре круга и пентаграммы, нарисованныхмелом прямо на дороге. Полицейский департамент Лос-Анджелеса одним из первых встране прикрепил ведьм и колдунов ко всем спецподразделениям.

Я почувствовала ее чары, как только заглох мотор. От нихбыло трудно дышать. Мне, Холоду и Дойлу довелось ехать с Люси. Дойл – вособенности – не получил удовольствия от бешеной езды. Он вывалился наклубничную грядку и так и стал там на колени. Люди думали, наверное, что онмолится – и в общем, так оно и было. Он возобновлял свою связь с твердойпочвой. Дойла здорово пугали почти все способы передвижения, изобретенныелюдьми. Он был способен передвигаться таинственными способами, от которых якричала бы потом всю жизнь от ужаса, но быстрая езда в транспортном потокеЛос-Анджелеса его едва не прикончила. Холод был как огурчик.

Остальные стражи, и Шалфей с ними, набились в фургончик.Дойл настоял на том, чтобы заехать домой за дополнительными клинками. Люси былапротив, пока ей не сказали, что на Безымянное пули не подействуют, если неразрушить его гламор. Дойл заверил ее, что если и существует что-нибудьспособное разрушить гламор, то оно хранится у нас дома.

В результате Люси решила, что все же стоит сделать крюк. Онарадировала коллегам, что без магической помощи полиция может и не увидетьтварь, не то что подстрелить ее.

Видимо, нам поверили на слово. Ведьма, похоже, попробовалачто-то простое, и когда оно не помогло, взялась за мел, покрыв рунами добрыхдевять ярдов дороги. Руны ожили, испуская удушающий, обжигающий кожу порывэнергии, что-то вроде неосязаемого ветра.

Заклинание рванулось из круга и ударило в свою мишень.Воздух пошел волнами, как над расплавленным летней жарой асфальтом. Вот тольков нашем случае марево забиралось выше и выше, пока не обрисовало башню футов вдвадцать высотой[21].

Я думала, что полицейским, лишенным магических талантов, этомарево не видно, но волна ахов и проклятий дала мне понять, что я ошиблась.

Люси уставилась на марево.

– Уже можно стрелять? – спросила она.

– Да, – ответил Холод.

В общем-то он мог и не отвечать. Не знаю, кто командовалполицией, но он уже отдал приказ – и звук выстрелов внезапно заполнил всепространство, слившись в один мощный взрыв.

Пули прошли через мерцающее вроде-бы-тело, словно его там небыло. Я подумала, куда в результате попадут все эти пули, потому что они так ипродолжали бы лететь, пока не нашли бы другую цель, но тут по оцеплениюпередали приказ: "Не стрелять, прекратить огонь!"

Внезапная тишина звоном отдалась в ушах. Мерцающая фигурапо-прежнему колотилась в стену или, точнее, в заклинания на стене. По-моему,пули оно попросту не заметило. Как и полицию.

– Что это было? – спросила Люси.

– Оно находится между временами, – сказал Дойл. Онподошел к нам, пока мы смотрели, как в тварь всаживают пули. – Эторазновидность гламора, которая помогает фейри скрываться от глаз смертных.

Люси посмотрела на меня.

– Ты тоже так можешь?

– Нет, – сказала я.

– Как и другие сидхе, – заметил Дойл. – Мыотдали эту способность Безымянному.

– Я никогда не умела ничего подобного, – возразилая.

– Ты родилась после того, как мы создали двазаклинания, подобных заклинанию Безымянного, – объяснил Дойл. – Ктоупрекнет тебя в том, что ты можешь меньше, чем мы могли когда-то?

– Ведьма разрушила часть его чар, – сказал Холод.

– Но слишком мало, – буркнул Дойл.

Они переглянулись.

– Нет, – сказала я. – Нет, что бы вы низадумали!