прятала еду, исследователь прекращал воспроизведение записи и позволял настоящей вороне-конкуренту, от которой были записаны звуки, войти в комнату для кэшинга и искать спрятанную еду в присутствии фокусной вороны.

По мнению исследователей, глазок в экспериментальном тесте является новым наблюдаемым признаком, поскольку у ворон "отсутствует специфическая ассоциативная история кэширования в присутствии глазков" (Bugnyar et al. 2016: 4). То есть до проведения теста с глазками у ворон-конкурентов не было опыта воровства пищи из тайников, сделанных за непрозрачными барьерами с глазками, и поэтому маловероятно, что до эксперимента вороны могли знать, как конкуренты будут вести себя по отношению к тайникам, сделанным за непрозрачным барьером с глазком. Таким образом, по мнению исследователей, тест с глазком удовлетворяет условию новизны подсказки.

Исследователи также утверждают, что в тесте с глазком нет сбивающих с толку подсказок, поскольку "нет реального конкурента, взгляд которого можно было бы прочитать" (Bugnyar et al. 2016: 3). Без реального ворона-конкурента, присутствующего в тесте с глазком, утверждают исследователи, нет никаких сбивающих наблюдаемых признаков, таких как линия взгляда ворона-конкурента, которые фокальные вороны могли бы правдоподобно представить и использовать для предсказания воровского поведения конкурента, подобного тому, что наблюдалось в тесте с открытым окном. Таким образом, по мнению исследователей, условие отсутствия мешающих подсказок также выполняется.

Если предположить, что приведенные выше аргументы исследователей обоснованны, то окажется, что их тест "опыт-проекция" удовлетворяет четырем условиям валидного теста на чтение мыслей и, следовательно, решает логическую проблему. Поскольку тест с глазком предположительно удовлетворяет условию отсутствия сбивающих подсказок, маловероятно, что фокальные вороны, если бы они были читателями поведения, смогли бы предсказать сходное поведение (реального/воображаемого) конкурента в тестах с глазком и открытым окном, поскольку в этих двух условиях теста (очевидно) нет общей наблюдаемой подсказки, которую фокальные вороны могли бы представить и использовать для предсказания сходного поведения конкурента. Но это не так уж маловероятно, если вороны читают мысли и обладают ментальным понятием "видеть". Ведь в обоих тестах вороны могли сделать вывод, что (реальный/воображаемый) конкурент может видеть комнату для тайников - вывод, который в тесте с глазком мог быть основан на знании, полученном в ходе ознакомительного испытания, что глазки позволяют видеть комнату для тайников, и который в тесте с открытым окном мог быть основан на предварительном знании, что конкуренты, имеющие линию взгляда на комнату для тайников, могут видеть комнату для тайников. Тогда вороны могли применить свои знания о том, что тайники, которые видят конкуренты, с меньшей вероятностью будут разграблены, если кэширование проводится быстро, а место кэширования не посещается повторно, чтобы предпринять аналогичные стратегии кэширования в тестах с открытыми окнами и глазками, что вороны и сделали. В тестах с открытыми окнами и с глазками средняя продолжительность закладки кусочка пищи и среднее количество возвращений к местам тайников были почти одинаковыми и значительно ниже, чем в тесте с закрытыми окнами. На основании этих результатов исследователи пришли к выводу, что

Вороны отнеслись к тестовому условию [глазок] так же, как и к тестовому условию [окно открыто], что указывает на то, что они могут обобщить свой собственный опыт использования глазка в качестве воришки [в ознакомительном испытании] и предсказать, что слышимый [воображаемый] конкурент может потенциально увидеть их тайники.

(Бугняр и др. 2016: 3, курсив добавлен)

Ряд исследователей утверждают, что тест визуальной проекции опыта с прозрачными и непрозрачными барьерами не решает логическую проблему именно потому, что не удовлетворяет условию отсутствия мешающих подсказок (Andrews 2005; Hurley and Nudds 2006; Lurz 2009, 2011; Perner 2012). Боюсь, что исследование Бугняра и коллег ничем не отличается по этому показателю от более ранних тестов визуального опыта-проекции с использованием прозрачных и непрозрачных барьеров. Вопреки утверждениям исследователей, тот факт, что в тесте с глазком нет реального конкурента, не означает, что нет сбивающей с толку наблюдаемой подсказки, такой как линия взгляда, которую вороны могли бы обоснованно принять за репрезентативную и использовать для предсказания аналогичного поведения от (реального/воображаемого) конкурента в тестах с глазком и открытым окном. Хотя в тесте с глазком не было реального конкурента, фокальных ворон заставляли думать, что он есть, и, следовательно, они вполне могли считать, что этот (воображаемый) конкурент потенциально может смотреть в комнату для тайников через глазок. Если спросить, почему вороны могли так думать, то ответ будет таким: вороны могли узнать в ходе ознакомительного испытания, что подглядывание через глазок обеспечивает линию взгляда в комнату для кэшинга, и использовать это знание, чтобы сделать вывод, что (воображаемый) конкурент потенциально может иметь линию взгляда в комнату для кэшинга, если он подглядывает через глазок. Это объяснение, кстати, аналогично и, следовательно, не менее правдоподобно, чем то, которое Бугняр и коллеги дают на аналогичный вопрос: почему фокальные вороны могли думать, что (воображаемый) конкурент потенциально может видеть комнату для кэшинга, учитывая, что реального конкурента, за которым вороны могли бы наблюдать, не было? Ответ исследователей заключается в том, что вороны-фокусы, исходя из своего опыта подглядывания в глазок, узнали, что глазок позволяет видеть комнату для кэшинга, и использовали это знание, чтобы сделать вывод, что (воображаемый) конкурент потенциально может увидеть комнату для кэшинга, если заглянет в глазок.

Поэтому кажется, что фокальные вороны могли бы так же легко пройти тест Бугняра и коллег, если бы использовали стратегию чтения поведения. Благодаря их прошлому опыту кэширования пищи в условиях конкуренции, можно предположить, что до теста на глазок вороны знали, что тайники, на которые вороны-конкуренты смотрят в упор, с меньшей вероятностью будут разграблены, если кэширование проводится быстро и к месту кэша не возвращаются; И они могли использовать это предварительное знание, вместе со знанием, полученным в ознакомительном испытании, о том, что глазок обеспечивает линию взгляда в комнату для кэшинга, для предсказания такого же поведения от (воображаемого/реального) конкурента в тестах с глазком и открытым окном.

 

Как решить логическую задачу

Разработать тест на чтение мыслей для животных, в котором были бы соблюдены все четыре вышеперечисленных условия, сложно, но не невозможно (см. Lurz 2009, 2011; Lurz and Krachun 2011). Хотя я не верю, что исследование Бугняра и коллег решает логическую проблему, я считаю, что его модифицированная версия может это сделать. Необходим экспериментальный тест, в котором соперник может видеть, но не имеет прямой видимости комнаты для кэшинга. Один из способов добиться этого - использование зеркал, поскольку зеркала позволяют видеть вещи, например свое лицо или комнату за головой, на которые нет или не может быть направлен взгляд.

Представим, что вороны проходят следующие три теста. Тест с открытым окном (базовый) - такой