он почти не изменился, но теперь это был не мальчик, любопытный и шаловливый, теперь это был юноша – серьёзный, решительный, думающий. Она молча прошла за ним в палатку, села, следуя его примеру, на матерчатый пол, так, что их колени соприкасались.

– Итак, что здесь происходит, мама? В общих чертах я знаю что и как – там, где я был, тоже есть маги и они умеют видеть происходящее в других мирах, хотя, конечно, и не детально. Благодаря им я сумел связаться с Всемилой, когда Викториан заманил вас в тот мир. Теперь мне надо знать точно, какие изменения произошли.

Маргарита рассказала ему обо всём, что произошло, начиная с того момента, когда она узнала о его похищении. Слушая, Бажен всё больше хмурился.

– Это очень плохо, – проговорил он наконец. – Надеюсь, той помощи, что они смогли оказать нам, хватит, чтобы начать борьбу.

– О какой помощи ты говоришь?

–Там тоже есть Орден. Но он не распространён так, как здесь. Там есть отряды, созданные специально для того, чтобы уничтожать адептов Ордена. Один из таких отрядов пришёл со мной.

– Ты молодец, сын. Это лучшее, что можно было предпринять. Местные слишком запуганы, чтобы бороться. Им нужен толчок, надежда. Потом, когда они увидят, что с Орденом можно и нужно воевать, они тоже поднимутся. Тогда и у нас будут отряды.

– Да? Но ты понимаешь, что они будут уничтожать всех – всех! – адептов Ордена, про которых узнают?

Бажен с беспокойством смотрел на мать. Она не сразу поняла, чем вызвано это беспокойство.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила она, чтобы быть абсолютно уверенной, что поняла правильно.

– Но ведь ты глава Ордена! – воскликнул он в ответ. – Разве это не беспокоит тебя?

Маргарита и Бажен смотрели друг не друга, как два военачальника, которым предстоит принять решение. Для каждого из них было очень важно, чтобы это решение было правильным. Маргарита первая нарушила молчание.

– Сын, я глава Ордена, но мы на одной стороне. И знаешь, есть один момент, который стоит учесть. Я, будучи главой Ордена, приказала использовать в ритуалах только тех, кто состоит в Ордене. Я думаю, вы согласитесь, что в первую очередь надо убирать тех адептов, которые нарушают этот приказ и нападают на мирных жителей, а лишь затем тех, кто, выполняя приказ, работает вам на руку.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю вам сосредоточить вашу деятельность на внешнем мире, обходя стороной Обитель. Там у вас тоже будет немало работы. И ещё, было бы неплохо, если бы нашлась пара парней, которым я могла бы давать информацию об адептах, нарушающих мой приказ и приносящих в жертву людей, не состоящих в Ордене.

– Но ведь Обитель – средоточие зла. Именно её мы и хотели уничтожить первой.

– Нет, сын. Во-первых, там буду я, а только я на данный момент могу получить информацию о каждом, кто состоит в Ордене. Вам же придётся продираться сквозь дебри лжи, клеветы, молчания, и вы рискуете наделать ошибок, пропустив кого-либо из адептов, что, впрочем, не так страшно, или устранив кого-либо, кто не имеет к Ордену отношения, что гораздо хуже, так как подорвёт доверие к вам и усложнит вашу задачу. Во-вторых, как я уже говорила, те, кто выполняют мой приказ, должны иметь преимущество перед теми, кто нарушает его. Ты согласен?

– Да.

– Надежда попасть в Обитель – зону, свободную от воинов твоего отряда, будет хорошим стимулом для них, чтобы выполнить приказ. В то же время страх быть изгнанным удержит их от нарушения и в дальнейшем.

– Так.

– Значит, ты согласен оставить Обитель в покое?

– Да, но только до той поры, пока за стенами обители есть хоть один адепт.

– Именно так. Только боюсь, пройдёт не один год, пока вы справитесь с этой задачей.

Бажен с минуту молчал, раздумывая. Кажется, всё верно. Всё мама говорит правильно. Но…

– Но что же делать мне?

Он был в затруднении и своим вопросом по-детски просил помощи у матери.

– Я не могу сказать им то, что ты сказала мне. Глава Ордена – моя мама и сотрудничает с нами! Этому не поверят. А если поверят, то могут решить, что я перешёл на твою сторону, то есть на сторону Ордена. А если об этом узнают в Ордене? Что тогда?

– Сын, Орден пытаются уничтожить не одну сотню лет. Если бы это было просто, его давно бы уже не существовало. По-моему, надо сделать так: я останусь жить в Обители. Мои друзья покинут её (каждый нужен на своём месте), после чего на Обитель будет наложено заклятие, и её нелегко будет найти.

– Кто наложит заклятие?

– Я не знаю. Посмотрим.

– Когда?

– На рассвете.

– Хорошо. – Бажен немного помолчал, потом встал на ноги и решительно проговорил: – Надеюсь, у тебя всё получится, мама. Днём мы выступим в поход.

Маргарита нежно притянула сына к себе.

– Прощай, сын. Возможно, мы никогда больше не увидимся или увидимся через много лет. Но ты сможешь приходить к отцу. Я тоже время от времени буду приходить к нему.

Маргарита вышла из палатки, огляделась, проверяя, не видит ли кто и поднялась в воздух. Бажен не вышел следом за ней. Он остался в палатке один, пока не высохнут слёзы.

К возвращению жены Григорий приготовил довольно удобное ложе из простынь и подушки, взятой с кровати Леона. Он знал, что связаться с Силеной Маргарита может только во сне и хотел, чтобы хоть это она могла сделать в относительном комфорте. Маргарита с улыбкой коснулась щекой его щеки, улеглась и задремала. Он же сел рядом с ней на пол, чтобы никто ей не помешал.

Григорий смотрел на лицо жены. Он видел, как гримаса страдания исказила его. Это значит, она опять видит кого-то, проводящего ритуал. Вот она хмурит брови – гневается. А сейчас гнев сменился состраданием. Но вместе с тем было в её лице что-то ещё. Сожаление о своей беспомощности, вот что. Но вот она успокоилась. На губах появилась улыбка.

Задремав, Маргарита увидела во сне лесную поляну. Лунная ночь могла быть прекрасной, скрывая под своим пологом робкие чувства влюблённых. Но вместо этого темнота скрывала преступление. Несколько молодых парней окружили дерево, к которому была привязана девушка, совсем юная. Две коротких косички усиливали впечатление её крайней юности. В лунном свете холодно блеснул нож. Девушка не осмеливалась плакать. Она молча смотрела на мучителей, прекрасно зная, что её ждёт.

– Остановитесь! – приказала им Маргарита, вложив в приказ всю свою волю. Раньше она никогда не пыталась вмешиваться в то,