class="p">Дни тянулись вереницей – один похож на другой – в тишине и спокойствии. Казалось бы, чего уж лучше. Судьба предоставляет передышку, этому надо радоваться. Но радоваться не получалось. Тишина и спокойствие были вовсе не те, что позволяют расслабиться и на время забыть о неприятностях. Ощущение близкой опасности, гнетущая монотонность делали путешествие на редкость тягостным. По правде сказать, небольшая стычка сейчас обрадовала бы путешественников. Она доказала бы, что все эти дурные предчувствия не напрасны. Но им никто не попался. Они специально выбирали дорогу подальше от городов и деревень. Пока тянулся лес, это было легко. Города в лесу встречаются редко, деревни и того реже.

Ближе к горам лес становится не таким густым. Это обжитая территория. Иосиф и Петро с тяжёлым чувством ожидали того момента, когда поселения нельзя будет незаметно обойти стороной. Они знали, что там их не ждёт ничего хорошего.

Они были правы, но и не правы в то же время. Правы они были в том, что в поселениях их не ждёт ничего хорошего. Но они ошибались, думая, что это плохое будет связано с ними. То, что они увидели, пробудило в их сердцах сострадание и боль.

Жизнь северян никогда не была лёгкой и беззаботной. Вырастить и сохранить урожай в этом суровом климате могли только опытные, старательные труженики. Дети обучались этому с малых лет, чтобы став взрослыми они не умереть с голоду. Домашние животные, которых здесь очень любили и берегли, также требовали немало заботы и внимания. Но даже в самые трудные, неурожайные годы северяне не падали духом, а гордо поднимались навстречу беде. Теперь же путников встретили вымершие улицы, запертые или пустые дома, явно покинутые тайком и в спешке. Нет, война началась не тогда, когда Маргарита выступила против Викториана, и не тогда, когда Бажен вернулся со своим отрядом. Она началась тогда, когда кто-то впервые воспротивился Ордену и заступился за близкого человека или, может быть, отомстил за него. Сейчас перевес был на стороне Ордена, но противники его не сдавались. Подтверждение тому они увидели на окраине одного посёлка, там, где дома уже кончились, а целина ещё не началась. Человека убили давно, так что нельзя было сказать, как это было сделано. Но тело его так никто и не похоронил. Те, кто состоял в Ордене, не заботились ни о ком, кроме себя. Забота о ком бы то ни было считалась у адептов проявлением слабости. Выживает сильнейший, – таков девиз, продиктованный им Викторианом, – и если человек погибает, значит он слаб или не умён, а таких жалеть нечего. Те же, кто в Ордене не состоял, считали, что погибший получил по заслугам и тело его хоронить не следует в назидание и предостережение другим. В том, что погибший принадлежал к Ордену, убеждал портрет Викториана на его груди, выполненный довольно небрежно и пронзённый деревянным колом – оружием, издавна использовавшимся для борьбы с нечистой силой.

– Смотри-ка, – задумчиво произнёс Иосиф, – а мы-то думали, что Ордену никто уж больше не сопротивляется.

Петро посмотрел на него с мрачным торжеством.

– Я знал, что этого не может быть. Просто мы всегда путешествуем слишком высоко, чтобы разглядеть, что происходит на земле.

Иосиф помнил, как Петро рассказывал однажды о том, что адепты Ордена убили его девушку, и понимал его чувства. Сам он не был сторонником такой расправы, даже из мести. Но вряд ли сейчас был иной способ обуздать уверившихся в своей безнаказанности адептов. Сейчас его больше волновало другое.

– Однако ж, они знают Викториана в лицо. Нам стоит держаться подальше от людей, пока кто-нибудь не увидел его, иначе у нас могут быть

неприятности, – сказал он.

– А разве нельзя просто замаскировать его? – спросил Петро. – Григорий, кажется, называл это «заклинанием личины».

– Не выйдет. На нём уже есть одно заклинание. Если бы нам пришлось оставить его на месте, я, пожалуй, рискнул бы наложить на него несколько заклинаний. Но в пути это может быть чревато.

Григорий тронул вожжи. Лошадь послушно пошла дальше, таща за собой повозку.

Петро и Иосиф устроились рядом. Правили они по очереди, но даже во время отдыха, несмотря на усталость, предпочитали сидеть на передке. Соседство Викториана их тяготило. Каждый из них ловил себя на том, что отнюдь не считает его поверженным врагом. Он и сейчас оставался для них источником опасности. И то, что он мёртв, ничего не меняло.

Повозка тряско катила по дороге. С тех пор, как Орден набрал силу, желающих путешествовать становилось всё меньше. Дороги зарастали травой, ямы, которые некому было засыпать, скрывались под ней, что делало продвижение достаточно трудным. Лошадь неведомым людям образом угадывала, куда поставить ногу, чтобы не оступиться. Повозка такими способностями не обладала, колёса катились по колее. Это-то и привело к катастрофе. Лошадь неожиданно шагнула в сторону. Никто не успел понять, что произошло, как повозка накренилась и остановилась. Мужчины соскочили на землю. Оказалось, что лошадь свернула с дороги, чтобы обойти довольно глубокую, узкую и длинную извилистую трещину в высохшей земле. Если бы нога её попала в эту трещину, перелом был бы неизбежен. Лошадь спасла себя, но повозка засела прочно. Путешественникам пришлось приложить немало усилий, чтобы выдернуть колесо из трещины. Когда же, наконец, им это удалось, повозка стояла на земле несколько кособоко. Результаты осмотра не утешали.

– Повреждена ось, – вынес вердикт Иосиф. – Какое-то время она продержится, но ремонт необходим. Или нужно менять средство передвижения.

– Где ж мы здесь можем взять другое средство передвижения? Вокруг ни души.

– Значит, движемся дальше, но не торопясь. Дойдём до ближайшего поселения, а там посмотрим.

Чтобы не усугублять положение, дальше решено было идти пешком. Это позволило им не нагружать повреждённую ось и более тщательно выбирать дорогу. Теперь они продвигались медленно, заночевать пришлось в поле. Зато до города добрались без дальнейших неприятностей.

Ворота города не охранялись. Нельзя было найти врага страшнее того, что уже держал в страхе людей. Если бы какая-нибудь армия вдруг решила напасть, её встретили бы с радостью. Чем больше людей, тем меньше вероятность стать очередной жертвой Ордена. Люди на улицах провожали повозку настороженными взглядами. Но эта настороженность не относилась к ним лично. Точно также они смотрели и друг на друга.

В полном молчании друзья двигались по городу и остановились лишь у первой попавшейся кузницы. Они не собирались задерживаться надолго. Иосиф мог и сам починить повозку. Требовалось только закупить всё необходимое. Заодно решили пополнить и другие запасы.

Иосиф и Петро зашли в лавку, а Григорий на всякий