– Да, – не сомневаясь ни секунды и не видя расставленных в моём вопросе сетей, уверенно ответила Нат.

– А если он захочет на тебе жениться?! – заранее радуясь своей победе, с иронической улыбкой поинтересовалась я, вскинув руки вверх.

– Пусть женится, – совершенно неожиданно выдала Нат, спокойно пожав плечами, отчего я, остановившись напротив нашего гаража, замерла с широко распахнутыми глазами. – Я ведь уже однажды отвечала тебе на подобный вопрос. И я не шутила. Если он настоящий мужчина и он действительно этого хочет, значит он это получит, – серьёзным тоном добавила огневолосая. – Моя позиция такова: женщина не должна мешать мужчине в достижении его цели, но и упрощать ему задачу тоже не обязана. Он – мужчина. Захочет – сделает, а если не сделает, значит либо недостаточно мужественен, либо недостаточно хотел.

Наши отношения с Дарианом начали ухудшаться.

Дариан стал ежедневно на меня давить своим вниманием, стал всё чаще называть меня каким-нибудь “солнышком”, “котиком” или “зайчиком”, отчего у меня буквально пар из ушей шёл, стал ежедневно по несколько раз в день говорить мне о том, что наши отношения уже не нуждаются ни в каких договорённостях, так как мы уже приклеились друг к другу окончательно и бесповоротно и, что больше всего меня раздражало, стал больше уделять внимания поцелуям, а не сексу. Он целовал меня слишком долго, прежде чем начинал “основной” процесс, после чего целовал меня в “процессе” и после “процесса”, из-за чего теперь я покидала его постель не только физически удовлетворённой, но и морально раздражённой. Так продолжалось вплоть до двадцать третьего декабря – первого дня каникул Ирмы, вечером которого Дариан должен был вылететь с ней на неделю в Китцбюэль* (*Старинный австрийский город-курорт горнолыжной направленности в Тироле, Австрия). Я не должна была приезжать в этот день, но Дариан отправил Ирму с Крисом на шопинг, который должен был продлиться не менее трёх часов, и позвонил мне с требованием явиться, так что уже в девять часов утра я была в его спальне, а уже в десять чувствовала себя выжатым лимоном.

Наконец оторвавшись от моих губ, вернее уступив моему напору и наконец отстранившись от меня, но не выпустив моего тела из своих объятий, Дариан, всё ещё тяжело дыша, вдруг спросил:

– Может быть ещё передумаешь и полетишь с нами? Или можем отправить Ирму в Китцбюэль, а сами рванём в Межев* (*Коммуна во французском департаменте Верхняя Савойя, регион Рона – Альпы).

Услышав это, я окончательно выбралась из его объятий и, откинувшись на подушку, тяжело выдохнула, уставившись взглядом в потолок.

– Прекрати уже это, – отстранённо произнесла я.

– Что “это”?

Повернув голову в сторону Дариана и заглянув в его глаза снизу вверх, я сосредоточенно-тихо произнесла:

– Послушай, я ведь действительно тебя не люблю.

– Таша, – на тяжёлом выдохе произнёс моё имя он, отвернувшись от меня и приложив указательный и большой пальцы к зажмурившимся глазам. – Когда тебе нечего сказать, лучше помолчи.

– Почему же нечего? – едва уловимо возмутилась я. – Мне много чего есть сказать. Мне надоело, что ты давишь на меня.

– Я ещё на тебя не давил, – твёрдо, даже с угрозой произнёс Дариан, резко сев на кровати. – Если я начну на тебя давить, ты не выдержишь и первой волны, – не смотря на меня, добавил он.

– Ты мне угрожаешь? – сев справа от Дариана, прищурилась я, пытаясь понять. Но он не отвечал и тогда я попыталась повернуть его к себе за плечо, татуировка на котором всегда заставляла меня замирать от восхищения перед её исполнением. – Дариан, – требовательно произнесла его имя я, после чего с силой дёрнула его плечо, желая, чтобы он наконец обернулся, и он обернулся, неожиданно резко и с ярко выраженной угрозой ударив рукой возле моего бедра.

– Ты испытываешь моё терпение! – буквально прорычал он. – Ты хотя бы понимаешь, с кем имеешь дело?! Мне не нужно твоё разрешение, чтобы увезти тебя в Межев или Клостерс*. Мне стоит лишь один раз щёлкнуть пальцами, и уже сегодня ты будешь в той точке мира, в которой я захочу тебя видеть! (*Клостерс-Зернойс – коммуна в Швейцарии, в кантоне Граубюнден).

– С чего ты взял, что можешь мной распоряжаться?! – буквально вскочив с кровати, воскликнула я, потянув за собой шлейф из одеяла. – Ты мне никто! – уже запрыгивая в джинсы, резко выпалила я.

– Я тот, с чьим мнением ты будешь считаться, хочешь ты того или нет, – уже с меньшим пылом, но не с меньшей самоуверенностью произнёс Дариан, застёгивая ремень на своих джинсах.

– Знаешь что? С меня достаточно…

– Таша…

– Нет, всё, хватит…

– Таша, – подойдя ко мне впритык и схватив меня за плечи, вновь произнёс моё имя он.

– Так больше не пойдёт… – никак не хотела останавливаться я, желая договорить, но Дариан это ловко предотвратил – аккуратно, но требовательно встряхнул меня за плечи.

– Я решу этот вопрос по приезду из Австрии, хорошо? – заглянув мне в глаза, так убедительно произнёс он, что я вдруг замолчала, почему-то (явно по не присущей мне глупости) поверив его словам о том, что проблема всё-таки будет решена. – Обсудим это спустя неделю. За это время мы отдохнём друг от друга и сможем разрешить сложившуюся ситуацию на трезвую голову.

Я ему поверила… Впервые ли?.. И, смотря ему в глаза, позволила себя поцеловать.

Когда он вернётся из гор, он больше не будет на меня давить, навязывая мне душащие отношения. Мы просто продолжим спать вместе и ничего больше. Да, именно так и будет. А если не так, тогда я уволюсь. Я уволюсь…

Именно так я думала, шагая по выпавшему за прошедший час хрустящему снегу. Я говорила себе, что уволюсь, однако при этом слишком очевидно убеждала себя в том, что Дариан сможет остановиться и мне не придётся срываться с места.

Я изо всех сил хотела верить в то, что Дариан отступит. И, проявляя то ли банальную женскую глупость, то ли фатальную наивность, я позволяла себе в это верить.

Пока я сосредоточенно заморачивалась над моими отношениями с Дарианом, вокруг меня происходили перемены, на которые я мало обращала внимания. Когда же Риорданы улетели в Китцбюэль и я осталась в четырех стенах своего дома, я вдруг заметила, что именно произошло. Нат стала ночевать дома не больше одного-двух раз в неделю, и-то лишь ради того, чтобы Байрон не забывал о том, что она способна жить и вне его постели. Похоже она даже не осознавала, что фактически переехала к нему жить. Коко же, увлечённая позированием мистеру Гутману, возвращаясь с работы почти каждый вечер пропадала в его мастерской и, в итоге, я наконец осознала, что уже идёт месяц как по вечерам я смотрю футбол в полном одиночестве.

Не зная, куда себя деть во время внезапно образовавшегося отпуска, я с утра пораньше забирала Жасмин с Мией из рук Амелии и уходила с ними к Пени, чтобы девочки могли провести время с Рэйчел и Барни, а я – выпить пару порций глинтвейна с Пандорой. Пени напрочь отказалась от алкоголя, чтобы лишний раз не напрягать Руперта, хотя дважды она всё-таки согласилась составить нам компанию. Так Пени выиграла со счётом десять – два. Мы же с Пандорой пропустили через себя все двенадцать раундов.