у неё есть конкретная цель - спасти Нину, выполнить свой долг телохранителя! Ни к чему отвлекаться!

Вот только ноги сами несли Алёну к тёмной зоне. Невидимые нити не позволяли свернуть в сторону, да и сама воительница не хотела этого. Непонятное чувство тоски и любопытства даже подталкивали её, отчего шаги становились всё быстрее. Воительница приблизилась вплотную, остановившись в метре от непроницаемого мрака. Тот был похож на туман, только созданный из черноты. Алёна подняла руку, осторожно коснувшись тумана пальцем. Рука свободно прошла через него, без всяких последствий. Ничего, ни холода, ни тепла, ни даже покалывания.

Преодолевая странную, нетипичную для себя опасливость, девушка шагнула, задержав дыхание, будто нырнула в ледяную прорубь. Первый миг ей казалось, будто она ослепла. Глаза совсем ничего не видели, а потом словно бы отдёрнули полог, висящий перед лицом. Мрак исчез, и воительница увидела, что именно он скрывал от взглядов.

Перед Алёной стояла с закрытыми глазами, подняв сложенные лодочкой ладони к небу, прекрасная девушка. Длинные, стройные ноги, узкая талия, высокая грудь, лебединая шея, лицо, каждая чёрточка которого была идеальна, длинные волосы, заплетённые в сложную причёску. И острые уши, которые Алёна заметила далеко не сразу. Эльфийка! Перед ней стояла эльфийка!

Воительница хотела было окликнуть незнакомку, но тут до неё дошло, что перед ней стоит скульптура! Это было невероятно. Неведомый мастер настолько совершенно передал образ живой девушки, что сделал его почти неотличимым от оригинала. Алёна изумлённо охнула, стряхивая оцепенение. Когда первоначальный шок от увиденного прошёл, девушка подошла ближе, изучая статую более внимательно. Та стояла в центре небольшого бассейна, глубиной по локоть. И вода в этом бассейне была тем самым тёмным киселём!

Алёна осторожно обогнула статую, заходя той за спину. И обнаружила, откуда взялась эта самая жидкость. Из того места, где у человека находилось сердце, торчала рукоять обсидианового кинжала. Кто-то воткнул его статуе, отчего из неё и начала течь необычного вида "кровь".

"Что это такое? Какая-то чёрная магия? Откуда кровь у статуи? Или что это такое… Зачем вообще делать подобное?"

Вопросы теснились в голове, но юная воительница тряхнула головой, отгоняя их, будто назойливых насекомых. Не время решать загадки. Теперь она знала, что скрывается во мраке и можно было возвращаться к решению первоначальной задачи - спасать невесту.

Вот только странная горечь в душе никуда не уходила. Алёна знала, что должна уйти, но сердце не позволяло сделать и шаг прочь. Непонимающая, что происходит, девушка мялась на месте. Пока, наконец, не сделала то, что требовало от неё сердце. Девушка протянула руку, едва не коснувшись рукояти кинжала. В последнее мгновение какое-то внутреннее чутьё подсказало не трогать предмет голыми руками. Алёна оторвала лоскут одежды, обмотала ладонь. Лишь после этого девушка решительно схватилась за рукоять кинжала и одним резким движением вытащила его.

Никаких фанфар или ярких оптических эффектов. Лезвие легко вышло из камня оставив после себя сочащееся чёрной жидкостью отверстие. Помедлив, ожидая перемен и не дождавшись никаких, даже самых крохотных, Алёна завернула кинжал в тряпицу и сунула за пазуху. После этого воительница вышла за пределы "чёрного тумана". Необычное ощущение исчезло и теперь ничто не мешало юной воительнице спасти свою подопечную.

Прокравшись к подножию лестницы, девушка остановилась у её подножия и прислушалась. Так и есть - тишину нарушали непонятные звуки, похожие на бормотание. Слов разобрать было нельзя, слишком тихими они были. Не оставалось ничего другого, как начать подъём.

Неслышной тенью проскользнув по ступенькам, Алёна остановилась перед запертой дверью. Вернее, тем, что когда-то было дверью. Сейчас же перед воительницей была та же самая каменная кладка, что и внизу. Кто-то явно постарался, замуровав подвал с эльфийской статуей. И сделал это уже очень давно.

Именно давность кладки сыграла на руку Алёне. Приблизившись и ощупав камни, девушка поняла, что те держатся уже практически на честном слове. Достаточно было даже небольшого толчка, чтобы обрушить стену и выбраться наружу. Вот только если сделать так, то только глухие не узнают о появлении незваной гостьи. Придётся действовать тихо и осторожно. Максимально осторожно.

Внутри шевельнулось раздражение. Какая-то часть внутри девушки призывала к тому, чтобы немедленно броситься в атаку, убивая всех, кто встанет на пути. Другая же, сохранявшая рассудок, говорила, что в этом случае у заложницы, коей является Нина, не будет никаких шансов. И именно эта вторая половина победила.

Алёна приступила к извлечению первого камня. Выковыривая раствор, девушка настороженно прислушивалась к звукам. Бормотание стало громче, но слова оставались по-прежнему неразличимы. Хотя теперь они несли в себе ясно различимую угрозу. Девушка ускорила свои действия, чувствуя, что драгоценное время утекает.

На то, чтобы расчистить достаточный проход, ушло всего несколько минут. Алёна выбралась через него и осмотрелась. Девушка оказалась в какой-то заброшенной кладовой. Вокруг валялись вёдра, обломки досок, грязные тряпки. И всё это поросло густой паутиной. По всему было видно, что здешние обитатели, кем бы они ни были, не заглядывали сюда уже не одно десятилетие.

Высоко поднимая ноги, внимательно глядя, куда ставит стопу, воительница пробралась к двери. На этот раз это была самая обычная деревянная дверь. Потемневшая древесина сохранила достаточную прочность, чтобы преграда представляла из себя серьёзное препятствие. Если дверь закрыта на засов, то…

Алёна осторожно положила ладонь и надавила. Дверь не подалась и на миллиметр. Девушка усилила напор, навалившись всем весом. Дверь заскрипела, прогнулась, а после резко распахнулась! Воительница едва не упала, удержав равновесие в последнее мгновение. В итоге получилось, что Алёна буквально выпрыгнула наружу. Меч тут же поднялся перед грудью, а сама девушка приняла боевую стойку.

Она стояла в тёмном коридоре, где не было видно ни единой живой души. Осознав, как глупо смотрится, девушка выпрямилась, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Быстро она определила, что звуки разговора доносились слева. И теперь они стали более громкими и разборчивыми. Теперь стало понятно, что это пение. Звуки складывались в слова неизвестного