неба он не хватал, но служакой был старым. Воевал при Петре со шведами и персами, при Анне Иоанновне с закавказскими бандами, с турками. Планы ему расписала Конференция. На этот раз пошла на поводу у австрийцев и приказала разделить армию. Корпус Румянцева отправить к морю, все-таки взять злополучный Кольберг. А основные силы вести в Силезию, помогать союзникам.

У Румянцева было 15 тыс. штыков и сабель. До Кольберга добрались в августе. Пруссаки после прошлых осад усилили гарнизон до 3 тыс., построили дополнительную линию земляных укреплений, и под ее прикрытием возле города расположился 8-тысячный корпус принца Вюртембергского. Но и к Румянцеву с моря подошла эскадра: 24 линейных корабля, 12 фрегатов и бомбардирских кораблей, караван транспортов. Командование вместо Мишукова поручили молодому и энергичному адмиралу Полянскому, он привез осадные орудия, 7 тыс. подкрепления. Город начали обкладывать батареями, редутами.

Пока окружение было не плотным, принц Вюртембергский выслал конницу, доставить запасы продовольствия со складов в Штеттине. Но на обратном пути ее перехватила кавалерия полковника Бибикова и разгромила, прогнав прочь. Весь обоз и 800 пленных во главе с командиром, генералом Варнери, попали в руки русских. А Румянцев и Полянский открыли бомбардировку с суши и с моря. Штурмовали два передовых вражеских укрепления. Одним овладели. В упорных схватках за второе полегла тысяча наших воинов, но оно осталось у неприятеля. От дальнейших атак Румянцев отказался, решил дожимать противника осадой и артиллерией.

Тем временем в Силезии возле крепости Швейдниц встретились армии Бутурлина и Лаудона, замещавшего Дауна, не оправившегося от раны. Австрийский начальник был хорошим военным. Отобрал лучших своих солдат, Бутурлин добавил ему 800 русских гренадер, и отряд среди ночи внезапно ворвался в крепость, захватил ее. Но явился и Фридрих с основными силами. Хотя в сражение больше вступать не отважился. Встал лагерем, окружив его рвами, валами, батареями. Осмотрев его оборону, Лаудон пришел к выводу, что она слишком мощная, штурмовать нельзя. А без австрийцев и Бутурлин не желал атаковать. Силезия-то нужна была им, зачем русским истекать кровью ради их приобретений. Договорились брать пруссаков измором. Кончится еда, вот и выйдут из своих укреплений в чистое поле. Поставили свои лагеря на расстоянии от вражеского. Между ними действовали мелкие отряды, происходили стычки.

Опыт прошлогоднего набега на Берлин Бутурлину понравился. Он приказал сформировать «летучий» корпус генерала Берга из легкой конницы и казаков. Совершать налеты, клевать неприятеля то в одном, то в другом месте. Такая практика блестяще себя оправдала. Причем казаков Фридрих вообще презирал, даже не учитывал в численности русской армии. Оборванные, на неказистых лошадках, с архаичными пиками, луками и стрелами. Но оказалось, что отборная прусская кавалерия не могла им противостоять! Ее били во всех схватках. Казаки рассыпались, не принимая лобовых ударов прусского строя. Обтекали его со всех сторон. Исключительно метко стреляли. И пока противник перезарядит пистолет, казак выпускал 5–6 стрел. Пикой поражал пруссаков прежде, чем те могли дотянуться до него палашами.

В корпус Берга отпросился из штаба Фермора подполковник Суворов, и как раз здесь он перенимал приемы своей будущей тактики, одерживал первые победы. С командой казаков выбил прусскую заставу с холма в «ничейной» зоне, отразил несколько контратак. Берг прислал ему большое подкрепление, два казачьих полка. К пруссакам прислали еще больше, четыре полка гусар и драгун. Но Суворов не дал им развернуться. Собрав всех казаков в кулак, дерзко ринулся навстречу. Опрокинул, гнал до вражеского лагеря. А холм оказался важным, с него просматривалось все расположение Фридриха, Берг перенес туда свой штаб. В другой раз Суворов так же дерзко и неожиданно напал на прусских драгун, выехавших на перестрелку. Преследуя их, чуть не ворвался в неприятельский лагерь, захватив несколько пушек и два десятка пленных.

Но от Фридриха убегали и дезертиры из вчерашних пленных. От них стало известно: продовольствия и фуража у пруссаков достаточно, хватит на три месяца. А вот у русских и австрийцев припасы были на исходе. Силезия была совершенно разорена за годы войны, найти что-то не представлялось возможным. Доставляли пропитание с неимоверными трудностями: Бутурлину – через Польшу, Лаудону – через горы из Богемии. Если же торчать три месяца до поздней осени, дожди, грязь и холода станут для войск бедствием. Продолжать осаду вражеского лагеря не имело смысла, и две армии снялись с места, двинулись каждая в свою сторону.

Хотя совпало так, что в это же время и Фридрих решил заставить русских уйти, оставить их без снабжения. Приказал 10-тысячному конному корпусу генерала Платена ударить по коммуникациям. Прусская кавалерия ворвалась в Польшу. Громила наши склады, обозы на дорогах. Бутурлин бросил туда «летучий» корпус Берга. Авангардом командовал Суворов. С казаками и гусарами раскидал несколько прусских отрядов. Разведал лесные дорожки к основному лагерю Платена у Костян. Полки Берга обрушились на него на рассвете с неожиданной стороны. Распотрошили врагов и обратили в бегство.

Платен понял, что больше гулять по Польше ему не дадут. Повернул к Кольбергу, действовать в тылах у Румянцева. Но и Берг сопровождал его по параллельным дорогам. Суворову он передал половину своего корпуса, три гусарских и семь казачьих полков, 2 тыс. всадников. Этот передовой отряд налетал на неприятелей, жег мосты у них на пути. Платен все же смог соединиться с остатками разбитой конницы принца Вюртембергского. Они попытались снова пройти к Кольбергу. Но Суворов даже не дождался подмоги. Напал из засады на болоте и прогнал обратно, взял тысячу пленных, не потеряв ни единого солдата.

А Бутурлин усилил Берга кавалерийской бригадой князя Волконского, следом подошел целый корпус Фермора, и русские сами перешли в наступление, отгоняя пруссаков все дальше от Кольберга. Суворов с батальоном гренадер штурмом взял крепость Гольнау, получив свою первую рану. Осадили и заставили сдаться крепость Трептау, главную базу, прикрывавшую сообщения между Кольбергом и Штеттином. Связь осажденного города со своими тылами окончательно перекрыли. В крепости кончались продовольствие, боеприпасы. Принц Вюртембергский с теми частями, что оставались от его корпуса, решил прорваться и ударить Румянцеву в тыл. Выскочить-то из осады он сумел, но был разбит. Защитникам надеяться было больше не на что, и 5 декабря Кольберг капитулировал. Русским достались 3 тыс. пленных, 173 орудия.

Получив наконец-то базу для морского снабжения, можно было готовить наступление и на Берлин. Уже не лихим набегом, а капитально, всеми силами. Фридрих к следующей кампании имел возможность выставить на всех фронтах лишь 60 тыс. штыков и сабель. Цеплялся только за соломинки – если бы получилось втянуть в войну турок. Писал своему доверенному министру Финкенштейну: «Если эта надежда погибнет, надо будет подумать о том,