Но у противников Пруссии царил полный разлад. Франция на серьезные удары больше не решалась. Австрийский гофкригсрат (придворный военный совет) ставил Дауну прежнюю задачу, отбивать «свою» Силезию. Туда звали и русских, но Салтыков считал гораздо более полезным наконец-то взять Кольберг. Получить базу для морского снабжения, а тем самым обеспечить наступление на Берлин. Однако в Петербурге два военных атташе, французский Монталамбер и австрийский Пленкет, выдвинули тот самый план, что был упущен в прошлом году, – нанести сейчас общий удар на Берлин. Конференции он понравился, пошла переписка с Веной.

Предложения Салтыкова о Кольберге тоже учли, но по-своему. Армия должна была отрядить туда лишь один корпус, а главную роль во взятии крепости поручили флоту. В августе 1760 г. старенький адмирал Мишуков привел туда целую армаду, 27 линейных кораблей и фрегатов, 17 транспортных и вспомогательных судов. Присоединилась еще шведская эскадра, 9 линейных кораблей. По городу открыли бомбардировку с моря, высадили 3-тысячный десант контр-адмирала Мордвинова. Салтыков послал туда 15 тыс. солдат генерала Демидова, но к Кольбергу успел прискакать лишь авангард, 1300 драгун. Остальных моряки ждать не стали. Сочли – с нашей силищей и сами справимся. Овладели укреплениями на подступах к городу, строили осадные батареи.

Но Фридрих послал на выручку городу 5 тыс. конницы и пехоты генерала Вернера, а моряки-то были совершенно неопытные, необстрелянные. Едва узнали о приближении врагов, как разлетелся слух, будто идет сам король с огромной армией. Поднялась страшная паника. Матросы и солдаты лезли в шлюпки, отчаливали на корабли. Мишуков, Мордвинов и их офицеры растерялись, не унимали подчиненных, пытались лишь упорядочить эвакуацию. А пруссаки выскочили из крепости, погнались. Нахватали 600 пленных, 13 орудий, массу запасов и снаряжения. Операция завершилась полным провалом.

Что же касается наступления на Берлин, то Даун о нем даже слышать не хотел. В Силезии он опять завяз. Пытался под Лигницем окружить Фридриха, но тот его разбил – австрийцы не досчитались 3 тыс. погибших, 5 тыс. пленных, 82 орудий. Какой уж тут Берлин? А без союзников не желал наступать Салтыков. Его армия была не в лучшем состоянии. Шуваловский корпус вообще пришлось расформировать. Свели его в три артиллерийских полка, а пехоты после Цорндорфа и Кунерсдорфа почти и не осталось. Пополнились войска необученными рекрутами, гарнизонными солдатами старших возрастов. На пути к Берлину лежали вражеские крепости. Брать их – нести потери, расходовать припасы в отрыве от тыловых баз. Да и Фридрих, без сомнения, отреагирует, выдвинет крупные силы.

Но Конференция уже с угрозами требовала исполнять ее предписания. С австрийцами все же договорилась, чтобы Даун выделил 18-тысячный корпус генерала Ласси. Тогда и в штабе Салтыкова решили выполнить приказ формально. Вместо наступления захватить Берлин внезапным налетом мобильных отрядов. Поручили это 18-тысячному корпусу Захара Чернышева – когда-то он был первым возлюбленным Екатерины, а перевод в армию обнаружил в нем незаурядного военного. Авангард генерала Тотлебена составили два драгунских и три казачьих полка, 2 тыс. гренадер посадили на телеги, взяли 20 легких пушек и рванулись стремительно.

Гарнизон Берлина насчитывал всего 1200 солдат. 3 октября внезапно появились русские, и губернатор фон Рохлов счел город обреченным, хотел капитулировать. Но в столице находился старик Левальд, лечился от ран отчаянный кавалерист Зейдлиц. Они подняли на оборону отставников, добровольцев, выздоравливающих раненых. Отряд Тотлебена, полезший было к воротам, получил жестокий отпор. А со шведского фронта снялся принц Вюртембергский, повел на выручку Берлина 14 тыс. солдат.

Тотлебен отступил, пока не встретил весь корпус Чернышева. Подоспели и австрийцы Ласси: узнав о возможности пограбить Берлин, они промчались 650 км за 10 дней! Но теперь и прусские начальники прикинули, что силы слишком неравны. Стен и валов город не имел. Чтобы спасти столицу от разрушения, приказали защитникам уйти в соседнюю крепость Шпандау. Беспрепятственно сделать это Чернышев не дал. Узнав о движении противника, выслал генерала Панина со всей конницей. Она перерубила, кто ей подвернулся, привела 1200 пленных.

А магистрат Берлина уже обсуждал: сдать город русским, но не австрийцам – их не забыли по прошлому набегу и грабежам. Переговоры возглавил крупный купец Иоганн Гоцковский и обратился к Тотлебену – как бы к первому, кто подступил к городу. Настоящая причина была иной. Немец Тотлебен сам раньше жил в Берлине, Гоцовский знал его (и как к нему подъехать). Он принял капитуляцию без согласования с Чернышевым и Ласси. Гарантировал безопасность жителей и их имущества, назначив контрибуцию, 4 млн талеров. Но Гоцковский сторговался на 1,5 млн и 200 тыс. для войска. Очевидно, кое-что добавил лично Тотлебену (приватно договорился с ним о сохранности некоторых фабрик, где имел собственный интерес).

9 октября союзники вступили в Берлин. Да, песни «Едут-едут по Берлину наши казаки» еще не было, а они уже ехали, коней из Шпрее поили. Австрийцы, как и предвидел магистрат, кинулись мародерничать. Русским пришлось даже стрелять по ним, спасая от грабежа жилые кварталы. Сами они вели себя подчеркнуто корректно. Разграбили (вместе с австрийцами) только несколько королевских дворцов. Из арсеналов забрали 18 тыс. ружей, 143 орудия, освободили 1200 русских пленных. Взорвали и разрушили пороховой, литейный, бумажный, оружейный заводы, монетный двор. Также Тотлебен приказал казакам высечь берлинских журналистов за клевету о России и «зверствах». Их раздели на площади, но генерал только пуганул их, в последний момент отменил экзекуцию. Вместо этого сожгли тиражи прусских газет.

А Фридрих узнал, что его столица захвачена. Сразу бросил Силезию, с основными своими силами ринулся туда. Дожидаться его Чернышев, Тотлебен и Ласси не стали. У них и не было задачи удерживать город. Вогнав в ужас всю Пруссию и разорив военные объекты, 12 октября их колонны покинули Берлин и разошлись, австрийцы в одну сторону, русские в другую. Но Даун-то не случайно согласился участвовать в операции, корпус выделил. Он как раз и ждал, когда Фридрих помчится спасать столицу. Разведка донесла – ушел! Тогда и Даун со своими войсками ворвался в захваченную пруссаками Саксонию. С другой стороны туда вступила «имперская армия» немецких княжеств. Прусские гарнизоны стали совсем ненадежными, сдавались, открывали ворота крепостей.

Но к Фридриху уже скакали гонцы с известиями: в Берлине врагов больше нет. А уступать Саксонию, из которой он черпал и деньги, и запасы для войны, король не собирался. Мгновенно сменил направление. Его противники не ждали, что он так быстро появится. Разделились, «имперцы» отправились осаждать Лейпциг. Отлупить это сборное воинство Фридрих послал один из своих корпусов, а сам с 44-тысячной армией вынырнул вдруг возле Торгау, где стояли 53 тыс. австрийцев Дауна. У них было на сотню орудий больше, лагерь расположили на укрепленных высотах.