и свежее сено в норках и всегда проверяла, чтобы внутрь можно было попасть со стороны реки. Им нравится здесь, и здесь они чувствуют себя в безопасности.

– Они здесь действительно в безопасности, – подтвердила Кристина.

Восточные выдры юркнули в туннель и высыпали с другой стороны. Хоторн нырнул в пруд и штопором ушел под воду. Холли перекувырнулась на спину и засучила в воздухе лапами. Пэдди взял камешек в передние лапки, подбросил его вверх и снова поймал, словно показывая всем, какой он смышленый мальчик.

Фиби громко рассмеялась – от облегчения, от чистой радости. Это был настоящий взрыв громкого, раскатистого смеха.

– Этот смех, – пробормотал Эл, зачарованно ловя каждый звук. Ему казалось, словно он провел целое столетие, мечтая только о том, чтобы услышать его.

А потом он тоже начал смеяться, исторгая зычные, утробные рыки счастья. Смех оказался заразен и зацепил сначала Кристину, а затем и Кэрол. Он набирал обороты, стремительно выходя из-под контроля, пока все они не начали плакать, и задыхаться, и хвататься за животы и друг за друга. И как только они прекращали, все начиналось снова.

Наконец, когда смеяться стало уже невозможно, Эл достал носовой платок и вытер лоб. Он сжал руку дочери.

– Все хорошо, что хорошо кончается, да, Громит? – произнес он с блестящим йоркширским акцентом Уоллеса из мультика и задорно улыбнулся ему под стать. Затем добавил, уже своим собственным голосом: – Хорошая поездка, правда, Фиби?

– Эй, выдры! – крикнула Фиби, не заботясь о том, кто ее услышит, не боясь, что ее сочтут сентиментальной. Она должна была это сказать. – Я люблю вас! Я очень сильно вас всех люблю! Добро пожаловать домой!

Дикая штучка

Эл Фезерстоун ехал по проселочным дорогам. Приятно было снова вернуться на работу. Вдоль обочин распускались цветы: лютики, одуванчики, вика и смолевка, яркие желтые и розовые точки на фоне зелени. Трясогузки носились в воздухе и выделывали свои мудреные фортели. Трактор проехал перед ним пару миль, прежде чем свернуть на боковую дорогу.

Утро пролетело незаметно, наполненное частыми остановками на наезженном маршруте. Эл разогнался перед подъемом на холм и покатил по извилистой дороге в Дарликомб.

У дома викария был припаркован грузовик для переездов. Сегодня без посылок.

Спайк Добсон и Джордж Бовис беседовали через забор, разделяющий их участки. Они так увлеклись разговором, что не обращали внимания на громкий лай в доме Добсонов. Эл привез Фелисити посылку, со слов Фиби содержащую книги. Затем передал посылку Мардж – со слов Фиби, новый коврик для йоги. Оттуда он направился к Джереми Крокеру, обошел кур, задержался ненадолго, чтобы обсудить колокольню во Флоренции и послушать рассказ мистера Крокера о том, как однажды он отдыхал в этом городе, а потом вручил мистеру Крокеру пакет, в котором, если верить Фиби, была новая сумочка.

Проезжая вдоль реки, Эл гадал, пробегала ли Коко где-то поблизости, встретила ли своих друзей-выдр, когда те сбежали из питомника, и помогла ли им во время набега на рыбную ферму. Он мог только надеяться и верить, что она, живая и невредимая, наслаждается своей свободой где-то вдоль русла Дарлы.

* * *

Кристина поочередно останавливалась то у друзей в Дарликомбе, то в местных гостиницах, но каждый день заезжала в коттедж Хайер-Мид, чтобы проведать Мяву.

Мява наслаждалась повышенным вниманием, в котором ее купали. Она ела шесть раз в день и постоянно требовала ласки от Эла и Фиби, которые охотно потакали ее капризам. Эл вручил Кристине ключ от коттеджа. Он понимал, что Мява была членом ее семьи, а с семьей нужно иметь возможность видеться всегда, когда захочешь, не так ли? Теперь и они с Фиби почти чувствовали себя семьей Кристины.

Вот только обычно твое сердце не делало сальто в груди, когда ты видел свою мать, сестру или дочь, верно? А именно это упрямо делало сердце Эла. Оно пыталось что-то сказать ему, и он больше не мог это игнорировать.

Он все-таки влюбился в Кристину.

Теперь он не мог понять, почему ему потребовалось так много времени, чтобы сначала влюбиться, а потом осознать это. Возможно, дело было в том, что она помяла его машину во время их первой встречи. А может он так погрузился в мысли о Фиби, что не замечал ничего другого. Или Руперт Венн встал у него на пути. Или всему виной было его собственное упрямство. В чем бы ни была причина, любовь нахлынула на него со всей силой и, казалось, завладела всеми его мыслями и поступками.

Это ощущение было чем-то почти забытым, и оно принесло с собой целую гамму эмоций. Порой его окутывала какая-то томительная нежность, и он проводил слишком много времени, придумывая соблазнительные сценарии с участием Кристины и его самого. А иногда на него накатывала тревога, граничащая с паникой. Это выливалось в общую нервозность, и в ее присутствии он невольно превращался в застенчивого подростка, становился косноязычным и ронял вещи. Другие моменты были наполнены чистой, головокружительной эйфорией.

Он не ожидал от Кристины взаимности. Она совсем оправилась после постыдного эпизода с Рупертом, и Эл радовался, что может так часто видеться с ней и что она считает его хорошим другом. Он жил в ожидании звука поворачивающегося в замке входной двери ключа и ее голоса, зовущего:

– Всем привет, это я!

И вот одним безоблачным августовским утром ей пришло время возвращаться в свой собственный дом и забирать Мяву с собой.

– Нам будет не хватать этой мадемуазель, – признался Эл, когда они все собрались в холле, передавая Мяву из рук в руки и почесывая ее под подбородком.

– Могу вас понять, – улыбнулась Кристина. – Заходите в любое время, если захотите увидеть ее. Я ведь живу не так уж далеко. Для вас с Фиби моя дверь всегда открыта.

– Мы будем приезжать о-о-очень часто, правда, папа? – Фиби крепко обняла подругу. – Ты не сможешь от нас избавиться. Мы тебе еще отмстим за то, что ты так долго мучила нас своим присутствием.

Кристина пантомимой изобразила, что дает ей пощечину, а потом обняла в ответ.

– Отлично. Такая месть мне по нраву.

Эл подумал, что она обнимет и его тоже, но Кристина этого не сделала. Она снова повернулась к Фиби. Тогда он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в щеку. Но в то же время Кристина снова повернула голову к нему, и их губы случайно соприкоснулись.

– Ой-ой. – Он неловко хохотнул.

Мява мяукнула. Кристина положила руку ему на плечо.

– Ох, Эл.

Было бы здорово понять смысл