Слава усмехнулся, а на сердце стало не так тоскливо. Да, это его папаша. Суровый мужчина, который не любит признавать своих ошибок, но всё же признаёт. Лучше поздно, чем никогда.

Вероника не находила себе места. Уже середина апреля, а Славка всё не объявляется. Нет, он, конечно, время от времени присылает сообщения, вон, даже мультиварку презентовал, но все блюда, которые в ней готовятся, приходится съедать в одиночестве. Хотя, с другой стороны, у Ники была возможность обдумать ситуацию и всё взвесить.

Пашка её любил, в том не было сомнений, но пытался выкинуть из головы, используя множество девушек. И Слава, как она теперь поняла, тоже любил, но при этом был верен своей любви с самой школы и не подпускал к себе посторонних девиц, а потом приехал и стал нахрапом завоёвывать предмет страсти. А Пашка активизировался только тогда, когда понял, что Нику у него уведут прямо из-под носа. И как ко всему этому относиться?

Помнится, Слава говорил о доверии в отношениях. Что ж, она доверится и посмотрит, что из этого выйдет. И пусть только попробует её разочаровать и не оправдать ожиданий! Хотя из ожиданий у неё сейчас только желание узнать, что творится на самом деле и чего он сам от неё хочет, для чего просил дождаться и не уезжать? Каким видит их будущее и в качестве кого она ему нужна?

Но находиться в неизвестности оказалось куда сложнее, чем она рассчитывала. Нет, ну вот как так? Просил ждать – и пропал…

Сначала у Ники был период спокойного ожидания, потом стало подниматься раздражение из разряда «только появись на пороге – и получишь за мои истрёпанные нервы», а теперь появилось беспокойство. Если его так долго нет, значит, пока не может прийти, лишь бы не скрывал чего-то страшного, как отец свою болезнь. Пусть с ним будет всё хорошо, а с остальным они разберутся.

Чтобы не завять от тоски, Вероника с головой окунулась в работу. Открыла папочку на ноуте Славки и начала изучать материалы, а потом активно занялась разработкой продукции. Диаграммы, графики, презентации, сравнительный анализ… Она с интересом открывала новые горизонты в выбранном направлении и придумывала слоганы и продающие фразы. И минус во всём этом был только один: хотелось поскорее показать результаты Святу, но его рядом не было.

Официально об их разводе ещё нигде не сообщалось. Видимо, эту новость, как и известия о свадьбе, преподнесут под нужным соусом. Что ж, тут ничего не поделать, знала, с кем связывалась.

В середине марта Ника нашла в себе силы сообщить родителям и о разводе, и об увольнении. Позвонила по видеосвязи, чтобы видеть их лица. Ох, сколько было переживаний! Мама уже прикипела к «любимому зятю» и была страшно расстроена, отец тоже поник.

– Это семейка Красовских тебя довела? – спросил он. – Вы поэтому расстались?

– Скажем так, у нас обоих были на то объективные причины.

– Да какие могут быть причины?! – возмутилась мама. – Стасик же тебя так любит, я по глазам видела!

– Поверьте, так будет лучше для нас обоих. Сейчас я занята очень интересным проектом и, быть может, уже совсем скоро представлю вам кое-кого очень важного.

– Что, ещё один зять? – устало спросил папа.

– Ну кто, кто может быть лучше Стасика? – не унималась мама.

– Совсем недавно ты так же говорила о Паше, – не удержалась от улыбки Ника.

– Это потому, что я тогда ещё не знала Станислава. И вообще, сначала один, потом другой… Где ты вообще их находишь в таком количестве?

В общем, кое-как, но родителей удалось успокоить. Особенно Вероника переживала за папу, который стремительно шёл на поправку и лишние стрессы которому вовсе ни к чему. Однако отец, кажется, понял, что если дочь приняла решение, значит, на то действительно были причины.

А вот с Пашей оказалось сложнее. Он приехал в столицу по работе и предложил встретиться. Разумеется, Дронов был уже в курсе и относительно её развалившегося брака, и по поводу увольнения из компании.

– Ника, скажи мне одно: это ты от него ушла? Или этот холёный козлина тебя бросил?

– Конечно же мы расстались по моей инициативе! – возмутилась она, очень хотелось бы, чтобы достаточно правдоподобно. – Весь этот шик-блеск… Такое не для меня.

– Так, может, попробуем снова? – и заглядывает в глаза. – С тех пор, как тебе признался, у меня как камень с души. И не могу больше себя обманывать: никого другого с собой рядом не вижу.

«Пашка, миленький, сказал бы ты это месяцев эдак девять назад, и всё могло бы сложиться по-другому, но теперь…»

– Прости, одна я в данный момент или нет, но тебе по-прежнему могу предложить только дружбу, – Ника с трудом подавила тяжёлый вздох. Она действительно говорила то, что лежит на душе, но от этого всё равно не легче. – Хотя из друзей ты всегда будешь для меня самым близким, и тебя никто никогда не заменит.

В итоге пусть и достаточно нервомотательная, но встреча с Пашей помогла расставить всё по своим местам. Да, сейчас они оба официально свободны и, в принципе, могли бы «взяться за старое», да только сердце Ники уже занято кое-кем другим, кому бы лучше поскорее вернуться, а то она за себя не отвечает!

Дни сменялись днями, но Вероника не отчаивалась и верила, верила и ждала. И когда ближе к концу апреля в замке повернулся ключ, её сердце пропустило удар. Неужели? Не прошло и ста лет! Дело близилось к вечеру, и она по заведённой привычке приготовила ужин на двоих. Неужто его сегодня действительно будут есть двое?

Ника вышла в прихожую и замерла, разглядывая вошедшего. Мужчина, по-хозяйски втащивший в квартиру чемодан, сумку с ноутбуком и букет бледно-розовых роз, был ей и знаком, и не знаком. Это был и Славка и не Славка одновременно. Гладко выбритый, как ей всегда и хотелось, без жутких очков, с косой чёлкой, придававшей ему несколько бесшабашный вид, в приспущенном галстуке и приталенной жилетке поверх белоснежной рубашки с закатанными рукавами, что тоже было далеко от официального стиля, но так ему шло и подчёркивало фигуру. Он выглядел замечательно, но без претензии. И всё бы хорошо, да усталость в глазах, кажется, стала ещё больше, поселившись там навечно.

– Я вернулся, Вероничка… – просто сказал Свят и вручил ей цветы. – Спасибо, что дождалась.

И такой он был в этот момент близкий, родной, что хотелось броситься на шею и затискать, но Ника так и стояла столбом, прижимая ароматный букет к груди. Что-то её останавливало, не давало сделать и шагу. Она так ждала его возвращения, а теперь, когда Святик совсем рядом, не знает, о чём говорить, о чём спрашивать и что вообще делать.

– Да, ты пришёл… – наконец пробормотала Вероника. – Я… поставлю цветы в воду, – и сбежала на кухню.

Она наполняла вазу водой, а руки ощутимо подрагивали, и когда Славка зашёл на кухню вслед за ней, едва не выронила несчастный букет. Валерьянки бы выпить, что ли. И почему Ника так нервничает? Это же всего лишь Ковалевский. Хотя нет, она потому и нервничает, что это он. Теперь между ними всё изменилось, только что с этим делать?