Граф уселся на свое прежнее место и протянул платье Патрику. Для этого ему пришлось встретиться с маркизом взглядом. На меня же Рауль так и не взглянул.

— Я поеду отвезу вещи Алисы обратно? — Патрик, наоборот, выжидающе смотрел на меня в упор. Мы ведь так и не успели обсудить наши планы… да и обсуждать, в сущности, нечего. Мне надо во дворец, потому что я должна поговорить с дядей. Срочно.

— Да, если вы мне понадобитесь, я вам сообщу. Если вам понадоблюсь я, вам надо всего лишь об этом подумать. — Я даже попыталась улыбнуться маркизу, одновременно вызывая ему кэб. Время уже близилось к полудню. Заканчивались пятые сутки…

— А у нас с вами, лорд, тоже есть дело, — произнесла я, вновь вытаскивая из колоды «колесницу», едва Патрик вышел из дома.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно непринужденнее, и, похоже, переиграла. Рауль напрягся, нахмурился и прожег меня суровым взглядом. Я даже поежилась, настолько непривычный получился контраст по сравнению с его обычной теплой мягкостью.

— У вас плохо получается что-то от меня скрывать, леди, — с мрачным раздражением произнес граф.

— Я ничего не скрываю! — возмутилась я, вложив во фразу как можно больше убедительности. — Мне просто надо встретиться с дядей. Срочно. Семейные дела…

— М-да? — Скептически изогнутая бровь недвусмысленно намекала, что Рауль мне совсем не верит. Хорошо, что Эрик в наш диалог предпочел не вмешиваться, позволяя мне обманывать графа в одиночку. — Вы неоднократно давали понять, что вам не безразлична моя судьба, и я наивно решил, что вы считаете меня своим другом. Я ошибся?

— Нет! — тут я была абсолютно искренней. Благодаря последним событиям и Патрик, и Рауль стали для меня близкими людьми. Так что я действительно могу называть их друзьями.

— Хорошо. Вы с лордом Краухберном не так давно красиво рассуждали о взаимоуважении. По-вашему, оно должно быть лишь между мужем и женой? — Граф продолжал свои расспросы с недовольно-язвительной интонацией.

— Конечно, друзья тоже должны относиться друг к другу с уважением, — ответила я, уловив, о чем именно хочет мне намекнуть Рауль.

— И именно поэтому вы сейчас стараетесь не смотреть мне в глаза, смущенно покусываете губу и заметно покраснели? — Граф умел быть настойчивым, это я уже давно поняла. Так что пришлось приоткрыть карты:

— Патрик в министерстве пересекся со своим отцом, и тот сообщил ему конфиденциальную информацию, которую я теперь хочу срочно обсудить с дядей.

— И эта информация никак не связана со мной?..

Уф! Из графа вышел бы очень дотошный следователь! Он выпытает любую информацию, если ему это необходимо.

— Ясно. Можете не отвечать. Кэб уже ждет…

Пока мы усаживались в экипаж и ехали до дворца, заглянув по пути в парк, чтобы я успела переодеться, Рауль был олицетворением безупречной вежливости, очень молчаливой и недовольной. Когда я выходила из кэба, он, ничего не говоря, подал мне руку. И мы оба сделали вид, что легкая дрожь его пальцев мне просто померещилась.

Я не прерывала это странное затянувшееся молчание, прекрасно понимая, что ничего, кроме банальностей, сейчас не скажу. И не желала пытать Рауля, старательно скрывающего от меня, как сильно он сейчас переживает, великосветской беседой.

По коридорам мы двигались в большой спешке. Лишь достигнув цели, я резко остановилась и указала рукой на комнату ожидания. Да, оставлять там графа в одиночестве было и жестоко, и опасно. Но я собиралась использовать все возможные средства, включая слезы, если придется. И не нуждалась в свидетелях.

Мимикой дав понять Раулю, что возражать бессмысленно, я дождалась, когда граф с обреченным видом скроется за дверцей в тайную комнату. Затем постучала, а после грозного рыка: «Войдите!» — влетела в кабинет.

— Что, неужели так быстро соскучилась? — с сарказмом поинтересовался дядя.

— Конечно. — Я жизнерадостно улыбнулась. — Мы нашли доказательства невиновности графа Фрехберна и предоставили их в министерство правопорядка. Надеюсь, герцог Краухберн уже принес вам копии опроса свидетелей? Если нет, у меня все с собой, вы позволите?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​И, не дожидаясь согласия, я подключила накопитель к стоящему на полке шкафа устройству вывода, а распечатанный рулон тут же взяла и положила прямо перед дядей.

— Вот, смотрите… — И я принялась быстро тыкать схваченной со стола ручкой в нужные фразы. На второй мой собеседник наконец-то соизволил взглянуть на лист с текстом. На четвертой снисходительно кивнул. Уф!

— Хорошо. Вы выполнили свою часть нашей договоренности, — признал дядя, глядя на меня с довольной усмешкой. — Держи… — И протянул мне уже подписанный документ о том, что король выражает желание снять все обвинения с графа Фрехберна. — Этого приказа должно хватить.

— А если нет? — Я умоляюще посмотрела на коронованного родственника. — Меня ведь не пустят на заседание королевского суда. — Смущенно потупив взгляд, я горестно вздохнула и покосилась на своего единственного зрителя. Тот едва заметно улыбался, но потом махнул рукой:

— Хорошо! Я сам зайду… Смотри, вношу в свое расписание пункт: «Зайти на заседание королевского суда».

— Спасибо! — Радостно вскрикнув, я наклонилась и поцеловала дядю в щеку.

— Но потом я желаю, чтобы ты задумалась о свадьбе. Всерьез задумалась. Лорд Патрик — достойный вариант для моей племянницы, и у него прекрасное будущее… Считай, что я дал свое королевское благословение вашему браку.

Уф!.. Нет, я обернулась в дверях, присела в реверансе и склонила голову, олицетворяя благодарность и послушание королевской воле. Но вот внутри меня буквально распирало от злости. Это моя жизнь! И только я буду решать, с кем именно хочу ее провести. Пусть и согласна с дядей в том, что Патрик — очень достойный вариант. Просто… Просто мне надо еще подумать!

Рауль сидел на диванчике. На лице полное отсутствие мимики, спина прямая, в глазах — обреченное ожидание. При виде меня он подскочил и его отрешенный взгляд немного оживился. Я едва слышно вздохнула. Жаль, что мы во дворце и поддержать графа можно лишь рукопожатием, да и то с осторожностью.

— Все будет хорошо, лорд! — заверила я.

Ведь дядя пообещал мне. А он никогда не обманывает. Значит, завтра во время заседания суда, где ранее озвученного им самим срока будет обсуждаться судьба Рауля, дядя объявит свое желание полностью оправдать графа Фрехберна. И все будет хорошо.