— За что? — взревел Северьян Абзалов и схватился за щеку, на которой явно проглядывался отпечаток ладони.

— За дело! — не остался в долгу его отец, Валерьян Абзалов.

— Ты… ты… — Ян поматал головой, поморщился, осторожно ощупывая щеку. Чуть ранее, отец ворвался в его номер в гостинице и сразу же, почти с порога, накинулся с кулаками. Даже ничего не объяснив. — ты что себе позволяешь?

— Я позволяю? — еще больше разъярился Валерьян. — Это ты что тут устроил? Почему мне сообщают, что мой сын проходит свидетелем по делу об убийстве? Ты совсем рехнулся? Ты что творишь, поганец? Опозорить меня решил?

— Я ни в чем не виноват!!! Это все Гардов! Это он начал наплел с три короба и меня вызывали на допрос!!! А ты… ты должен был все уладить и сделать так, чтобы Гардова посадили!

— Да плевать мне на Гардова! — Валерьян не остывал и продолжил сжимать кулаки, наступая на сына. Он был настолько зол, что с трудом сдерживался, чтобы и в самом деле не накинуться на него с кулаками. — Мне вообще нет никакого дела до этого мальчишки! Куда важнее то, что мой собственный сын непроходимый идиот!! Как ты мог допустить, чтобы наше имя вообще упоминалось в связи с чем-то подобным? Ты умом повредился? Или нет, у тебя его никогда не было!!

— Я ни в чем не…

— Закрой рот!!! — Валерьян до такой степени разъярился, что затопал ногами и затряс в воздухе сжатыми кулаками. — Я все знаю! Все!!!

— Я ничего не сделал! — продолжал упорствовать Северьян, на всякий случай, отступая на пару шагов назад. Он еще ни разу не видел отца в таком состоянии. Нет, так-то, Абзалов-старший всегда отличался бурным темпераментом, но чаще всего, сдерживал себя, не забывая сам и не уставая напоминать домашним, что в их положении нельзя проявлять истинные эмоции. А тут, словно с цепи сорвался. Да еще и было бы за что? — Я! Ничего! Не! Сделал! Ты можешь зарубить это себе не носу? Это все Гардов виноват! Это он решил потрепать наше имя и заявил, что видел меня в том клубе. Так что, все претензии — к нему!

Северьян упрямо поджал губы и сложил руки на груди. Он был уверен, что отец немного побушует, а затем, как и всегда, начнет действовать. И доброе имя Абзаловых снова будет реабилитировано. Все забудут о том, что оно вообще упоминалось в связи с чем-то вроде убийства.

— Ты придурок!!! — Валерьян же, вопреки ожиданиям, и не собирался успокаиваться. Кажется, последняя тирада сына, наоборот, еще больше его подстегнула.

Топнув со злости ногой, он подскочил к сыну и схватил того за грудки. Встряхнул с такой силой, что у Северьяна мотнулась назад голова, и он прикусил себе язык. Взвыл, попытался вырваться, но отец не собирался его отпускать и продолжал трясти с такой силой и яростью, точно бы желал вытрясти из собственного сына всю дурь.

— Отпусти!!! — заверещал Северьян, не на шутку испугавшись.

— Идиот!! Придурок!!! — бушевал Абзалов-старший. Он резко оттолкнул от себя сына и тот, не удержавшись на ногах, отлетел назад, наткнулся на кресло и буквально рухнул в него. — Я все знаю!! Мне даже напрягаться не пришлось, чтобы разведать, что произошло на самом деле!!! И это я!!! А в страже далеко не дураки сидят! Или ты реально не понимаешь, что этот твой наркот-дружок во всем признался?!!

Северьян судорожно втянул в себя воздух. Вот это — полный и бесповоротный! Он и подумать не мог, что этот придурок Ковальски признается! Да кто вообще свидетельствует против себя, тем более, если доказательств никаких нет.

— Что?!! — проревел Абзалов-старший и рухнул в соседнее кресло. — Дошло, наконец? В страже все знают. Все!! И записи с камер наблюдения они тоже снять смогли.

Северьян сглотнул. Камеры наблюдения в «Метелице» испортил он. Как раз после того, как придурок-Кавальски прибежал к нему на танцпол, стал лепетать что-то невразумительное и тянуть за собой. Сразу Северьян попытался отвязаться от приятеля, но потом все же сдался и пошел за ним. На свою голову!!

Проклятый наркоман размозжил голову такому же наркоману, как и сам. У Северьяна до сих пор желудок сжимается и голова кругом идет, стоит только вспомнить, как выглядел тот труп в мужской уборной. Там повсюду была кровь. И мозги. И… отвратное было зрелище. А идиот-Ковальски захлебывался слезами и соплями и мямлил что-то насчет того, что не хотел, не собирался, что тот сам на него напал и все в таком духе.

Северьян не желала связываться, но затем подумал о том, что те самые, многострадальные камеры видеонаблюдения, которых в «Метелице» было больше, чем стаканов в баре, определенно зафиксировали и то, что он пришел в клуб с Кавальски, и что он в уборную зашел следом за Владеком. И что ему было делать? Да, Северьян не сомневался, что сможет увильнуть и не засветиться в страже — только-то и надо, что дать взятку нужным людям и его имя будет навсегда убрано из любых документов. Но, с другой стороны, не хотелось мараться. Потому он и отправился в помещение охраны и использовал свой дар, чтобы вывести из строя камеры наблюдения и уничтожить весь отснятый ими материал за последние полчаса-час.

И с Кавальски провел беседу, убедив приятеля молчать и не отсвечивать. И все бы получилось. Вот точно — получилось бы, если бы не Гардов.

Сразу, когда Северьян узнал, что именно его заклятого врага арестовали по подозрению в убийстве того наркомана в клубе, он обрадовался. Даже с ректором, в кои-то веки сам договорился, в обход родителя. И ректор его поддержал. Сразу понял, чем для академии станет арест Гардова, учитывая, что под самим ректором, кресло качается еще со времен осенних событий.

И все было бы хорошо, если бы не сволочь-Гардов. Ну вот кто просил его говорить в страже, что видел в клубе Абзалова? Вот кто? И ведь заметил же, мразь!

— Что? — Валерьян чуть успокоился и смотрел на сына уже вполне нормальным взглядом. — Дошло, наконец? Ковальски признался в убийстве. И рассказал, как ты, дорогой ты мой сыночек, помог ему скрыть следы совершенного жуткого преступления. Ты понимаешь своим куриным умишком, чем это теперь чревато? Ты вообще понимаешь, что натворил, придурок?!! Я обо всем этом узнал за пару часов, всего лишь пообедав с нужным человечком. Мне даже платить ему не понадобилось. И как думаешь, сколько понадобиться времени Шермеру, чтобы узнать то же самое?

— А Шермер тут причем? — передернул плечами Северьян. — Этим же стража занимается, а Шермер по другому направлению. Это не его ведомство.

— А Шермер в Грайне. И активно занимается делом этого твоего Гардова. Землю роет.

— На кой ему это надо? — почувствовав, что отец стал успокаиваться, Северьян тоже расслабился. Развалился в кресле, даже по сторонам огляделся, раздумывая, стоит ли что-нибудь выпить.

— Откуда мне знать? — рыкнул Абзалов-старший. — Уж слишком он заинтересован в этом мальчишке.

— Так Лиз уже не с Гардовым. Давно. С чего бы ее папаше так жилы рвать?

— Не знаю, — Валерьян снова стал злиться. Вид собственного отпрыска, вальяжно развалившегося в кресле, выводил его из себя. Натворил дел, паскуда, и даже не чешется. — И мне, если честно, уже все равно. Собирай манатки. Сегодня же уезжаешь на побережье.