— С чего бы? — фыркнул Северьян. — Мы с бывшими уже одногруппниками решили потусить пару недель в нашем загородном поместье. Пообщаться поближе напоследок, так сказать. Я потому и остался пока в Грайне на пару дней, чтобы уговорить Лиз поехать с нами.

— Я сказал собирать манатки! — взревел Валерьян, привставая в кресле. — И без разговоров. Поедешь куда я сказал и делать будешь то, что я сказал. Иначе, клянусь, лично поспособствую тому, чтобы ты, паскуда, в соседней камере со своим дружком-наркоманом оказался.

— Я не могу?! — взвился Северьян. — Мы же… я же… я людям обещал!

— Мне плевать! — рыкнул на него отец. — У моего компаньона на побережье есть поместье. Я уже договорился, тебя там ждут. И вот еще, — Валерьян окинул отпрыска внимательным взглядом, фыркнул собственным мыслям. — У Потоцкого две дочки. Одна твоя ровестница, вторая на год или два младше. Мне все равно, кого из них ты выберешь, но чтобы к концу лета одна из них стала твоей женой.

— Чего?!! — Северьян выпучил глаза и подскочил на ноги. — Ты рехнулся?!!

— Поговори мне!! — не остался в долгу его отец. — Сказал — женишься, значит, женишься! И чтобы все красиво было, с ухаживаниями, цветами и прогулками под луной.

Стихи можешь подучить, чтобы на барышень впечатление произвести. А то знаю я тебя, накачаешь спиртным — и в койку! Потоцкий мне нужен и если из-за тебя, паскуда, — Валерьян резко поднялся и молниеносно оказался рядом с сыном, схватил за ухо и основательно потряс, — у меня с ним сорвется сделка, тюрьма тебе раем покажется. Понял меня?

— Пусти… — взвыл Северьян и тут же застонал громче. Отец не собирался щадить его и еще сильнее стал выкручивать ухо. — А Лиз… Как же Лиз?

— А с Шермер ты свой шанс уже упустил. Теперь, Роан тебя к своей дочурке на пушечный выстрел не подпустит. Так что поедешь, куда я сказал и сделаешь так, как сказал. И чтобы на этот раз без осечек. Я тебе даже выбор дал, цени!

Северьяну ничего не оставалось, как согласиться. Он знал по опыту, что отец слов на ветер не бросает и если пообещал в случае несогласия устроить ему веселую жизнь, сделает обязательно. В тюрьму, само собой, не отправит, поостережется пачкать имя. А вот лишить его материальных благ — это да, это Валерьян Абзалов может. И сделает.

* * *

— На выход!

Команда охранника не произвела на Егора ровным счетом никакого впечатления. Он продолжил отжиматься, громко и четко считая вслух.

— Заключенный, на выход!! — еще раз скомандовал охранник.

— Пятьдесят восемь… пятьдесят девять…

Лязгнула металлическая дверь, один из охранников вошел в камеру.

— Шестьдесят три… шестьдесят четыре…

За последнюю неделю этот ритуал уже стал привычным и обычным. Охрана отпирала дверь камеры, командуя свое коронное «На выход», Егор делал вид, что не реагирует, вслух считая отжимания, один из охранников входил в камеру, неторопливо приближался, поигрывая специальной дубинкой.

— Шестьдесят девять… семьдесят…

Охранник остановился в шаге от Егора, похлопывая дубинкой по ладони. Гардов же повернул на бок голову, снизу вверх глядя на конвоира.

— Вставай, — ухмыльнулся охранник. — И лучше будет, если ты сделаешь это сам. А то… — он кивком указал на дубинку в своих руках, — наши методы тебе вряд ли понравятся.

Егор лишь только фыркнул в ответ и неторопливо поднялся. Попрыгал на одном месте, сделал пару махов руками. Странное поведение охранников его забавляло. Они лишь только грозились. Нет, нельзя сказать, чтобы Гардов как-то грубо их провоцировал. Нападать не нападал, огрызаться — тоже не огрызался. Но вот такие мелкие моменты непослушания практиковал уже с дней пять.

Для чего? А хотя бы для того, чтобы понять, что вообще происходит.

Вырисовывалось нечто интересное до такой степени, что у Егора мурашки по коже маршировали табунами каждый раз, когда он думал об этом. Его не трогали. Совсем. Выводили из камеры только на допросы. Еду приносили регулярно. Его даже не оскорбляли.

И вот вроде он в первый раз в жизни оказался в изоляторе, но что-то подсказывало ему, что обычно так с заключенными не обращаются.

И Ричардс еще этот.

Тяжело вздохнув, Гардов неторопливо утер лицо платком, отбросил последний на койку и, заложив руки за спину, направился к выходу. Позади, шумно сопя, следовал охранник

— И что? — спросил второй конвоир. — На этот раз, сколько?

— Семьдесят, — отозвался его коллега.

— Силен! — присвистнул охранник, жестом показывая Гардову, что требуется развернуться и стать лицом к стене.

«А вот интересно, если я не подчинюсь, они меня бить будут или нет? — подумал Егор, послушно исполняя приевшуюся уже процедуру».

— Слышь, Гардов, а ты всегда такой неразговорчивый или это нам не везет?

Егор молчал. Топал по коридору вслед за одним из охранников и не торопился вступать с разговор.

Снова допрос. За последнюю неделю их уже было столько, что он сбился со счета. За ним могли прийти в любое время дня и ночи, отвести в допросную. А там… Ричардс.

Егор скривился, вспомнив следователя особого отдела. Если бы им довелось встретиться в другой обстановке и при других обстоятельствах, то Гардов бы даже зауважал сурового мужика. А так…

Ричардс определенно знал свое дело и не просто делал его, а делал хорошо. За неделю он раскопал столько, что становилось жутко и страшно. За треть из того списка, Гардова можно было засадить лет на сто, а то и больше, с полным гашением дара.

Единственное, что так и не смогли на него повесить — это убийство Шпона. Но Ричардс предупредил во время какого-то из допросов, что если Егор будет упрямиться, то пойдет как соучастник. Угроза, честно сказать, так себе, сам Гардов ни на минуту не допускал, что это возможно, хотя бы потому, что со времени его ареста стража нарушила все мыслимые и немыслимые законы.

Ему так и не предоставили защитника. Не позволили позвонить. И… официально так и не предъявили обвинение. До сего момента, Егор Гардов содержался в следственном изоляторе без какого либо оформления. Ричардс уж очень сильно желает прижать Крыса. Так желает, что даже пошел на должностное преступление.

Силен. Ох, силен.

— Лицом к стене!

Раздался едва слышный гул открываемого замка, затем скрипнула открываемая дверь.

— Вперед!

Послушно исполняя команды, Егор вошел в знакомую до последней трещинки на потолке допросную, ожидая увидеть за столом Ричардса, но остановился как вкопанный, когда рассмотрел, кто именно почтил его своим визитом на этот раз.

— Наручники снимите, — коротко бросил конвоирам Роан Шермер. Дождался, пока охранники уберутся и запрут за собой дверь, кивнул Егору на свободный стул. — Присаживайся. Пообщаемся.