бывшему жениху и кое-что проверить.

Я сняла один из своих браслетов – символ, передающийся из поколения в поколение, и нацарапала изнутри на серебре послание – короткое, но очень важное. Надела Фриду на запястье.

– Мы еще встретимся.

Я думала, что выдержу. Что буду сильной. Но после первого же слова слезы хлынули из глаз.

– Мы обязательно встретимся… – я зажмурилась, чувствуя, как горячая влага сочится сквозь веки. – Прости, что не успела сказать, как сильно я тебя люблю.

Фрид дышал спокойно и ровно, его лицо казалось необыкновенно красивым и умиротворенным в тусклом свете очага. Если бы не знала всего, подумала бы, что он просто спит. Я приподнялась на локте и коснулась губами его губ, забирая себе этот поцелуй.

Сегодня он отдавал горечью моего отчаянья.

Я сняла с крючка кольцо брата и надела на большой палец. Что ж, не подведи меня, Гилбар. У стены, забытый всеми, сиротливо лежал ритуальный нож. По темной стали змейкой скользнул блик и исчез в полутьме комнаты. Я замерла, до боли стискивая холодную рукоять и глядя в лицо Фрида.

Сможет ли он меня понять? Когда наши пути пересекутся снова?

Как бы то ни было, я навсегда останусь его женой. Не случайной, а настоящей и единственной.

Глава 22

Фардана

Я сходила на берег Хеды с гордо поднятой головой, и только боги знали, какая буря творилась в душе. Твердо шла вперед, стараясь не оборачиваться, чтобы не дать волю чувствам. Дни в пути показались мне мукой. В моменты слабости думалось: «Что я творю, куда лезу?» Остаться бы там, в маленьком домишке в Истоке, в тихом и безопасном углу, который даже медведи обходят стороной. Дождаться пробуждения Фрида, даже если оно случится только через год, быть самой лучшей и заботливой женой за крепким плечом там, где никто нас не найдет.

Но столько времени у меня нет! А если он не сможет вернуться сам? А если я не появлюсь в Хеде, а Улвис решит прибрать в рукам мои земли? И некому дать совета, некому подсказать. Решение далось мне тяжело.

Я так привыкла, что Фрид все время был рядом, поддерживал в трудные моменты и не давал пасть духом, что сейчас чувствовала себя до безумия одинокой. Но это мое испытание на прочность, именно я должна его пройти, чтобы в конце пути стать собой и увидеть свое настоящее лицо.

На пристани толпился народ, пахло рыбой, солью и морозами. Под ногами скрипели свежие доски и хрустело подмерзшее белое крошево. Над Хедой сгрудились облака, готовые разразиться снегопадом и разогнать зевак по домам. Я высматривала знакомые лица, кутаясь в шубу и нервно покусывая губу.

Правильно ли я поступила?

Внезапно раздались громкие оклики и ржание лошадей – я повернулась на звук. Никак сам Улвис явился? О, я не сомневалась, что ему доложат о появлении пропавшей невесты в то самое мгновение, как моя нога ступит на сходни.

Толпа расступилась, давая дорогу Снежному Князю и его свите. Только я осталась стоять на месте, и Улвис безошибочно отыскал меня взглядом. За прошедшие годы он почти не изменился – все такой же высокий и тонкокостный, но удивительно гибкий и быстрый. Лицо с острыми скулами гладко выбрито, пшеничные локоны волнами ложатся на плечи. Лоб перехватывает серебряное очелье с ярко-синим, под цвет глаз, камнем. Тяжелый плащ с белой опушкой волочится по земле.

Улвис остановился прямо напротив меня, глядя сверху вниз. Бледное лицо почти ничего не выражало, горели только глаза. Цепкие, соколиные.

– Где ты была, Фардана? Я думал, что ты погибла, – произнес холодно и надменно. – И где твой корабль?

– Попал в шторм и разбился. Я чудом выжила, пришлось проделать длинный путь пешком, а потом пережидать Темную ночь в одной из деревень Найтины.

Чем дальше я говорила, тем больше округлялись глаза Снежного Князя. Наверное, пытался представить все те злоключения, что пришлось пережить его нареченной.

– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, – ответил, смягчившись, и коснулся пальцами моей руки. Но тут же отдернул. – Фардана… Почему у тебя кисть забинтована? Ты ранена? Нужно позвать лекаря.

– Поверь, это не стоит внимания! – я отмахнулась и неосознанно убрала руку за спину. – Просто растяжение связок. Скоро пройдет.

Чем скорее Улвис забудет об этом, тем лучше. Не хватало еще, чтобы он увидел чужую брачную татуировку. Я очень рискую, разыгрывая весь этот спектакль, но придет время, и я смогу носить ненавистную когда-то метку открыто.

– Не даешь мне позаботиться о тебе, – Улвис подставил локоть, чтобы я могла на него опереться. – Все такая же гордая, ледяная.

Наша встреча не была похожа на встречу тосковавших друг по другу жениха и невесты. Холодные деловые отношения – вот и все, что нас связывает.

– Горячая еда и теплая постель будут лучшей заботой. А после обсудим наши дела, – я положила пальцы на сгиб его локтя. Опустила глаза.

Вот так и должна выглядеть дева, пережившая беду. Печаль, смирение, благодарность… восхищение своим женихом.

– Тогда проследуем в замок. Отпразднуем твое чудесное спасение.

И мы двинулись к саням, запряженным тройкой белоснежных лошадей.

Было странно видеть вокруг себя высокие стены светло-серого камня. Их украшали причудливые узоры, фигуры людей и животных, сцены сражений, праздников и обрядов. Я успела отвыкнуть от подобной роскоши. Да, замок был красивей, надежней пещер или домишки в Истоке, но мне было здесь неуютно. Совсем как в тюрьме.

Прогнав всех прислужниц, я искупалась в бадье с горячей водой и сама заплела волосы. Мне оставили нарядную одежду – теплое синее платье, расшитое серебряной нитью, белая накидка и широкий кожаный пояс с сапфировыми вставками. Уже много веков цветами Ангабельдов считались синий, серый и снежно-белый. Все оттенки зимы.

Хорошо, что у платья оказались длинные рукава. Оставшись в одиночестве, я долго смотрела на брачную татуировку. То ли на самом деле, то ли просто мне хотелось в это верить, но узор стал чуть ярче. Внутри поднялась теплая волна, затапливая все мое существо, но уже в следующий миг тело сковало льдом.

Скрипнула дверь.

Улвис не утруждал себя правилами вежливости, словно мы уже были мужем и женой. Сейчас он выглядел не таким холодным и отчужденным, как на пристани. Смотрел на меня с интересом, плечом привалившись к стене и скрестив на груди руки.

– Ты изменилась за те несколько лет, что мы не виделись.

– Ты тоже.

Пусть это ложь, но я не знала, что еще сказать. Я чувствовала себя бойцом без доспеха и