Но если б она собиралась меня убить, она бы давно уже этосделала. Она бы кончала меня, пока я спал.

А ты как думаешь, Эдди, что она собирается делать? Вручитьтебе бесплатный билет на двоих в Диснейленд?

— Послушай, — выдавил он. — Одетта…

Не успел он даже договорить, как петля затянулась снова.

— Не смей так меня называть. Если еще раз ты так меняобзовешь, так ты больше вообще никогда никого уже не обзовешь в своей жизни.Меня зовут Детта Уокер, и если ты хочешь еще маленечко подышать, белое тыдерьмо, то лучше это тебе запомнить!

Эдди хрипел и пытался ослабить петлю. Подобно зловещимцветам, черные пятна пустоты раскрылись у него перед глазами.

Наконец давящая петля на горле немного ослабла.

— Усек, беложопый?

— Да, — хрипло выдавил он.

— Тогда скажи. Как мое имя?

— Детта.

— Назови полное имя! — В ее голосе прозвучали опасныеистерические нотки, и Эдди обрадовался про себя, что он не видит ее.

— Детта Уокер.

— Хорошо. — Петля ослабла еще немного. — А теперь слушайменя, белый коржик, и слушай внимательно, если хочешь дожить до заката. И непытайся меня нагребать, я же видела, как ты за стволом своим шарил, который я стебя сняла, пока ты дрых. Детту лучше не выводить из себя. Детта все видит. Тыеще только подумал, а я уже наперед все знаю, усек? И даже не думай со мной выделыватьсяв расчете на то, что у меня нету ног. Я много чему научилась, когда ихлишилась, и теперь у меня два револьвера. Были ваши, белые мудаки, стали наши.И они еще кое на что годятся. Что скажешь?

— Да, — прохрипел Эдди. — Я и не собирался выделываться.

— Вот и славненько. — Детта хихикнула. — Пока ты храпел, мнепришлось здорово потрудиться. Но зато все провернула как надо. Сделай, лапочка,для меня одну вещь: протяни свои белые ручки назад и попробуй нащупать ещепетлю, точно такую же, как у тебя на шее. Их тут у меня всего три. Пока тыдрых, я подзанялась плетением. Лежебока! — Она снова хихикнула. — Когданащупаешь эту петлю, сложи свои белые ручки и сунь их туда. Потом тыпочувствуешь, как я затягиваю тот узел, и еще можешь подумать: «Самое времясейчас повернуться к этой черномазой суке. Сейчас, когда она занята этой петлейи не смотрит за той». Подумать ты можешь, конечно, но… — тут Детта понизилаголос, отчего ее речь, и без того как у чернокожих на карикатурах, стала ужепо-настоящему зловещей, — …лучше тебе все-таки оглянуться, прежде чем тебяпотянет на резкие движения.

Эдди оглянулся. Теперь Детта еще больше походила на ведьму —грязное, потрепанное существо, один вид которого мог бы испугать и самогоотчаянного храбреца. Платье, в котором она была, когда Роланд «выцепил» ее из«Мейси», превратилось в лохмотья. Ножом стрелка, который она взяла из его сумки— тем самым ножом, которым Роланд срезал клейкую ленту — она прорезала две дырынад самыми бедрами, и получились две импровизированные кобуры, откуда торчалирукояти револьверов.

Голос ее звучал невнятно и глухо потому, что в зубах онадержала веревку. С одного угла рта, растянутого в ухмылке, свисал короткийконец веревки, с другого — та часть веревки, что вела к петле на шее у Эдди. Вовсем этом образе — ухмылка и веревка во рту — было что-то хищное и дикарское.Эдди в ужасе уставился на нее, а ухмылка ее стала лишь шире.

— Не вздумай только мне дергаться, пока я тут разбираюсь ствоими руками, — предупредила она. — У меня, беложопый, зубы что надо, я тебеэту петельку так затяну, что ты уже не отдышишься. Понял?

Он уже не решался заговорить, а только молча кивнул.

— Хорошо. Тогда, может, ты проживешь чуть подольше.

— Если меня не станет, — прохрипел Эдди, — ты, Детта, уженавсегда лишишься этого удовольствия — поворовать в «Мейси». Потому что он всеузнает, и ты тоже тогда не жилец.

— Заткнись, — едва ли не промурлыкала Детта. — Простозаткнись и все. Кто умеет, пусть умничает. А ты давай суй свои ручки в петлю.

6

Пока ты дрых, я тут подзанялась плетением, — сказала она, иЭдди теперь убедился с отвращением и нарастающею тревогой, что она именно этими занималась. Из веревки Детта соорудила цепь из трех скользящих петель. Первуюпетлю она надела ему на шею, пока он спал. Второю стянула ему руки за спиной.Потом грубо перевернула его на бок и велела ему подтянуть ноги пятками кягодицам. Эдди понял, к чему идет дело, и заартачился. Она достала револьвер изпрорехи в платье и, взведя курок, приставила дуло ему к виску.

— Делай, как сказано, беложопый. Давай, иначе я тоже какдам, — опять едва ли не промурлыкала Детта. — Только если я дам, ты тогдаотдашь концы, когда мозги твои вылетят с той стороны. Я их присыплю песочком, адырку в башке у тебя прикрою волосами. И он подумает, что ты просто спишь! —Она снова расхохоталась.

Эдди подтянул ноги, и она быстро закрепила третью петлю унего на лодыжках.

— Вот так. Как теленочек на родео спутанный.

В самую точку попала, подумал Эдди. Теперь, если онпопытается вытянуть ноги, которые уже начали затекать, он еще туже затянет узелна лодыжках, отрезок веревки между этим узлом и узлом на запястьях натянется, итут же натянется и последний отрезок, петля на горле затянется, и…

Она поволокла его по пляжу. Не понятно, как у нее этополучилось, но она его поволокла.

— Эй! Что…

Он хотел было упереться, но тут же почувствовал, как петлисжимаются и становится нечем дышать. Он попытался расслабиться, насколько этовообще было возможно (и держи ноги как можно выше, кретин, не забывай держатьноги, потому что если ты их опустишь, то сам себя и задушишь), и простопозволил ей тащить себя по неровному грунту. Острый камень врезался в щеку,сдирая кожу, и Эдди почувствовал, как по щеке потекла кровь. Детта тяжелодышала, но хриплое ее дыхание тонуло в плеске волн и грохоте прибоя, бьющегосяо скалы.

Она что, хочет меня утопить? Господи, она этого хочет?

Нет, разумеется, нет. Он, кажется, понял, что у нее на уме,еще до того, как проехался лицом прямо по спутанным водорослям, обозначавшимверхнюю границу прилива — мертвое месиво, от которого пахло солью, холодное,как пальцы утонувших моряков.

Он вспомнил, как Генри однажды сказал: Бывает, ониподстрелят одного из наших. То есть, из американцев — кого-нибудь из новичков,они потому что просекли, что из нас за болваном в кусты никто не полезет. Развечто салага какой-нибудь, только-только из Штатов. Они подстрелят такого, бросятего подыхать, а потом снимут и тех ребят, которые попытаются его спасти. И такдо тех пор, пока парень тот не помрет. Знаешь, как они его называли, Эдди? Этогопарня?