заставил страдать, денно и нощно проклинали его, желали ему корчиться в муках, искать избавления в смерти и не найти… И вот их проклятия сбываются.

Вдруг вбежал Ахмад и сказал, что тетушка Нодира ведет врача. Старуха встала с места и засеменила навстречу…

— Салом, ака Мулло! — сказала тетушка Нодира, приблизившись к постели. — Что это с вами случилось? Вчера чувствовали себя хорошо?

Старик, заслышав голос председательницы, хотел было приподнять голову, однако не хватило сил. Он едва открыл глаза, с трудом разнял губы:

— Ничего, пройдет…

— А я и не знала, мне Абдусаттор сказал. Доктор как раз был у меня в кабинете, мы и прибежали, — сказала тетушка Нодира и отошла, уступив место врачу.

Проверив пульс, прослушав сердце и легкие, пощупав ребра и голову, врач сказал, что ушибы сильные, но переломов нет. Требуется абсолютный покой, придется несколько дней полежать.

— Раз надо — лежите! — сказала тетушка Нодира.

— А работа как? — спросил Мулло Хокирох, чуть-чуть пришедший в себя. — Нельзя держать амбар на замке.

— Найдем выход! — ответила тетушка Нодира. — Мир будет вертеться и без нас с вами.

— Так-то оно так, только это… я амбар берегу пуще глаза, как же доверю его другому?

— Найдем честного человека, не беспокойтесь. Отлеживайтесь, поправляйтесь.

— Спасибо, почтеннейшая, да продлит всевышний ваши годы нам на благо, — произнес с легким вздохом Мулло Хокирох.

Врач сделал ему укол, потом дал коробочку с таблетками, сказал, чтоб принимал три раза в день, и стал собирать свою сумку. Тетушка Нодира поднялась.

— Ну, ака Мулло, отдыхайте. Нам пора. Я еду в Сталинабад, на слет хлопкоробов. Если будут какие поручения, с удовольствием исполню.

Мулло Хокирох, немного подумав, сказал:

— Мне бы с вами поговорить надо.

— Пожалуйста, я слушаю. — Тетушка Нодира снова села, потом сказала врачу: — Вы не ждите меня, идите. Спасибо вам. Прошу навещать ака Мулло, не оставляйте его своими заботами. До свидания, доктор!

Когда врач ушел, Мулло Хокирох раздвинул губы в слабой улыбке.

— Я слышал, Нуруллобека выпускают из тюрьмы. Прошу вас, зайдите в Наркомпрос, объясните им, что его посадили ошибочно, он ни в чем не виновен, и попросите, чтобы, если это возможно, вернули его на прежнее место, директором интерната.

Услышав это, тетушка Нодира изумилась. Она знала, за что арестовали Нуруллобека и кто способствовал этому. Старик, похоже, считает нас дураками, подумала она.

— Я знаю, — продолжал Мулло Хокирох, — вы и другие поверили клеветникам и думаете, что я имел отношение к аресту Нуруллобека. Но все это сплетни. Правда, недавно я отказался исполнить несколько его просьб, отругал его, прогнал от себя и пригрозил, что первый сообщу куда следует, если будет нарушать законы. Он обиделся на меня. Но какой отец сажает собственного сына в тюрьму? А я считаю его за сына, не отличаю от Дадоджона. — Мулло Хокирох вздохнул: — Своевольная нынче молодежь, Обидно мне, сестра моя, все это видеть и слышать. Сердце кровью обливается. Небось говорят, что и Бобо Амона взяли из-за меня. Ведь говорят, а?

— А разве не по вашей жалобе его взяли?

— Нет, я простил его в тот же час и акт, который составил сгоряча, тогда же порвал. Пусть бог его судит.

— М-да, — качнула головой тетушка Нодира. — За что же тогда арестовали несчастного старика?

— Я не знаю, мне только что сказал об этом Абдусаттор. Уверяет, что так требует закон, не имеет права спускать!

Тетушка Нодира опять подивилась: ну и старик, вот шарлатан! Кто поверит, что он простит Бобо Амону свой позор? Что за новый фокус придумал? Ой, как востро надо держать с ним ухо!..

— Нехорошо получилось, — сказала тетушка Нодира в ответ на слова Мулло Хокироха. — Вашу ссору мы бы сами уладили, без милиции и суда. Несчастный старик потерял голову от нежданной беды. Он, конечно, виноват, поступил с вами не по-людски, но сажать его из-за этого не стоило. Честно сказать, узнав об этом, я обиделась на вас.

— И зря! Зря, почтенная! Зря, Нодира-бону! Поверьте, я тут ни при чем, ей-богу! — воскликнул Мулло Хокирох с таким жаром, будто и не было у него никакой боли. — Аллах всемогущий, всезнающий и видящий — свидетель, что я никуда не писал, никому не жаловался. Вы можете проверить. Старик вконец распустился, не давал мне проходу… Ну, сами посудите, как я мог быть виноват в смерти его дочери Наргис, да успокоит господь ее душу?! Это же от бога, а я всего-навсего презренный раб божий. Если судьба отпустила ей короткий век, я-то при чем? Мой непутевый брат разве слушается меня? Сколько я твердил ему, что и здесь найдем работу, нечего ездить в столицу, — плюнул на мои слова и уехал. Клянусь всевышним, не знал я про их отношения. Теперь, когда бедной девушки не стало, а брат мой в бегах, Бобо Амон вцепился в меня. Чего только не наговаривает!.. Мулло Хокирох чуть не сказал: «наговаривает, что я виновен в смерти вашего отца», — но в последний момент прикусил язык и, запнувшись, сделал вид, что ему тяжело дышать.

— Не горячитесь, успокойтесь, — сказала тетушка Нодира.

— Рассудите нас, проявите человечность. Стар я уже, невмоготу мне сносить такое. Если господь сейчас возьмет мою душу, для меня не будет большего счастья, — произнес Мулло Хокирох со слезою в голосе.

Душа тетушки Нодиры дрогнула, она упрекнула себя: «Нашла время сердиться на старика!»

— Не расстраивайтесь, все уладится, — продолжала она. — Вот вернусь из столицы, тогда и поговорим: и вы поправитесь, и Бобо Амона, раз нет у вас к нему претензий, выпустят. Я через неделю вернусь… Ну, до свидания, мне пора. Поправляйтесь!..

Тетушка Нодира встала, но Мулло Хокирох опять удержал ее.

— Нодира-бону, — сказал он, — вы конечно же, знаете, что мы сосватали Дадоджону сестру Бурихона, а он удрал в степь и никак не хочет возвращаться. Сраму из-за его глупостей не оберешься, стыдно людям в глаза смотреть. Может, отправить невесту к жениху, вдруг он привяжется сердцем, не устоит и вернется, и я умру спокойно.

— Воля ваша, отправляйте! Я-то чем могу помочь? — развела руками удивленная тетушка Нодира.

— Помогите, включите Марджону как медсестру в бригаду, которую отправляют к чабанам. Этот доктор, дай бог ему счастья — полегчало мне от его рук, — он ведь был у вас по этому делу, не так ли?

— Так, — ответила тетушка Нодира и, не сдержавшись, рассмеялась: — Ну и хитрец вы, ака Мулло, хитрец! Надо же так ловко придумать, просто поразительно!.. Я не против, как вернусь: решим и отправим.

— Да что тут решать, если вы не против,